– От предначертанной стези, – взглядом он указал на метку, спрятанную под длинным рукавом платья. – Я не собираюсь, как он, играть в странные игры и водить тебя за нос. Поэтому и беру сегодня с собой.

Я непонимающе нахмурилась. Под пальцами чуть хрустнул край соломенной шляпы.

– Род твоей матери, Авари, берёт своё начало от гросса, кому боги даровали Слово. Такое наследие несёт в себе, скажем так, некоторую долю ответственности перед миром.

Вот вроде сказал, что не будет водить за нос, а всё же идёт каким-то окольным путём, и прямо объяснить, что за стезя, что за ответственность – почему-то не может. Почему? Что в этом такого?

Что ж, подождём-посмотрим.

– А разве не все Владеющие ведут своё начало от первых магов?

– После Ночи Гнева магия стала просыпаться спонтанно, – в голосе Кирино прорезались менторские нотки, отчего-то заставившие почувствовать себя спокойнее, – но есть записи о подобных случаях и до Неё. С тобой же вся суть кроется в чистоте крови, которую Авари сумели сохранить, а если учесть, кем является твой отец… вернее, кем не является. Ты ведь не знала, что колдун он не по праву рождения? Что-то помогло ему. Или, вероятнее, кто-то.

– Подожди… что ты имеешь в виду? Почему так важно, что мой отец не маг по праву рождения?

– Это значит, кто-то даровал ему Слово. Как и тем, первоначальным. Не думаешь?

Ехидно заломленная бровь не вызывала ничего, кроме желания расцарапать лицо вредного хмыря.

– Ты говорил, что я не особенная…

– Тебе стало легче от того, что я соврал?

Я закусила губу и отвела взгляд. Может, он и правда пытался меня так защитить? Как и отец, который не рассказывал ничего, но вместе с тем детство ведь было – мирное, спокойное. Не предвещающее беды. И если бы я послушалась, если бы не пошла смотреть на приезжих магов… нет, отец такой промашки просто не мог допустить, никак не мог, при всём том, что я о нём слышала. Значит, никаких «если бы» быть не может. Или всё-таки – не доглядел, допустил ошибку?

– А сестра? Она поэтому и пропала?.. Что за «ответственность» перед миром? Что нужно Певчей Цикаде?

– Ирнэ не могли тронуть, пока она была под защитой Ярая, – Кирино отвёл взгляд и стал поправлять манжеты, играя с запонками, – и потому её выманили таким вот образом, а Грассэ не мог с этим ничего сделать. Именно как Грассэ – не мог, потому что ему необходимо было показать свою лояльность Цикаде, которая хочет того же, что и большинство Владеющих – силы и магии без Слова. Как тени, как Восьмой, как предтечи, которые были способны на это до прихода Семерых. По крайней мере, о такой, другой магии есть записи в ньэннских Великих Архивах, и не верить им нет оснований – красноглазые всегда внимательно относились к истории мира.

– Но ведь это – семья. Как ради лояльности они могут требовать чего-то такого?!

– Ты сама видела. Янкел убил жену и был готов отдать демонам дочь, лишь бы заполучить чуточку больше силы.

– Мать Талиссии была сестрой короля? – спросила я о догадке, которая уже давно вертелась в голове.

– Именно поэтому расследованием её исчезновения занимался твой отец. Никому другому Росэр не мог доверить столь щепетильный вопрос.

Вновь пришлось мотнуть головой, но лучше не стало. Отец, Цикада, похищение – теперь я в этом не сомневалась! – сестры, а ещё и магия без Слова и какие-то Великие Архивы. Неужто и правда все дороги ведут в Ньэнн и делать мне здесь нечего, если уж хочу разобраться окончательно, что к чему? А может, надо было всё-таки тогда, на острове Бурь, плюнуть на осторожность и вцепиться в отца, чтобы отпустить только когда расскажет всё от и до? Или стоило последовать совету Кирино и бежать куда подальше, пока не поздно? Если ещё не поздно – вернее.

Ещё и король имел к этому всему явно прямое отношение, потому что заняться делом Цикады поручил отцу именно он. Но как давно это всё тянется? Как давно началось? До моего рождения, до рождения Ирнэ? Сколько вообще отцу лет? Если он маг и выглядит не старше тридцати, то где-то пятьдесят-шестьдесят? Но Ярай ведь был и его учителем… и сколько тогда? А мама – из древнего рода теней, и магия у неё тоже была… была, пока не родилась Ирнэ.

– Даже несмотря на то, что Цикада, по сути своей, занимается ересью, Конклав будет покрывать их до последнего, а храмам не хватит сил, чтобы противостоять магам.

– Но ты… ты ведь творишь магию без Слова, но при этом – не тень. Ты Восьмой или предтеча? – попыталась пошутить, но под холодным взором улыбка быстро стёрлась с лица.

– Ты знаешь моё прошлое, не притворяйся дурочкой. Чтобы Восьмой или предтеча был рабом? – хмырь усмехнулся и покачал головой. – Я – результат исследований твоего отца. Только вот с Цикадой он ими не поделился. Думаю, поэтому тебя похитили из Штолен, а потом и Ирнэ – по пути в Алитту. Как рычаг.

– Так почему же на самом деле? – Мне показалось, Кирино что-то не договаривал, слишком уж спокойно он отвечал, словно действительно не намеревался ничего скрывать. Но разве так бывает? – Рычаг? Для проверки лояльности? Из-за наследия крови?

– Не знаю, – неожиданно произнёс он. – Не исключено, что всё и сразу.

Значит, даже он чего-то может не знать? Не поэтому ли он пришёл ко мне – вместе всяко легче разобраться? Нет, наивно полагать, что я из себя представляю что-то весомое.

– А в чём же заключается особенность твоей магии? Почему просто не поделиться этой «тайной»?

Ехидно заломленная бровь действовала весьма раздражающе, будто бы её хозяин восклицал: «Ну надо же, какие умные вопросы мы умеем задавать!»

– Я такой лишь благодаря случайному стечению обстоятельств, тут даже твой отец никак не замешан. Им не захочется пройти тем путём, что я, а потому они постараются расщепить меня на части и выяснить, почему так получилось, – Кирино пожал плечами, отодвигая занавеску и проверяя, что там за окном. – Я умер. Меня воскресили. Потому переболел чародейской хворью, хоть маги и не способны ей заразиться, но из каждого правила существуют исключения. Потом умер во второй раз, но мою душу – то, что от неё осталось – удалось переместить в новое тело, и сохранить при этом изначальное. Но всё это – вопрос везения. Мне повезло.

– Это… не твоё тело?

– Это? Десятое. И предупреждая твой вопрос, я не знаю, кому оно принадлежало. Да и не имеет значения.

Не имеет значения? А ведь это был живой человек, со своей судьбой, мечтами и надеждами… Как такое может не иметь значения? Даже будь он полнейшим мерзавцем – всё равно, его можно было попробовать изменить, дать шанс искупить свою вину. А теперь ничего – только смерть и забвение.

– Убедилась, что я не собираюсь ничего скрывать? – оскалился хмырь. – Ты сама могла заметить, что многим нужна из-за своих особенностей. Мне же нужен союзник.

– Многим нужна, – передразнила его и отвернулась. – И только ты не будешь меня никак использовать, да?

– Безвольные марионетки не могут принимать активного участия в действии. Мне нет смысла держать тебя в неведении.

Я передёрнула плечами, не сумев найти, что ответить. Но если, держась рядом с Кирино, получится найти все недостающие кусочки мозаики, что в этом такого? Разве что о своей безопасности придётся думать самостоятельно, потому что этому мерзавцу есть дело только до себя.

– Мы почти на месте. Свои вещи можешь оставить здесь, они не понадобятся.

На миг промелькнула мысль, что всё происходящее – ловушка. Что прямо сейчас меня ведут в пасть Цикаде, а я как всё та же жертвенная козочка, покорно следую за тем, кто тянет поводок. Надеяться на то, что повезёт? Глупо и наивно. Хотя только так, пожалуй, я и выкручивалась из всех неприятностей – милостью Скиля, не иначе.

– Я могу тебе не нравиться, – произнёс Кирино, когда карета остановилась, – но поводов сомневаться я тебе ещё не давал.

Вряд ли может дать какие-то поводы тот, с кем видишься лишь третий раз в жизни. Были, конечно, ещё и сны… а ведь он тоже побывал в моей голове!

Нет, нужно думать иначе. Если Таши на его стороне, если я верю мэтру, то можно, как минимум, не считать Кирино плохим. Да и от постоянного чувства страха можно сойти с ума, к тому же хмырь нисколько не страшный – неприятный, едкий, немного заносчивый, но ужасом от него не веяло.