– Эй! – хлопнул в ладоши Весташи, возвращая в реальность. – Ты опять?

Что – опять? Недоумённо захлопала ресницами.

Неожиданно задрожало оконное стекло. Я даже вскрикнула, увидев, как небольшой светящийся камешек свободно прошёл через него и подлетел к Таши. Мэтр спокойно качнул головой, и магический вестник – а был это именно он – плавно опустился на протянутую ладонь. Тёмные глаза на миг вспыхнули яшмовым светом, камень погас, и я выжидающе уставилась на Весташи.

– Магистр Ярай пишет, что согласен встретиться. Он пошлёт слугу, когда будет в Алитте… Что ж, это лучше, чем ничего. По крайней мере, мы выяснили, что он уже не в Нотте, – усмехнулся мэтр и пояснил: – До Нотты вестник летел бы трое суток. В одну сторону. Значит, этот Ярай где-то на полпути, если ответил сразу.

Кивнула, усваивая новую информацию. Магистр явно осторожничал либо был занят чем-то важным – договариваться насчёт определённой даты он не стал.

– А теперь вернёмся к тебе, – вздохнул Таши и подкинул на ладони камешек, оказавшийся негранёным кусочком серой шпинели. – Хочешь Ио расстроить?

Вопросительно взглянула на Весташи. Вот что он имеет в виду? Я вроде ничего не делала, только книги рассматривала, потом рояль…

– Ага. То есть ты даже не поняла, что сделала. Ладно. – Он зажал шпинель между указательным и средним пальцами. – Попробуй представить человека, который зачаровывал камень.

Представить? Скорее всего, магистр отправлял вестника сам, без посторонней помощи. И как бы он стал это делать?.. Медное блюдце с водой, бледные руки с длинными пальцами, тонкое кольцо с капельками рубина и изумруда на среднем правой руки…

– Стой! – громче, чем следовало бы, вскрикнул Таши. – Дальше не надо. Поняла, о чём я?

Я качнула головой.

– У каждой вещи есть память. Как аура. И если посмотреть магическим зрением, можно увидеть память предмета, но, обычно, для этого нужна хорошая концентрация или предрасположенность дара.

Задумалась. Ардо говорил, что магистром он стал за своё мастерство иллюзий. Но и демонов он укрощал одной левой – или это для всех магов легко? – и разные другие заклинания показывал. Или предрасположенность не означает, что создавать можно только что-то одно?

В своих умениях насчёт концентрации я сомневалась. Значит, у меня какой-то особенный дар?

– А сколько вообще этих предрасположенностей может быть?

– Две, – серьёзно ответил Весташи и тут же рассмеялся. – Шучу. У слабых магов – не больше одной. Как правило, предрасположенность определяет, какие заклинания ты вообще сможешь творить. Средней руки магов это не касается, они могут, помимо своей специальности, работать с простыми заклинаниями. А чтобы считаться Владеющим, надо продемонстрировать знание в хотя бы трёх направлениях. Впрочем, если дар редкий – вроде целительства или демонологии – бывает достаточно двух.

– Если ты – мэтр, у тебя их тоже три? Или две? А какие? И мэтры – это как магистры, но от Лиги? – напала с расспросами я.

– У любой тени только одна предрасположенность. Но, поверь мне, её сила такова, что противостоять можно большинству магистров. И нет. Мэтры – это мэтры.

– А маги вас не боятся? Разве они не должны быть против? Ведь любой желающий может заплатить Лиге и убить какого-нибудь мага!

– Во-первых, – Весташи положил кусочек шпинели на крышку рояля и сел на стул, – наши услуги стоят дорого, так что не любой желающий. Во-вторых, если маг умер от рук тени, туда ему, слабаку, и дорога. Общество магов – тот ещё мешок со змеями. Ну а в-третьих… в-третьих, как думаешь, с чьей руки кормится Лига? Конклав жёстко регулирует выдачу Защиты Имени.

– Защиты… Имени?

Мэтр отвернул ворот рубахи, к внутренней стороне которого был приколот значок в форме восьмиконечной звезды с чёрным камнем в центре. Внутри него словно клубилась первозданная тьма, смотрящая тысячей маленьких глаз. По спине пробежались мурашки – глаза померещились зубастые, готовые вцепиться в любой миг.

– Это – моё спасение от тюрьмы, если я попадусь. Когда-то давно кем-то была найдена лазейка в своде законов, и убийцей до сих пор считается тот, по чьему умыслу совершено преступление. Таким образом, убийства по заказу стали чем-то… официальным. Не спорю, странный обычай, но пока его не спешат запретить.

– То есть благодаря этой Защите ты просто идёшь и кого-то убиваешь, не боясь быть пойманным?

Встряхнула головой. Действительно «странный обычай». Как маги вообще живут спокойно, если к ним в дом могут заявиться убийцы?

– Так неинтересно! – подмигнул он. – Мы прячемся, таимся, подкрадываемся… используем темноту. Суть как раз в том и заключается – убить надо так, чтобы никто не заподозрил. А если убийца попадётся на месте преступления, королевские следователи отправят запрос в Лигу, та – в гильдию. И мэтр раскрывает имя заказчика. Много ли радости сначала отвалить порядочно золота за заказ, так ещё потом очутиться на плахе?

– Похоже на какую-то игру.

– Это и есть она. Маги всеми силами пытаются подсидеть друг друга, а гильдии – как элемент игры. Если бы Конклав счёл теней и Лигу реальной опасностью, нас бы не существовало, – хмыкнул Весташи и принялся вразнобой тыкать по клавишам рояля. Мелодия выходила корявой, но мэтр определённо старался.

На этом разговор про Лигу сам собой свернулся.

Большую часть времени я сидела в комнате, выбираясь наружу, только когда рядом были Весташи или Ио. За общими обедами и ужинами отмалчивалась, но очень скоро стала чувствовать себя увереннее – и тогда Брик взялся зазывать в аркару. Потому что без Азора им не хватало четвёртого игрока, втроём было неинтересно, а Таши отнекивался.

Сдалась практически без боя, и после ужина меня затащили в гостиную, усадили за круглый стол и стали показывать карты. От количества правил глаза на лоб полезли, я быстро запуталась, когда нужно вистовать, когда поднимать, что такое мизер и какова вообще цель самой игры. Только и запомнила, что карты надо «считать». А как это делать, зачем – не очень понимала.

– Попробуй поле нарисовать? – предложил мэтр, сидевший в кресле у камина.

Таши чувствовал мою неуверенность и по возможности старался не оставлять один на один с кем-то из обитателей дома. В особенности – с общительными Бриком и Санри.

– Это можно. Смотри внимательно! – Рыжий принялся чертить что-то на листе. – Это мачта. На мачту лезут все вместе. Поэтому, если у тебя там много очков, плохо будет всем. А если будет в ней минус, то, считай, ты полезла в трюм. Трюм – это хорошо.

– Почему? – не поняла я.

– Так там же бочки с ромом! – В комнату заглянул Санри, и стало понятно, что убежать от изучения правил мне точно не дадут. Чайка слишком любил аркару наравне с Бриком, так что новый игрок был для них чем-то вроде желанной добычи.

– Так вы точно её ничему не научите, – вздохнул Весташи и сел рядом со мной. – Давайте пробный круг, что ли… Я помогу Кель.

Радостно потирая руки, Брик с по-кошачьи хищным выражением лица следил за тем, как Санри тасовал и сдавал карты. Или он был доволен, что удалось затащить в этот балаган Таши? Кажется, тот не очень любил играть, и я почувствовала укол совести – из-за меня ему пришлось сесть за стол.

– Хорошо, – кивнул мэтр, когда я разложила карты в руках по мастям и старшинству. – Теперь давай посчитаем, сколько взяток мы точно сможем взять. Та-ак… раз, два, три, четыре, пять, шесть…

– Не много ли? – непритворно обеспокоился Санри.

– Семь, восемь, девять… – невозмутимо продолжил считать Таши.

Лицо Брика удивлённо вытянулось.

– Десять карт. Молодец, Сан, сдал без косяков!

– Ты… демоны тебя… – зашипел Чайка. – Карт у него десять… я тебе сейчас покажу!..

– Так вот. У тебя десять карт, – не обращая внимания на возмущённые возгласы, стал объяснять Весташи. – Гарантированная взятка – это старшая карта либо козырь…

С объяснениями на ходу дело пошло бодрее. К концу пятого круга я уже разобралась, что туз – берёт всегда, только если не ловится козырем. И что самую длинную масть лучше этим самым козырем и назначать, даже если нет козырного туза. А ещё – что без хотя бы трёх семёрок мизер лучше не играть.