Неожиданно она мне показалась уставшей и постаревшей.

— Лучше обсудим это с утра, — произнесла мама и прижала руки к голове. — Когда мы все угомонимся и отдохнём, а у меня уйдёт эта несносная головная боль.

— Ладно, — согласился я.

— Конечно, разговор станет самым первым, что мы сделаем с утра, — досказал папа и охотно кивнул. — Я уверен, что, нормальненько проспавшись, ты станешь чувствовать себя гораздо лучше.

Нет, не буду! Я хотел сказать именно это.

Однако вместо этого я пробормотал:

— Хорошо. Понял.

Мать пошла к двери, однако после замерла в проёме и глянула в мою сторону. Её лицо осветилось неестественной и вымученной улыбкой.

— Знаешь что? — произнесла мама. — Тебе на завтрак я завтра приготовлю твои обожаемые блины с клубникой. Тебе нравится подобная перспектива?

— Замечательно, — ответил я.

— Ну и отлично! — наигранно выпалил папа. — Блины с клубникой на завтрак. И ещё мы с тобой будем долго и приятно беседовать.

Отец поклал ладонь на плечо мамы, и они торопливо покинули мою комнату. Я заметил, что они вышли от меня с большим облегчением. Я знал, что, спускаясь по лестнице на первый этаж, родители обсуждают меня. Что со мной что-то приключилось. Я поболтаю с предками утром и проведу их в подвал, решил я. И сделаю всё, чтобы их убедить, что Памела реальна. А затем мы все вместе спасём мою бедную сестру — где бы она ни была. Я зевнул. Как меня утомили все эти напряжения, тревоги, страх! Я почувствовал себя таким уставшим, вымотанным, что внезапно мне померещилось, словно я вешу слишком много. Я не мог шелохнуться. Не мог открыть веки.

— Нужно с самого утра это сделать! — пробормотал я сам себе. — С самого утра…

И я забылся тяжким сном без каких-либо сновидений.

*

Я проснулся от яркого света солнца, попавшего мне на лицо через окно. Я заморгал, приходя в себя. Попытался сесть и застонал.

Тело было каким-то тяжёлым. И я вообще не отдохнул за эту ночь.

Что тревожило меня все минувшие дни? Я оглядел свою комнату, щуря глаза от света солнца. Вчера меня тоже что-то печалило. Однако что?

Что это такое? Что тревожило меня? Я никак не мог вспомнить.

Глава XXII

БЕЗДНА ЗАБВЕНИЯ

Опустив ноги на пол, я встал с постели. Я продолжал напрягаться со всей силы, пытаясь вспомнить, из-за чего я вчера волновался.

— Памела, — прошептал я наконец. Это имя дошло до меня будто издали. — Памела.

Ага. Памела. Да. Памела.

— Ох, нет, — пробормотал я. — Нет, нет…

Я еле не позабыл свою сестру. Еле не позабыл навсегда. Памела почти потеряна. Почти потеряна навсегда. А затем меня озарила догадка…

— Я стану следующим. Памела… Памела… — Я напевал её имя, чтобы не позабыть, и поспешил в ванную комнату принять душ.

Затем надел на себя простую синюю футболку и тёмные джинсы.

Спускаясь по лестничным ступеням на первый этаж, я репетировал, что мне надо сообщить своим предкам. Первое, объяснить, как странно себя вела моя сестра. И как я сначала решил, что виноват во всём мой гипноз.

Потом я сообщу родителям о репортёрше, пришедшей к нам домой. И как она сказала мне странные и пугающие слухи об этом доме. Я сообщу им, почему этот дом называют <<Позабудь Меня>>. Я буду совершенно спокоен, решил я. Буду рассказывать неторопливо и доброжелательно. Предки убедятся, что я не чокнутый. Вот тогда они поверят мне.

— Угомонись…угомонись… — уговаривал я себя самого, идя к кухне.

Однако сердце во мне ускоряло ритм, а руки становились ледяными. Угомонись…угомонись…

Я вошёл на кухню. И неожиданно ахнул.

— Мам? Пап?

Я с трудом сдерживал слёзы, осматривая тёмную и пустую кухню.

— Ау! Вы где?

Я включил выключатель верхнего света и на подгибающихся коленях обошёл всю кухню. Признаков того, что они сюда заходили, не было.

Тарелок на столе или в раковине не было. Кофейных чашек тоже.

Коробок с <<Космос Старс>> тоже.

— Мам? Пап? Вы уехали? — крикнул я, но мой голос был тонким и слабым.

— Это нереально, — пробормотал я недоумённо.

Я ринулся к столу кухни и выглянул из окна. Машины на месте не было.

Возможно, предки отчалили на работу? Или куда-то ещё? Родители должны были мне оставить записку, решил я. Они всегда оставляют на холодильнике мне длинные записки. Я повернулся.

Ударился о стул ногой.

— Ну, блин! — Я запрыгал на одной конечности по кухне.

Ничего нет. Даже записки на холодильнике.

— Странно…

Я потёр разболевшуюся ногу и ринулся к ним в комнату.

— Ау, вы чего, дрыхните ещё?

Я вошёл к ним в спальню.

Ночнушка мамы лежала смятой на полу около незаправленной кровати. Чемодан, который они брали с собой в поездку, стоял около стены раскрытым. Пустым. В их ванной горел свет.

— Вы где?

Как они могли уехать на работу и меня не разбудить? А как же обещанные блины с клубникой? А наша серьёзная беседа? Как быть с Памелой?

— Они же обещали, — повторил я и вернулся к себе в спальню, чтобы собраться в школу. Неожиданно я ужасно рассердился. И обиделся. — Они же обещали.

*

Утро неторопливо проходило мимо меня как-то расплывчато. Про что говорили преподаватели? Что мне рассказывали друзья и общались они со мной или нет? Я не могу ничего сказать об этом. Сегодня я вообще не должен был идти в школу, говорил себе я, переходя из одного класса в следующий с тяжёлой головой, будто зомби. Я должен был остаться дома.

Позвонить предкам. Позвонить в полицию. Кому угодно, лишь бы мне помогли спасти мою сестру.

— Памела, я тебя не позабыл, — шептал я грустно. — Не переживай. Я не позабыл.

Но я всегда твердил её имя. И написал его раз 20 в своём блокноте. Красной ручкой. На всякий случай. Чтобы создать лишнюю гарантию, что оно не покинет мою память. В полдень я пошёл в столовую. Лица мелькали…подносы…ребята, базарившие и смеющиеся между собой. А вот пятно…такое тёмное пятно… Тёмное…ещё темней…

— А? Что? — Кто-то тряс мои плечи.

Кто-то с силой стиснул мне плечи, стиснул до боли и тряс. Тряс меня.

Я открыл глаза и заморгал. Напряг зрение.

— Эд?..

Он схватил мои плечи. Его лицо сделалось багровым от напряжения. Он тяжело дышал.

— Даниэль… Даниэль… Я…я никак не могу разбудить тебя.

Я сщурил глаза и посмотрел на него. Башка кружилась. Стены столовой ритмично вращались перед моими глазами.

— Я долго тебя тряс. Ты никак не мог раскрыть веки. Я испугался.

Он рухнул на стул напротив меня.

Его лицо блестело от пота.

— Я перепугался, — сказал он, содрогнувшись. — Ты…ты был в отключке? Либо что?

— Со мной всё нормально, — прошептал я. Затем откашлялся. — Правда. Я ощущаю себя вообще отлично. Скорее всего, я просто…на миг заснул.

Эд поглядел на стол.

— Ты…действительно хорошо себя ощущаешь? А где…где твой завтрак?

— Что? — Я тоже поглядел на стол. — Ой. Эмм… Я считаю, что что-то принёс с собой. Я…я не помню, куда его поклал.

Эд внимательно посмотрел на меня, прищуря свои светлые глаза.

— И ты здесь сидишь без завтрака?

Я повёл плечами. Эд потянул меня за руку. Постучал мне по ладони.

— Ну, ты хочешь кушать? Я могу с тобой поделиться. — И он подвинул мне свой бумажный пакет.

— Благодарю…я что-то не хочу.

— А ты разве не видел, как я махал тебе утром на этом скучном собрании? — спросил он. — Почему ты ко мне не подошёл?

— Я не видел тебя. Я…я сегодня что-то не в себе, Эд.

Он закатил глаза, повёл плечами, будто призывая небо в свидетели.

— Будто бы я слепой! Что с тобой, Даниэль? Когда мистер Мелтон попросил тебя раздать контрольные листы, ты так на него глянул, будто не понимал, что это такое.

Я заморгал.

— Действительно? Да? Я и не помню.

Эд сжал мне ладонь.

— Ты точно в норме?

— Неа, у меня всё ужасно, — признался я дрожащим тоном от жалости к себе. — Всё просто страшно. Я боюсь, Эд. За Памелу. Она…она исчезла в подвале. А когда мои предки возвратились, то не поверили мне. Они сообщили мне, что…