Дунаев встал, но Серебровский властным жестом задержал его.

– Кирилл, – сказал Серебровский, понизив голос. – Сотрудничество с властью – святое дело, но нам нужно и внутренне расследование. У нас крыса. Окажется эта крыса убийцей или нет, мы не знаем.

Дунаев нахохлился:

– Допустим, найду я эту крысу. Что дальше?

Холодные серые глаза Серебровского превратились в тонкие щелочки. Он сломал дорогой паркер, который вертел в руках, и ответил:

– Посмотрим.

13 апреля 2006 года. Четверг

На следующий день ближе к полудню Анна Германовна Захарьина, старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре, государственный советник юстиции третьего класса, ехала в служебной машине по Садовому кольцу в сторону Сухаревской площади и предавалась невеселым размышлениям. К сложным, а иногда опасным расследованиям ей было не привыкать. Собственно, если бы их не было – она никогда бы не смогла в свои 39 лет достичь такого положения.

Жизненный путь молодой красивой женщины складывался с какими-то удивительными поворотами. Аня училась в математической школе, когда вдруг директору учебного заведения в соответствии с духом времени захотелось создать юридическое направление. И надо же было случиться такому, чтобы введение в юриспруденцию вела очень интересная женщина – действующий полковник МВД Ирина Степановна, совмещавшая практическую работу с научно-исследовательской деятельностью. Она преподавала в этой школе, потому что ее сын по своим способностям мало соответствовал высоким требованиям учебного заведения. Преподаванием и просветительской работой в школе Ирина Степановна во многом «отрабатывала» за сына.

Так часто бывает в жизни, что именно оригинальный и сильный преподаватель оказывает судьбоносное влияние на выбор профессии. В результате Анюта, закончившая школу с золотой медалью, поступила в Высшую школу милиции. Родители были в изумлении и откровенно не одобряли выбор дочери. Отец Ани был знаменитым нейрохирургом, мать – терапевтом. Тем не менее родители уважали выбор дочери и всячески опекали ее, решая все бытовые и жизненные вопросы. Аня окончила Высшую школу с отличием, осталась в аспирантуре и через два года блестяще защитила диссертацию. Чего уж греха таить, Ирина Степановна, получившая к этому времени генеральские погоны, немало способствовала росту и продвижению молодого юриста.

Изначально Анюта хотела работать в милиции. Сыщик, опер – вот профессии, в которых она мечтала реализовать свои способности. Но когда ее как молодого и перспективного специалиста пригласили в органы следствия прокуратуры, она не колеблясь согласилась.

Дальнейшая ее работа стала чередой запутанных расследований, которые она завершала с неизменным успехом. На дворе стояли лихие 90-е годы, и работы было много. Отличные аналитические способности и прекрасное образование делали девушку заметной даже на фоне опытных и, казалось бы, более квалифицированных коллег. Кроме того, карьерному росту благоприятствовал и кадровый дефицит. В те годы многие специалисты из различных силовых структур переходили в частный бизнес.

Дочь обеспеченных родителей, она была далека от бренной прозы жизни, размеров зарплаты, заграничных поездок и изысканного времяпрепровождения. Работа, работа и еще раз работа…

Аня Захарьина грустила, но понимала, что ее уже поглотила таинственная страсть к борьбе с самыми изощренными формами преступности. Ее работа становилась для нее все интереснее и интереснее.

Анна Германовна хорошо понимала, что оборотной стороной такой ориентации ее профессиональной жизни было полное отсутствие какой-либо жизни личной. В этом вопросе она считала себя законченной неудачницей и старой девой. Правда, что-то не сходилось. Анна оставалась человеком веселым, добрым, отзывчивым, легким. Но подруг она растеряла, с друзьями тоже не складывалось. Быстрый карьерный рост плохо сочетался с установлением прочных горизонтальных связей.

Она знала, что ее считают красивой, и удивлялась этому. Смотря в зеркало, она видела самую обычную фигуру, типичную для женщин чуть выше среднего роста и активно занимающихся спортом. Длинная шея, пропорциональные черты лица. Анна любила ярко краситься, что многим казалось явным перебором.

Стремительное продвижение по службе, естественно, порождало многочисленные предположения о якобы имевших место близких отношениях с высокопоставленными руководителями правоохранительных органов и даже политиками. Все это не имело никакого отношения к действительности. Но разве может смазливая бабенка дослужиться до должности «важняка» без несомненного покровительства очарованных ею мужчин?! Анна знала и об этом, но ее это мало трогало. Гораздо большее значение для нее имело то, что коллеги по работе и руководящие товарищи то ли в шутку, то ли всерьез называли ее «наш главный аналитик». Сейчас, сидя в машине, мчащейся по Садовому кольцу, Анна думала о том, что расследование убийства профессора Верта будет непростым. Еще одно испытание для ее способностей.

С момента смерти ученого не прошло и суток, а власть уже поставила на уши руководство прокуратуры и МВД. Более того, ей было открыто сказано, что созданная следственная группа (Захарьина была руководителем) должна активно сотрудничать, разумеется, неофициально, со службой безопасности крупной нефтяной компании «Юнгфрау». С ее руководителем Кириллом Дунаевым она и должна была встретиться в офисе компании Николая Верта «РИНО».

У входа в офис «РИНО» Захарьину встретил заместитель покойного директора Соломон Давидович Марков. Анну поразила его внешность. Ростом он был на полголовы ниже старшего следователя по особо важным делам, но при этом плечистый, крепкий и какой-то мужиковатый. Его голову украшала седая шевелюра и очень странно смотревшаяся рыжая борода. Лицо было приятным, взгляд ласковым. Соломон Давидович был явно удивлен тем, как выглядела высокая гостья.

Ни с того ни с сего он прошептал:

– Я представлял вас совершенно другой.

Поздоровавшись, Анна спросила почтенного старика о том, приехали ли ее коллеги.

– Да, – ответил Марков. – Майор Измайлов, капитан Сидорова и следователь Рогожин уже здесь. Ждут вас. – И немного смутившись, добавил: – Приехал Кирилл Владимирович Дунаев, начальник службы безопасности «Юнгфрау», – он вопросительно посмотрел на следователя по особо важным делам.

– Все в порядке, Соломон Давидович. Меня предупредили. Пойдемте. – Анна Германовна приняла несколько надменный руководящий вид и легкой походкой направилась в офис, где совсем недавно произошло дерзкое преступление.

Члены следственной группы и Кирилл Дунаев расположились в небольшом уютном кабинете Маркова. Захарьина представилась, показала служебное удостоверение и поздоровалась с каждым по-мужски за руку. Ее неприятно удивило то, как по-хозяйски держался начальник службы безопасности «Юнгфрау». Немолодой, но весьма привлекательный мужчина сидел, развалившись в кресле, пил кофе. Здороваясь с ней, он едва приподнял свою грузную фигуру. Но самым досадным было то, как он улыбался, точнее, ухмылялся.

На лице Дунаева было написано разочарование, граничащее с полным неприятием. «Господи, – думал Кирилл, – это ж надо, поручить такое расследование накрашенной девчонке, надменно прикусившей губку! Неужели наверху всем на все наплевать? Или у них уже и вовсе не осталось нормальных следаков? Тоже мне, Гдляны и Ивановы».

Но поведение высокопоставленной фифы поразило его еще больше, чем броская внешность. Сухим голосом она попросила остаться в кабинете только членов следственной группы. Таким образом Дунаев и Марков должны были покинуть помещение. «Я должна ознакомиться с материалами дела, – сказала Захарьина, – мы вас позовем».

Кирилл Дунаев приготовился ответить что-нибудь этакое, но тут Соломон Давидович ласково взял его под руку и предложил пройти в кабинет Алиева. «Так сказать, скоротать время», – выразился заместитель покойного Верта.