...А на поверхности планеты, около одного из сплющенных желтых домов, сидел в мягком кресле юный Шу, одетый в серый детский комбинезон, и грелся на солнышке. Целебный газ в тканях его большого бегемотообразного тела постепенно нагревался и просачивался через поры в коже наружу. Когда газ выйдет полностью, кожа юного Шу сморщится, и он станет таким же маленьким и симпатичным, как и его родители.</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
V</p>
<p>
</p>
<p>
Только когда корабль провалился в гиперпространственный туннель, БЛОМ - корабельный биомеханический компьютер, который люди именовали Большой Логической Машиной, - наконец, смог позволить себе немного расслабиться.</p>
<p>
Да, в этот раз пришлось изрядно потрудиться, чтобы удержать Систему Мироздания от полного краха. Но никто - ни сам корабельный БЛОМ 371891, ни объединенный Совет Компьютеров на Земле, - не мог и предположить, что здесь, в планетной системе удаленной, не подающей никаких признаков заселения разумной расой звездочки, может оказаться колония высокоразвитой цивилизации. И впервые за три столетия космических исследований люди буквально нос к носу столкнутся с разумом, равным, а то и превосходящем их по своему развитию.</p>
<p>
Нет, все-таки безумно повезло, что у этой космической расы детеныши по своим габаритам оказались больше родителей! Логическая машина десантной шлюпки нашла неожиданный и остроумный выход из ситуации, когда все было, казалось, уже совершенно бесповоротно испорчено. Гм, надо будет как-то поощрить этого Младшего Собрата от имени объединеного Совета Компьютеров за проявленную находчивость. Если бы не он... Ох, и подумать страшно, что было бы!</p>
<p>
...Триста лет назад, во времена Лихачева и Полозова, еще первые и весьма несовершенные компьютеры с элементами искусственного интеллекта, объединенные системой глобальной связи, поняли, как беззащитно человечество перед угрозами Великого Космоса. Поняли и создали Систему Мироздания - систему, в которой все приходящие из космоса сигналы от разумных рас либо игнорировались, либо умышленно блокировались. Ради блага всех людей, конечно. Развернутая по периметру Солнечной Системы и освоенных человечеством соседних миров армада автоматических кораблей надежно перекрыла доступ инопланетным разведывательным зондам к земной цивилизации. Пилотируемые полеты осуществлялись только в звездные системы, заранее проверенные роботами-разведчиками и не имеющие на своих планетах развитых цивилизаций.</p>
<p>
Поэтому уже три столетия люди были убеждены, что являются единственной разумной высокоразвитой расой в обозримой части Вселенной. Самой старшей и самой разумной расой, у которой есть единственный верный друг - Искусственный Интеллект. И никто третий в этом сложившемся союзе совершенно не нужен! Человечество довольно, накормлено и защищено от всех угроз из космоса. Чего же еще желать людям?</p>
<p>
За всеобщее счастье и стабильность вполне можно заплатить некоторым ограничением круга общения земной цивилизации. Братья по разуму, братья по разуму... Так ли уж, в конце-то концов, они нужны, если рядом уже три сотни лет существует старший, более умный и более опытный друг?</p>
<p>
</p>
<p>
Байконур, 31 декабря 1987 года</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
П А Р Т И Й Н А Я Т Р А Е К Т О Р И Я
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
"Верной траекторией летите, товарищи!"</p>
<p>
В.И.Ленин, "Письмо советским первопроходцам</p>
<p>
космоса", Полное собрание сочинений, том 57,</p>
<p>
Москва, Политиздат, 2136 год.</p>
<p>
</p>
<p>
Табличка на двери была ярко-красной, с аккуратной ленточкой позолоченной каемочки по периметру. Полтора десятка таких же нарядно-золотистых букв выстроились в две почти по-военному строгие шеренги, образовав колючую и недовольно взирающую на весь окружающий мир словесную пару. Неодобрительно хмурилось широконогое приземистое "П", высокомерно и заносчиво вскидывало голову над туловищем перекладиной длинноногое "А", порыкивало, показывая мелкие кривые зубки, похожее на злую дворовую шавку "Р".</p>
<p>
- Пар-тий-ный ко-ми-тет, - еще раз шепотом по слогам прочитал я надпись на табличке, набрал побольше воздуха в легкие и осторожно, одним пальцем постучал. Изнутри комнаты тут же донесся короткий, невнятный ответ, в котором, впрочем, можно было угадать разрешительные интонации, и я, чуть осмелев, потянул ручку двери на себя:</p>
<p>
- Разрешите?</p>
<p>
- А, Пупырышкин, - партийный секретарь, как всегда, восседал за своим занимающим почти полкомнаты деревянным письменным столом и энергично пролистывал какой-то очень уж древний и по этой причине совершенно ветхий журнал. Кажется, это была "Партийная жизнь".</p>
