Ей требуется время, чтобы ответить.

Рейвен: спасибо. Я ценю все, что вы, ребята, делаете для меня. Как хорошо, что мне не пришлось провести свой первый день в школе в полном одиночестве.

Есть что-то в ее словах, сказанных ранее, что заставляет меня усомниться, были ли у нее вообще друзья. И после этого сообщения я задумываюсь еще больше. Но как? Как может у такой красивой, забавной девушки не быть друзей?

Я собираюсь заверить ее, что она больше не останется без друзей, когда на стол падает тень. Я напрягаюсь, когда передо мной бросают папку.

Глубоко вздохнув, я поднимаю взгляд на Диану.

Она улыбается, но совсем не дружелюбно, а скорее — как монстр загнанной жертве.

— Это досье на нового шерифа, — заявляет она, как ни странно даже не присаживаясь. — Это информация, которую твой отец сумел собрать о нем. Сведений о его семье не так много, можно сказать совсем нет. — Она кладет руку на папку и наклоняется ко мне. — Ты должен разузнать как можно больше обо всех, с кем он близок, а потом доложить мне, понял?

— Да, — мне удается сохранить ровный тон, когда я хватаю папку и выдергиваю из-под ее руки, заставляя ее немного отшатнуться.

Глядя на меня, она приглаживает волосы руками. — Осторожнее со мной, — она чуть наклоняется, понизив голос. — Я та, кто говорит твоему отцу, хорошо ты работаешь или нет… — она проводит пальцем по моей щеке и шепчет:

— Я могу либо заставить его гордиться тобой, либо намекнуть, что ты не уважаешь его, что ты воплощение своей матери.

Я дергаюсь назад, меня охватывает шок. — Что?

Она одаривает меня жестокой улыбкой. — Что? Я сказала что-то, что тебя смутило?

— Ты… — Я с трудом сглатываю, сжимая руки в кулаки. — Зачем ты упоминаешь мою мать? И почему ты говоришь так, будто… — Как будто мой отец что-то с ней сделал.

— Я? — спрашивает она, касаясь пальцем губ. — Я не помню ничего такого.

Мне хочется свернуть ей шею не только за все, что происходит сейчас, но и за все, что она сделала со мной. Но если я так поступлю, она доложит обо всем отцу, и меня непременно настигнет наказание. Но это не значит, что я собираюсь оставить все как есть.

Она что-то знает о моей маме, и я собираюсь выяснить, что именно.

Улыбнувшись мне в последний раз, она поворачивается, чтобы уйти. — Напиши мне сегодня вечером новости, — бросает она через плечо. — Или я сама нанесу тебе визит. — Она идет мимо кабинок и выходит из закусочной.

Я прерывисто вздыхаю, борясь со всеми инстинктами, которые во мне так и требуют догнать ее и выбить всю правду из ее глупого рта. Если я хочу узнать правду, мне нужно разработать план. Но сначала следует разобраться с другим, потому что последнее, что мне нужно, — это чтобы она появилась сегодня вечером у меня дома.

Открываю папку и начинаю просматривать несколько бумаг внутри. Наконец появляется официантка с заказанным куском пирога. Тот, кто до меня разыскивал городского шерифа, либо не справился с заданием, либо шериф проделал фантастическую работу, чтобы сохранить информацию о себе в секрете. Здесь почти ничего нет. Просто некоторые детали о его положении на прежней работе, откуда он перешел, — базовая информация. Но кое-что все же привлекает мое внимание. Несколько имен на бумаге, а точнее одно конкретное.

Рейвенли Уилоувинтер.

Шериф — ее дядя. Почему я не понял это раньше?

Может быть, потому что я был так увлечен красивой девушкой с самыми грустными глазами, которые когда-либо встречал. И по мере того, как я продолжаю разбирать бумаги, я вскоре понимаю, почему. Или, по крайней мере, одну из причин.

Родители Рейвен были убиты. Вот почему она живет с тетей и дядей.

Когда я не могу найти никаких подробностей того, что произошло, я нахожу отчет с данными, что полиция в какой-то момент подозревала, что Рейвен имеет к этому причастность. Не то чтобы я в это безоговорочно верил. Полиция все время ошибается. Тем не менее, я обращаюсь к интернету в своем телефоне, пытаясь выяснить больше данных. Но ничего не обнаруживаю. Как будто кто-то начисто стер всю информацию.

Мои мысли возвращаются к тому сообщению, которое Рейвен показывала мне. Может в этом дело? Она скрывает свою истинную личность? Учитывая, как мало информации находится в этой папке, возможно, шериф и его семья тоже.

— Значит, Диана уже была здесь? — Внезапно появляется Зей и проскальзывает в кабинку напротив меня.

Джекс идет прямо за ним, присаживаясь рядом.

— Да, — мои брови сходятся. — Какого черта вы двое здесь делаете? Я думал, что вы разбираетесь со своим отстранением.

— Мы так и сделали, но потом Джекс взломал компьютер мистера Молени и обнаружил интересную историю поиска, которая могла бы стать компрометирующей, если бы кто-нибудь узнал, — говорит Зей, пододвигая к себе тарелку с моим недоеденным куском пирога.

— Значит, вы двое шантажировали его, чтобы он снял наказание? — Спрашиваю я, хотя на самом деле это не вопрос, так как я уже знаю ответ.

Джекс кивает, откидываясь на спинку кресла. — Мы также вежливо попросили его подвезти нас сюда и сообщили ему, что, если он когда-нибудь снова отстранит нас от занятий, все преподаватели будут в курсе его делишек.

— Мы? — Спрашивает Зей, поднимая бровь на Джекса.

— Хорошо, Зей сообщил ему, — поправляет Джекс, закатывая глаза. — Я взломал систему.

Я не удивлен. Из них двоих Зей гораздо более настойчивый и смелый. Джекс всегда был тихоней, а я — шутником. Вместе мы уравновешиваем друг друга, и именно поэтому, я думаю, нам удается так долго оставаться лучшими друзьями, несмотря на то, насколько мы разные.

Но у нас есть сходство в наших испорченных, разбитых семьях, коррумпированных отцах и болезненном детстве. Хоть мы и редко говорим о таких вещах.

— Это была чертовски хорошая идея. Я рад, потому что этот полет в одиночку становился очень напряженным. — Я откидываюсь назад и скрещиваю руки, мои мысли возвращаются к Рейвенли и тому, как я провел с ней обед.

Ладно, может быть, мое сольное время не было таким уж ужасным. И после прочтения информации в папке я хочу узнать о ней больше.

— А что это за взгляд? — Спрашивает Зей, запихивая в рот кусок пирога.

Я поднимаю плечо. — Я просто думаю о том, что в этой папке. Или, скорее, то, чего в ней нет.

Джекс наклоняется вперед и кладет руки на стол. — Что ты имеешь в виду?

— Я о том, что здесь почти нет никакой информации о городском шерифе или его семье, — делаю короткую паузу. — Или его племяннице.

— А кто его племянница? И какое она имеет к этому отношение? — Спрашивает Зей, проглатывая очередной кусок пирога.

После того, что произошло между Зеем и Рейвен, я не решаюсь сказать ему. Но в конце концов мне придется это сделать, так как он и Джекс будут помогать мне добывать сведения о шерифе.

— Ты помнишь новенькую? — Осторожно спрашиваю я.

— Ту блондинку? — Спрашивает Зей. — Или другую психованную с желанием умереть?

— Кстати, — вмешивается Джекс, — это две сестры? Потому что они не выглядят и не ведут себя так, но начали учиться в один и тот же день… Я немного запутался.

— Они двоюродные сестры, — объясняю я. — Блондинку зовут Дикси Мэй, она дочь шерифа. Рейвен, та, что взяла Зея за яйца, — его племянница. Он получил опекунство над ней после того, как ее родители были убиты.

— Она не взяла меня за яйца, — ворчит Зей, пронзая меня тяжелым взглядом. — Она просто разозлила меня, и не без причины.

— То, что она сидела на твоем месте, — не повод злиться на кого-то, — говорю я. — И, кроме того, она новенькая.

— Мне плевать, новенькая она или нет. — Зей запихивает в рот еще один кусок пирога. — Она могла бы пересесть, когда я сказал.

— Или ты мог бы просто попросить, — говорит тихо Джекс.

Зей свирепо смотрит на него, а Джекс вздыхает и бормочет:

— Или нет.

Я сжимаю губы, решая, как много я хочу им сказать. — Я сегодня обедал с ней. Точнее с ней и Харлоу.