– Надеюсь, вы правы, – простучал зубами Вонуроп, которого это место с каждой минутой все больше пугало.

Путь продолжался. Я слушала далекое пение птиц и представляла, как могли бы выглядеть эти лесные обитатели, чей образ скрыт от глаз. Неожиданно под ноги упала жирная гусеница. Это было ярко-зеленое насекомое, покрытое чем-то, напоминающим волосы, а на голове виднелось несколько ярко-красных точек. Дима хотел было взять ее на руки и получше разглядеть, но его остановили.

– Не прикасайся к гусенице. Она может быть ядовита, – предупредила Татьяна Васильевна, и Дима тотчас прекратил попытки.

Мы шли около двух часов, а пейзаж все не менялся. Над головами высились секвойи, которые, кажется, захватили пространство на сотни километров вокруг. Во рту пересохло, а желудок разнылся, требуя пищи. Но ничего в этом лесу не встречалось съедобного, так что оставалось лишь мечтать о бургерах, кока-коле и картошке фри.

– Хоть одну маленькую ягодку, – заныла Юлька, хватаясь за живот. Теперь ее не так заботили растения.

– У меня ноги болят, – пожаловался Вонуроп.

– А я вообще весь вспотел, – добавил Дима, который чувствовал себя крайне неуютно в теплой толстовке.

Вдоволь нажаловавшись друг другу, мы пришли к единому мнению что следует устроить привал, немного передохнуть и решить что делать дальше, а самое главное, откуда достать еды.

Оказавшись у одного из деревьев, наша компания уселась на землю. Дима снял толстовку, оставшись в майке, мы же с Юлькой, к сожалению, не могли проделать то же самое с нашими свитерами.

Куда не падал мой взор, кругом были лишь секвойи, и ни единого ручейка, ни малюсенькой лужицы, лишь сплошная зеленая пустыня. Хотя мне, пожалуй, не стоило жаловаться, так как хуже всего было Вонуропу. Привыкнув к обильному потреблению пищи и жидкости, он едва держался, а желудок его завывал словно кит. Маленькие глаза друга метались из стороны в сторону, и готова поспорить что в тот момент он раздумывал о том, начать ли ему жевать траву или нет.

– Это все из-за тебя, – пихнула Юлька Диму, – Мы здесь умрем от голода и жажды!

– Ребята, не стоит ругаться, – поспешила успокоить ее учительница, – Немного передохнем и пойдем дальше, а что сделано, то сделано, прошлое уже не вернуть.

– Я надеюсь, дым не оказывает негативного влияния на организм? Мы так надышались, боюсь, как бы потом рака легких не было, – задумался Вонуроп.

Пока друг говорил, до моих ушей донеслись странные звуки. Нечто похожее на глухие удары распространялось по лесу. Звук показался друзьям достаточно пугающим, так что они привстали и испуганно озирались по сторонам.

Не прошло и минуты как глухие удары снова повторились, смешиваясь с шумом шуршащей травы. Что-то приближалось к нам, и я тотчас забыла о жажде и голоде.

– Похоже на птицу, – прошептала Татьяна Васильевна.

– Значит, скоро у нас будет мясо, – облизываясь, ответил Дима.

Вонуроп же весь побледнел и хотел было сорваться с места, но не успел: лесной обитатель предстал перед нами во всей красе.

Это действительно была птица. Стоя на двух мощных ногах, сложение которых выдавало способности хорошего бегуна, она гордо вытянула шею и свысока разглядывала нас, поворачивая голову то вправо, то влево. Туловище ее было усеяно черными перьями с белыми подпалинами на груди. Шея же, ноги и голова оказались совершенно голыми, а морду украшал огромный клюв, один вид которого мог навести панику.

– Это не страус… – пролепетал Вонуроп и бросился бежать.

Не знаю, что привело птицу в бешенство: может то, что мы смиренно стояли перед ней, не показывая знаков уважения, а может то, что Вонуроп решил скрыться среди секвой. Щелкнув клювом, она сделала молниеносный рывок головой и обрушила удар на лоб несчастной Татьяны Васильевны. Можете представить, какой силы удар клюва у данного создания, учитывая то, что она на полметра выше нас и значительно тяжелее. Татьяна Васильевна не вскрикнула, не взмахнула руками. Она просто рухнула, испустив последний вздох, а лицо ее оказалось обезображено.

Потеряв рассудок от увиденного, мы сорвались вслед за Вонуропом, оставив бездыханное тело учителя на растерзание. Хоть птица и не спешила преследовать нас, мы торопились изо всех сил, боясь даже оборачиваться. Деревья мелькали один за другим, а мы все продолжали бежать не издавая ни звука, и страх быть убитыми наделил нас невероятной прытью.

Довольно скоро мы нагнали Вонуропа. Бедняга из-за лишнего веса не мог быстро бежать. Ноздри его раздувались, а щеки побагровели и на лбу выступил пот. В глазах друга застыл первобытный ужас, и мы, поравнявшись с ним, продолжали нестись дальше, пока лес вдруг не оборвался и мы не оказались у спокойной речки, что отделяла рощу секвой от рощи других хвойных.

Речка была достаточно широкой, и по ее гладким, спокойным водам, поблескивающим от лучиков солнца нам предстояло плыть порядка трехсот метров. Замешкавшись у воды, мы никак не решались нырнуть.

– В реку, быстро! – скомандовал Дима, на собственном примере показывая, как следует поступить, – Эта тварь не умеет плавать!

Не знаю, отчего Дима решил что повстречавшаяся нам птица ни за что не зайдет в воду, но времени на раздумья оставалось мало. Мы бросились вплавь в чем были, не снимая одежды и обуви.

Проведенные летние деньки на море не прошли даром, и поднимая брызги воды, мы устремились к другому берегу. Каждый из нас умел плавать, но не так хорошо, как хотелось бы. Вонуроп отстал от всех и едва продвигался дальше, Юлька что-то вопила о том, что выбилась из сил, и только мы с Димой уверенно плыли вперед. Делать это в одежде было не слишком удобно. Она, промокнув, повисла на теле мертвым грузом и будто тянула на дно, а мои новые кроссовки и вовсе слетели с ног, устремившись по течению.

Дима оказался на берегу самым первым. Отряхнувшись, он замахал руками, призывая остальных плыть как можно быстрее. Юлька с Вонуропом нашли обломок ветки, что благодаря достаточно большому размеру помогал им преодолевать водоем. Мне же до берега оставалось метров тридцать, и хотела было я обрадоваться, как почувствовала, что водоросли скребутся по телу.

Здесь ими было усеяно все. Разрастаясь и захватывая дно, они доходили до поверхности воды, и их шершавые, скользкие листья не вызывали у меня ничего, кроме отвращения. К тому же, цепкие водоросли обвивали руки и ноги, и чем больше я пыталась выбраться, тем сильнее они тянули меня на дно. Паника затуманила рассудок. Я была так близко от берега, можно сказать, рукой подать, а чертовы водоросли напрочь сковали конечности. Невероятных усилий стоило мне продвинуться еще на метр, как стало понятно, что растения сделали свое дело и я начинаю тонуть. Вода заливалась в рот и нос, я пыталась позвать на помощь, но было уже поздно. Голова молниеносно скрылась под водой, и тогда все силы, имевшиеся у меня, умножились троекратно. Вырывая руки, взмахивая ногами, мне удалось немного освободиться. Водоросли же, длинные листья которых чудились щупальцами подводного существа, словно нарочно цеплялись за лицо. Бешеное напряжение, последний рывок, почему-то потянувший на глубину, и я почувствовала, как колени ударились о дно. Затем я нащупала руками песок, и с силой оттолкнувшись, обнаружила что глубина здесь чуть более полуметра, а попытки выбраться из водорослей были бесполезными и напрасными, поскольку я могла просто встать на ноги.

Выражение моего лица здорово удивило друзей, что ожидали на кромке песка. Позабыв о кровожадной птице, я с неистовым криком вырвала руки из зарослей, и поднявшись во весь рост, зашагала к берегу. Выглядела я в тот момент, наверное как водяной: вся опутанная водорослями и тиной я добралась до берега и рухнула на песок. Юльку тогда очень позабавило мое барахтанье на мелководье, а я же пережила такой ужас, что успела проститься с жизнью.

Друзья помогли мне снять растения и тину, а также множество мелких водных улиток, что облепили одежду. Юлька, умилившись от их вида, не смогла сдержать эмоций.