Генерал Каманин, однако, был ни причем. У нового полета в космос неожиданно оказался довольно широкий круг недоброжелателей и в среде военных, и среди конструкторов, и среди медиков. Предложения отменить полет стали все громче звучать и на уровне партийного руководства, и в Совете Министров СССР.
Как известно, вода и камень точит. Старт очередного советского космического корабля в 1966 году так и не состоялся. 10 мая полет «Восхода-3» на заседании Государственной комиссии фактически был отменен. Госкомиссия посчитала, что длительная экспедиция в космосе Волынова и Шонина ничего не даст ни науке, ни обороне.
Из воспоминаний дважды Героя Советского Союза, летчика-космонавта СССР Бориса Валентиновича Волынова (журнал «Новости космонавтики», № 3, 2003):
«В мае 1966 года мы сдали комплексные экзамены и готовы были вылететь на космодром. Но… сначала вылет перенесли на неделю, потом на две, а затем – окончательно отменили. И это при том, что на космодроме были полностью готовы к старту ракета – носитель и корабль «Восход–3» (3КВ № 6). Была проделана огромная работа по его созданию, транспортировке на космодром, проведены все проверки и электрические включения с имитацией работы во время космического полета. Инженеры, инструкторы, врачи трудились, вкладывая элементы творчества, не считаясь со своим временем, когда рабочий день порой становится чрезмерно велик. Кроме того, было затрачено немало времени и сил на подготовку экипажа. А на этапе непосредственной подготовки вся жизнь космонавта состоит только из самоотверженной работы, до предела изматывающей, с перерывами на ночной сон – только для того, чтобы восстановить свои возможности воспринимать новую информацию… Причина отмены полета 3КВ № 6 мне неизвестна».
Правда, еще в те годы среди журналистов, писавших о космических полетах, «гуляла» и другая версия отмены полета «Восхода-3». Якобы космонавт Волынов «не глянулся» кому-то из руководства в ЦК КПСС. И главная причина того, что Борис Валентинович «не глянулся», - мать у Волынова была еврейкой по национальности.
Кроме того, после аварийной ситуации во время посадки «Восхода–2» (тогда Павел Беляев и Алексей Леонов смогли посадить космический корабль в нерасчетном районе на Земле только после перехода на ручное управление спуском) у некоторых высокопоставленных товарищей из ЦК КПСС и Советского правительства стало складываться мнение, что корабль «Восход», сделанный Королевым и его товарищами на скорую руку, не очень надежен. Более того, изготовление дополнительных экземпляров космического корабля этой серии также якобы серьезно мешало своевременному изготовление нового и более совершенного космического корабля «Союз». Поэтому был отменен не только полет «Восхода–3», но вскоре и вся программа «Восход» была закрыта.
Юрий Гагарин понимал психологическое состояние своих друзей – Бориса Волынова и Георгия Шонина, - мечта которых совершить космический полет, снова удалилась куда-то в туманное будущее, и пытался хоть отчасти разрядить ситуацию, приободрить ребят. Георгий Шонин вспоминал:
«Июнь. Воскресенье, жаркий день. Уже в который раз пересматриваю свой конспект по термодинамике. Послезавтра экзамен в академии. Вдруг телефонный звонок. Поднимаю трубку.
– Жора, все выучил? – узнаю голос Юрия. – У меня здесь есть пара вопросиков, объяснишь?
– Попытаюсь.
– Тогда бери свои книжки – и айда в Химки! Выкупаемся, освежимся. Там и разберемся с этими энтальпиями и энтропиями. Идет?
Через час Юрий уже стоит в одних плавках за штурвалом катера. На его голове замысловатый головной убор то ли африканского, то ли южноамериканского происхождения. На шее завязанный по-докерски яркий платок. Валерий Быковский и я, блаженно щурясь на солнышко, беззлобно заводим Юрия:
– Эй, кэп! А эта калоша не развалится?
– Капитан! Послушай, капитан. Тебе работнички не нужны? Нет? ...Жаль, счастливчик. А то бы мы тебе наработали.
– Сеньор! Где вы потеряли свой роджерс?
Мы видим: эти подначки ему нравятся.
- Бунт на корабле? Не потерплю! Как только обнаружу среди этого окияна необитаемый остров, высажу. Из тебя, Жора, сделаю Робинзона, а из тебя, Валерий, поскольку ты посмуглее, – Пятницу! – улыбается нам в ответ Юрий, не забывая внимательно следить за фарватером и давая отмашки флажком то слева, то справа...»
Пожалуй, единственным, кто не отступил от намерения отправить Волынова и Шонина в космос, оставался генерал Каманин. Он до самого конца 1966 года был уверен, что ему все же удастся «пробить» полет «Восхода–3». Поэтому ни основной, ни дублирующий экипажи пока не расформировывались. 23 мая Каманин отправил Волынова, Шонина, Берегового и Шаталова в отпуск, а через два месяца, 23 июля, приказал возобновить подготовку к полету с тем, чтобы выполнить весь объем тренировок к 15 сентября 1966 года.
Но Николай Петрович Каманин уже поднаторел в аппаратных интригах и хорошо понимал, что только его усилий вряд ли хватит, чтобы пробить брешь в бюрократической стене, которая стала на пути осуществления длительного полета советских космонавтов на корабле «Восход–3». Поэтому Каманин закрепил космонавтов, которые входили в состав экипажей корабля «Восход», еще и за другими космическими программами:
1. «Восход» - Волынов, Шонин, Береговой, Шаталов;
2. Орбитальный корабль «Союз» («7К-ОК») - Гагарин, Комаров, Николаев, Быковский, Хрунов, Горбатко, Воронов, Колодин;
3. Космический корабль многократного использования ракетно-самолетного типа «Спираль» — Титов, Куклин, Филипченко, Береговой, Шаталов;
4. Военный орбитальный корабль «Звезда» («7К-ВИ») — Попович, Губарев, Артюхин, Гуляев, Белоусов, Колесников.
5. Военная орбитальная станция «Алмаз» — Беляев, Шонин, Матинченко, Демин, Заикин, Воробьев, Лазарев.
6. Межпланетный корабль «Л-1» (облет Луны) — Волынов, Добровольский, Воронов, Колодин, Жолобов, Комаров, Быковский.
7. Межпланетный корабль «Л-3» (экспедиция на Луну) — Леонов, Горбатко, Хрунов, Гагарин, Николаев, Шаталов.
Поскольку для испытательных полетов нового космического корабля «Союз» экипажи уже были практически сформированы и начали подготовку к первому полету, Георгий Шонин оказался «приписан» к очень перспективной теме военной орбитальной станции «Алмаз», которая создавалась в конструкторском бюро Владимира Николаевича Челомея. Пройдут годы и станет ясно, что это была очень удачная конструкторская разработка. Достаточно сказать, что «потомки» «Алмаза» успешно трудились и в составе орбитальных комплексов «Салют–6», «Салют–7» и «Мир», и сегодня работают как составная часть Международной космической станции. Впрочем, в 1966 году будущая орбитальная станция «Алмаз» существовала еще только на бумаге…
Увы, в 1966 году Георгию Шонину снова не удалось слетать в космос. Это был год, когда советские космонавты впервые с начала эры пилотируемых полетов в космос вообще не стартовали в космическое пространство. После завершения полета «Восхода-2» в марте 1965 года возникла пауза в полетах советских космонавтов, длительностью более двух лет. Это было очень странно на фоне блестящих успехов американской пилотируемой программы «Джемини». За 1965-1966 годы американцы выполнили десять успешных полетов на околоземную орбиту. Были осуществлены длительные полеты в космос, продолжительностью от 5 до 14 суток, стыковки на орбите с ракетной ступенью «Аджена», выходы космонавтов из корабля в открытый космос и многочисленные научно-технические и военные эксперименты. На этом фоне ярких успехов «молчание» Советского Союза было необъяснимым. В середине 60-х в СССР даже стали ходить слухи, что пилотируемую космонавтику вообще «прикрыли» после снятия Н.С.Хрущева с постов Пер в ого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР.
