«Все равно, - начинает быковать футбольный глобус, - ваши тексты без экспертизы никто не опубликует!»

«А это мы еще поглядим!» – я делаю ручкой и отгребаю.

Прикинь, Вованыч, экспертиза им нужна. А может, и вправду эти дедулины писули имеют немалую ценность? Тогда чем дольше их попридержать, тем больше в итоге бабла получишь.

Короче, запер я эти бумажки снова в дедов сундучок. Пусть малеха полежат. А я покеда про братьев-авторов побольше узнаю.

И тут мне мыслишка дельная в башку шлепнулась. А ведь на писанине этой можно и по-другому денежку поднять.

Перечитал «братский» текст. Станции, шаттлы, космонавты – кому это на хрен сегодня интересно?

А вот если писанинку эту подправить… Ну, типа короче прикинь, переписать своими словами. Мужик с бабой в одной кабине, понимаешь? Туда-сюда, любовь-морковь по быстрому. Тут как раз и Венера в самый раз – богиня ж любви!

Короче, Вован, взял я этот текстик и на своем ноуте переклепал. С утречка оттараню его в «Космопорно» – а вдруг напечатают? Ну, пусть не пять штук баксов, но уж пятерочку тысчонок нашими мне верняк дадут – там «клубничку» любят.

Поэтому завтра вечерком звякни мне в рельс. Может, пересечемся где-то, пивнячка зацедим.

Твой друган Димон.

2017 год

Сергей Чебаненко

Волшебное зеркало Кристобаля Хунты

- Стругацкие?! Братья?

- История - другая!

- Совсем уже…?!

- Это… Но… Все мертвецы… - замерли сердца и остановилось дыхание.

Музейный зал.

Рубенс и Рембрандт. Леонардо великого кисть – портрет Чеслава Волянецкого. Вот и Хунта Кристобаль...

Толпа созерцала картину.

- Зеркало истории - эта картина, - сказал гид. - Пролилась кровь!

- А название? «Страх»? - Кто-то шагнул вперед. – «Ужас»?

- «Кристобаль Хунта и чучело».

Гид охнул:

- Коснулись картины?!

- Да… Я не знал… Теперь узнаю!

- Поздно!

Тьма сгустилась.

Картина зашевелилась…

- О!!!

Зашевелилась картина:

- Сгустилась тьма… Поздно узнаю - теперь… Знал – не я!

- Да, картины коснулись… - охнул гид-чучело. – И - Хунта Кристобаль!!!

Ужас!

Вперед шагнул кто-то:

- Страх - название…

- А!!!

Кровь пролилась…

Гид сказал:

- Картина эта - истории зеркало.

Картину созерцала толпа…

Кристобаль Хунта — и вот...

Волянецкого Чеслава портрет – кисть великого Леонардо. Рембрандт и Рубенс.

Зал музейный…

Дыхание остановилось…

И сердца замерли…

Мертвецы все…

«Но это уже совсем другая история».

Братья Стругацкие.

2015 год

Владислав Власеч

Сказание о «Ёсицунэ Минамото»

… но упростить – не значит понять.

Д. Строгов, писатель

1

В космопорту Пулково Строганова встречал Малянов:

- Как слетали, Борис Николаевич? Как симпозиум?

- Все прошло замечательно, Дима! – Строганов приобнял Малянова. – Симонэ наши предложения принял полностью. А Володька Юрковский вообще загорелся желанием немедленно лететь к Юпитеру. Чеслав наш Волянецкий еле сдержал его – мол, нужно тщательно подготовиться, чтобы «пощекотать полосатика». В итоге экспедицию к Джупу наметили на начало декабря нынешнего года… Но сейчас не это главное! Ты на машине?

Малянов щелкнул по сенсору на коммуникаторе, и со стоянки к ним, сигналя, подкатил серебристый красавец «Волгарь».

- Вот и хорошо, - обрадовался Строганов. – Немедленно едем ко мне. Пока челнок в автономном полете болтался на орбите, у меня родилась одна интересная идейка!

Они загрузились в просторную кабину электромобиля, и минутой позже машина плавно влилась в разноцветный поток транспорта, который двигался по шоссе в сторону Ленинграда.

- Кстати, как там твои? – поинтересовался Строганов, расслабленно откинувшись в кресле. – Иринка, Бобка?

- Нормально, - с улыбкой ответил Малянов. - Ирина корпит в своем институте над очередной хозтемой, а Бобка по-прежнему в Лондоне. Пишет и звонит крайне редко, шельмец. Нарушает гомеостатическое мироздание по полной программе!

В небе над ними раскатисто и гулко загрохотало. Слева от автотрассы, почти у самого горизонта, приподнялся от земли и медленно стал подниматься в небесную высь оранжево-малиновый столб огня с темным пятнышком космического корабля на вершине.

- Что-то разлетались сегодня краюхинские соколы, - покачал головой Малянов. – Опять, наверное, что-нибудь грандиозное затевают… Я вас в порту ожидал не больше часа, и за это время это уже четвертый запуск.

- Чему удивляться, Дима? – Борис Николаевич пожал плечами. - Человечество постепенно становится космическим. Чуть больше полувека прошло со дня старта Гагарина, а мы уже добрались до самых границ Солнечной системы…

- Интересно все-таки устроена человеческая история, Борис Николаевич, - Малянов переключил машину на автовождение и убрал руки с руля. – Вот, к примеру, взять Краюхина… Я ничего не имею против него лично, но давайте будем объективны: он смог подняться в науке только после трагедии пятьдесят пятого года… Ну, а, скажем, если бы той катастрофы не было? Если бы ракета не рванула на старте? Останься тогда в живых Сергей Королев и Валентин Глушко, так бы и просидел, наверное, Николай Захарович в своей тмутаракани рядовым инженером в заштатном НИИ… И не было бы у нас никакого дальнего космоса!

- Категорически не согласен, Дима! – Строганов встрепенулся и протестующе тряхнул головой. – Мы бы обязательно шагнули к звездам! Страна созрела для того, чтобы всерьез заняться космонавтикой! Да, может быть, люди летали бы в космос не на атомных ракетах конструкции Краюхина, а на каких-нибудь химических ракетах…

- Ага, - Малянов хитро заулыбался в предвкушении дискуссии. Ему всегда было интересно поспорить со Строгановым. – Как я понимаю, Борис Николаевич, вы не слишком высоко оцениваете роль личности в истории?

- Напротив, - немедленно возразил Строганов, - каждый человек может очень серьезно повлиять и на судьбы других людей, и на исторические процессы в целом. Но с другой стороны, Дима, будущее человечества все-таки достаточно жестко определено всей предшествующей логикой исторических событий. Вот, например… Э… Согласись, наша страна не могла не победить гитлеровскую Германию. Эта победа была предсказуема даже в начале войны и следовала из геополитических и экономических реалий того времени…

- Жаль, что Политбюро во главе с товарищем Сталиным в июне сорок первого об этом не догадывалось, - с намеренной ехидной подначкой заметил Малянов. – Столько сил и средств вложили в организацию обороны страны!

- И правильно вложили, - заметил Борис Николаевич. – Геополитические реалии реализуются посредством правильных управленческих решений.

- Историки до сих пор спорят, - снова ухмыльнулся Малянов, - правильными ли были те управленческие решения?

- Ну, на то они и ученые, чтобы спорить, - заметил Строганов. – Нет ничего хуже, чем заскорузлые догмы в науке…

- Даже если эти догмы обусловлены мнением из высоких партийных кабинетов? – со смешком вставил Малянов и вопросительно покосился на Бориса Николаевича.