Литмир - Электронная Библиотека

Однако мысли о Встиме заставили ее осознать, что же не давало ей покоя в этих рисунках с берега. Рисн указала на набросок с множеством светсердец.

– Однажды я поехала торговать с моим бабском – человеком, который меня учил. И тот, кого мы встретили, не скупился, сорил сферами и самосветами. Демонстрировал богатство. Мой бабск торговал с ним не так, как с остальными. Жестче, едва ли не брал за горло. Э-э, это значит... в общем, наверно, это другое слово для «жестче».

Струна взяла один из набросков.

– Здесь то же самое?

– Возможно. Позже я спросила бабска, почему он так себя вел. Он сказал: «Люди не сорят деньгами просто так. Разве что напоказ. А значит, либо они притворяются, что денег у них больше, чем на самом деле, либо...»

– Либо? – повторила Струна.

– Либо хотят, чтобы ты на них зациклился. И не обратил внимания на более значимый приз. Позовешь кого-нибудь из матросов? Нужно передать сообщение Рушу.

15

Лорен парил высоко в небе бок о бок с Руа, обозревая остров. Сверху он казался маленьким.

Город любопытной формы, как цветок с расходящимися от центра лепестками. Остальная часть острова скучная – сплошной пляж. Ничего не двигается, а значит, как он решил, ничего подозрительного.

Лопен спустился к остальному отряду. Рушу делала набросок построек на окраине города. Их покрывал крем, придавая знакомые оплывшие очертания, которые ассоциировались со стариной.

– Сверху кажется, что там одни камни. Как думаешь, почему здесь есть крем, а на пляже нет?

– Я бы предположила, – Рушу продолжала рисовать, – что они уже были покрыты кремом, когда великие бури перестали достигать острова. Панцири и светсердца на пляже явно старые, но, видимо, посвежее этих руин.

То, что Лопен поначалу принял за стены, оказалось рядом построек. Может, дома? Одинаковые и сгруппированы так, что образуют «кончики» цветочных лепестков, которые он увидел сверху.

Рушу закончила набросок и перевернула страницу блокнота – там была какая-то карта.

– Эй! – воскликнул Лопен. – Точь-в-точь как город!

– Древняя карта Акины, – пояснила Рушу. – Я надеялась с ее помощью удостовериться, что это то же самое место. Похоже, ты уже сделал это за меня.

– Рад помочь.

Их отряд, в который входило восемь вооруженных копьями моряков, продвигался вперед, к сердцу города, минуя оплывшие постройки.

Все крыши провалились, остались лишь колонны и куски стен. Казалось, руины тонут в земле, но крема было не так много, чтобы они превратились в бесформенные бугры. Это место словно гнило, напомнив Лопену о мусоре, который они собирали в ущельях с Четвертым мостом. Кости, сломанные ветки и иссохшая плоть некогда великого города.

– Он меньше, чем я себе представлял. – Лопен повернулся и ткнул копьем в сторону дальнего конца города. – Само собой, я могу пересечь его быстрее, чем Пунио сделает себе прическу перед танцами.

– Старинные города все такие, – сказала Рушу. – Древним людям было сложнее строить ветроломы и акведуки, и торговля была не настолько развита, чтобы снабжать едой большие города. Поэтому все сооружалось в гораздо меньшем масштабе.

Лопен покрутился: разрушенные дома напоминали черепа с запавшими глазницами-дверьми, плачущими застывшим кремом. Рушу отправила моряков обыскать несколько построек, и Лопен поежился. Почему он так нервничает?

– Не знаю, найдем ли мы тут что-то полезное, Рушу. – Он оглянулся по сторонам. – Не руины, а гора камней.

– Тот факт, что город сохранился в столь нетронутом состоянии, чрезвычайно важен, Лопен. Им очень заинтересуются археологи и историки. Чем больше мы узнаем об Отступничестве, тем больше понимаем, что наши сведения о прошлом крайне разрозненные.

– Пожалуй, – согласился Лопен. Рушу изучала маленькую карту. – Есть идеи, где могут находиться Клятвенные врата?

– Ну, оптимальное место – центр города, чтобы к ним было одинаково удобно подойти со всех сторон. Либо около доков для удобства торговцев. К сожалению, судя по Азимиру, Холинару и Тайлену, Клятвенные врата размещали не оптимально. Все три располагаются так, чтобы до них было удобно добираться правящему классу.

– Шквальные светлоглазые, – пробормотал Лопен. – Вечно все усложняют нам, простым парням.

– Нам, простым парням? Ты Сияющий рыцарь.

– Самый простой.

– Ты часто повторяешь, какой ты непростой, Лопен.

– Это просто противоречие, если подумать.

– Мне... нечего на это ответить.

– Видишь? Ты уже врубаешься. Итак... где в этом городе жили богатые парни?

– Я бы сказала вон в тех больших буграх. Клятвенные врата обычно расположены на крупных платформах, а эта часть города вроде бы приподнята над окрестностями.

Они зашагали к руинам, на которые она указала. По пути Лопен поймал себя на том, что крепко сжимает копье и постоянно оглядывается через плечо. И бури, дело не в том, что он дерганый. Это место действует на нервы. Все эти облака над головой, туман вдалеке, безмолвие.

Само собой, это мавзолей. Но не для королей или кого-нибудь наподобие, а для целого народа. Раньше это была процветающая столица, центр торговли.

Теперь же это не просто руины, а заброшенные руины, где всегда пасмурно, никогда не проглядывает солнце, но дождей и бурь тоже не бывает. Поэтому носильщик Рисн так настойчиво старался отвадить их отсюда? Чтобы они не потревожили сон этого места? Или Лопен просто наслушался историй о духах и богах, которые Камень рассказывал у костра?

Так или иначе, когда кто-то вывернул из-за угла, Лопен едва не подскочил до самых Чертогов. Он завопил и втянул буресвет, потом почувствовал себя глупцом. Это оказался всего лишь Плав, один из моряков.

– Сообщение для ревнительницы Рушу от ребска, – сказал он.

Рушу приняла записку и прочитала ее, а Лопен еще раз оглядел руины. Он сосчитал всех восьмерых моряков и в глубине души удивился, что до сих пор ни один не исчез при загадочных обстоятельствах. Надо сказать им держаться вместе, на всякий случай.

– Любопытно, – сказала Рушу, убрав записку.

– Что там говорится?

– Это предупреждение. Рисн считает, что здесь все слишком ожидаемо, слишком идеально. Брешь в частоколе из скал, ведущая к идеальному для высадки пляжу, по которому разбросаны самосветы – только собери и все? Мне кажется, даже эти руины точно такие, как я представляла...

– И что это значит? – спросил Лопен.

– Не знаю. Ты случайно не прихватил самосвет с пляжа?

Лопен пошарил в кармане в поисках маленького светсердца.

– Прихватил. Хотел спросить, что ты думаешь насчет того, почему на нем нет крема, но отвлекся.

Она взяла камень, вытащила ювелирную лупу и принялась его изучать.

– Ты... носишь в кармане эту штуку? – поразился Лопен.

– А что тут такого? – рассеянно произнесла Рушу. – Хм-м. Не могу сказать точно, я не эксперт, но, по-моему, это подделка. Кварц, а не бриллиант.

Нахмурившись, Лопен забрал камень. Кварц не держит буресвет, и его можно сотворить с помощью духозаклинания.

– Думаешь... они все подделки?

– Вполне возможно.

Лопен тяжко вздохнул.

– И вот мое огромное богатство испаряется, точно человеческая красота под действием ветров времени. В точности как однажды я, само собой, едва не завел ущельного демона, который...

– Да, ты рассказывал, – перебила Рушу. – Шесть раз.

– Зато шутка новая для концовки. Я собирался сказать: «И вот почему я дал ему сожрать мою руку». Забавно, да? Ну, будет забавно. Не раньше, так позже. – Лопен подбросил и поймал поддельное светсердце. – И... зачем их подделывать? Зачем делать вид, что здесь куча сокровищ?

– Я задаюсь тем же вопросом.

– Может, хотели, чтобы мы рты пораскрывали? Думали, мы отвлечемся на сокровища, остолбенеем и растеряемся. Они не знали, что я привык к таким потрясающим зрелищам: каждое утро, когда встаю, передо мной открывается нечто еще более впечатляющее.

28
{"b":"707322","o":1}