Вопрос был задан очень холодным тоном.

- Услышал тот же крик, видимо, что и Адриан.

- То есть, как эти две уходили через заднюю дверь, ты не видел?

- Видел, - невозмутимо ответил он.

Я покосилась на него. Ведь ему может влететь за это.

- Спасибо, брат, - отозвался Кимура, - я знал, что на тебя можно рассчитывать.

- Ким, ты знаешь мою позицию относительно этой девушки.

- Так, ладно, - оборвал их Ингемар, - Адриан, как ты сумел… эээ… Вотана уложить?

- Ему повезло! – взвился норманн, но брат дернул его за руку и усадил на место.

- Вотан, - князь обратил волчий взгляд на того, - ты у меня в гостях. Нам сейчас надо решать более важные вопросы, а не почему ты моих дампиров решил оприходовать.

- Прости, Ингемар, - за брата ответил Эрик, - этого не повторится.

- Я надеюсь, - веско сказал князь. И повернулся ко мне. – А ты, Гайя, ничего не хочешь сказать?

Адриана усадил на место Мана. Я встала, повернулась к Кимуре и сказала, прижав руку к груди:

- Прости, Кимура-сама, и не злись.

- Гайя-химэ, я не злюсь на тебя. Но я запомню.

- Ну тогда прости мне своеволие, но ты неправ. Желая защитить ее, ты толкал ее к краю.

Упрямое выражение на лице Кима обеспокоило меня. Нет хуже человека, тихо и спокойно гнущего свою линию, в полной уверенности в своей правоте.

И разозлило. Но я не успела ничего рассказать Киму о нем, как Ингемар снова задал вопрос:

- Ты зачем вообще ее потянула куда-то?

- А зачем вообще она тут? – горячо вопросила я, чем вызвала смешки у вампиров.

- Она такая очаровашка, - заметила принцесса Беатриче.

Я не удостоила ее ответом.

- Анна сама сказала, что принадлежит Эриставу и хочет быть у него.

Приехавший, когда я не видела, мастер Грузии Дато Чиквани (подозрительно светловолосый и светлоглазый) недовольно спросил:

- Погодите. Каким образом женщина моего Эристава оказалась тут? Минамото?

- Ой вей из мир, - не выдержала Элишева, черноглазая и черноволосая миловидная девушка, - может, вы потом разберетесь со своими женщинами? Я в ваш бордель ровно на шесть часов приехала, и задерживаться не намерена.

- Шеба, - сказал Ким.

- Нет, Кимура, - она подняла упреждающе руки, - я не намерена участвовать больше в твоих человеколюбивых кампаниях!

- Ну в самом деле, - Суньига сверлил меня глазами, но тем не менее нить спора не терял, - мы же теряем время. Мы с Беат тоже не собираемся задерживаться тут. В семь утра у нас самолет.

- Я уже понял, - сказал Ингемар, - что вы ненадолго. Давайте подведем черту. Вотан, я очень огорчен твоим поведением. Мне казалось, что ты тут, чтобы помогать, а не усложнять все.

- Этого не повторится, - сказал Эрик еще раз. – Предлагаю закрыть эту тему.

Молчавший допрежь Масачика поддержал его:

- И я предлагаю продолжить совет.

- Масачика, - Мана повернулся к нему, - тебе б тоже не помешало пообещать, что кое-что больше не повторится.

- О чем ты? – нервно спросил он.

- О том, что ты не имел права прикасаться к моей жене.

- Что?.. – брови Ингемара поползли вверх.

- О, ё…ный в лот… - пробормотала Дандан, прикрывая лицо ладошкой. – Масацика. Мне стыдно за тебя…

Я так и не поняла, почему Дандан укоряет сатурна.

- Сто вы все так кидаетесь на эту зенсину?!

- Да какое это имеет значение… - попыталась было вставить слово Беатриче.

- Может, устроить конференцию по «скайпу»? – предложил было Суньига.

- Она зе дазе не класивая!

- Давайте по очереди… - попытался навести порядок Эрик.

- Что значит «некрасивая»? – обернулся к Дандан Адриан.

- Байя, помолчи… Так что… - начал Мана.

Дальнейшее напоминало птичий базар, все заговорили одновременно и громко.

- Молчать! – рявкнул, наконец, Ингемар.

Все умолкли и посмотрели на него.

- Я хочу знать, - он встал из-за стола, и было видно, как обозлен викинг. Чуть исподлобья, склонив голову набок, он вперился взглядом в мастера Японии. – Я хочу знать, что именно произошло.

- Я… попросил прощения у госпожи, - Масачика был смущен и не в своей тарелке.

- Что произошло? – сделав ударение на слове «что», спросил Ингемар.

- Ну просто мы в столовой столкнулись, и…

- Что?! – заорал Ингемар.

В кабинете повисла такая тишина, что мне стало не по себе.

- Гайя? – обратился он ко мне.

- Поцеловал меня, - быстро ответила я. – И только. Пожалуйста, не делай из мухи слона…

- Мана, ты знал, – обратился к нему Ингемар, - и что ты предпринял?

- Поднял эту тему тут, - невозмутимо ответил зеленоглазый.

- Ха, - смешок Ингемара был недобрым. – Я жалею, что отдал ее тебе.

- Это я понял, мастер, - заметил Мана. – Давно понял.

Повисшую тишину нарушила я:

- Позвольте нам с Анной покинуть совет.

Ингемар бросил на меня разъяренный взгляд, на миг смягчившийся.

- Ступай. Никто больше не тронет тебя.

- Я буду… в гостиной.

Я встала, взяла притихшую напуганную Аню за руку и увела из кабинета.

Могу лишь сказать, что на этом моя ночь не закончилась. Приехал Северус, и я, обрадовавшись, понеслась к нему, предложила выпить и поболтать. Сева был хмур и мрачен, отвечал односложно, а потом и вовсе взорвался тирадой о том, что я мучаю его драгоценного мастера.

Оставив брата и кипя от злобы, я уселась возле Джейми. Он был невесел.

- Твоя принцесса приехала, - сказала я, залпом выпивая вино.

- Да. Я знаю.

- А чего такой смурной тогда?

Джейми пожал плечами:

- А чему мне радоваться? Она не мой мастер уже.

- Ну, и Суньига приехал. Я так поняла, вы были очень близки.

Джейми посмотрел на меня с печальной улыбкой.

- Это было давно.

Больше от него я ничего не добилась.

Зато, три часа спустя, когда из кабинета Кимуры начали выплескиваться старые вампиры, чтобы перекусить на дорожку, я подсела к мастеру Грузии и предложила ему помочь Эриставу.

Он не был очень доволен общением со мной.

- Я посмотрю, что можно сделать, - он неплохо говорил на русском. – А ты не лезь, куда не просят, девушка.

Я пропустила его слова мимо ушей. В конце концов, я даже своих мастера и супруга не слушаю, что уж там говорить о других…

Уж не знаю, что там Ингемар сказал вампирам, но смотрели они на меня не слишком приветливо. И это тоже меня не волновало.

Волновал только Северус с его претензиями. Мне было больно осознавать, что мой брат, которого я люблю, как и прежде, предпочитает мне своего зеленоглазого мастера. Впрочем, и это не ново. Сева всегда находил на кого променять меня и других сестер и братьев. Друзья, девушки, преподаватели, кто угодно, но не люди, готовые ради него на все. Скрепя сердце, я последним волевым усилием увернулась от встревоженного Вани, вопрошающего: «Че ты такая грустная?»

Ушла в их с Сашей комнату. Честно говоря, я боялась уже куда-то идти во избежание встреч с вампами, еще не оприходовавшими меня. Было одиноко. Десятки мыслей толпились в голове, играли в чехарду и не давали покоя.

О чем они там договорились? Мана настраивал Севу против меня? Что Ингемар скажет мне за попытку украсть ныне запертую Ницей в ее комнате Анну? И что будет теперь, когда Ингемар понял, что Мана меня не защитил от Масачики? Куда, кстати, делся Палач? Не навредила ли я своим существованием на планете Земля приятельским отношениям Киева с другими вампирскими городами и отдельными вампирами?

Было тяжело на душе, и я решила позвонить Гаю. Хорошо, что он вампир – не надо думать, спит ли он, ждать утра.

- Все в порядке? – спросил он вместо приветствия.

- Да, привет…

- Я не могу сейчас говорить, кошечка, перезвоню…

- О… Ладно, давай…

Гнетущая тишина и полумрак. Такой осадок на душе, что даже шевелиться не хочется. И в зеркале так темно, оно так манит… И мужчина, который меня удерживал на земле, стал чужим. Мне не хватало его, и это мучительно было: рядом с ним – невыносимо, вдали от него – еще хуже.