На корабль, на верхнюю палубу, мы поднялись первыми. Иван немедленно занял нам место, бодигарды уселись за соседний столик. Тут же за нами набежал народ, музыка стала оглушительно громкой, замигала цветомузыка, Иван быстренько убежал плясать с какими-то подвыпившми молоденькими девушками. Мы с князем остались в толпе, но одни.
Ночь спустилась на берега Днепра, и они контрастировали: на одном было светло от фонарей, суетились авто и люди, горели огоньки на куполах Лавры и у Родины-Матери. На другом было глухо, темно и тихо. Плескались блестки на черной воде. Ингемар молчал о чем-то своем, созерцая именно безлюдный берег, да так, что и я с интересом начала вглядываться в темноту.
- Ингемар, - я протянула руку к нему, но не коснулась лежащей на столике кисти князя. – Что там?..
Он долго молчал, я даже успела до половины выпить принесенный Данилой бокал вина и отчаяться услышать все же ответ.
- Да все думаю о нем, - наконец, сказал Ингемар.
Тут минуту на раздумье взяла я. Князь молчал, и мне пришлось спросить:
- О ком ты?
Я почувствовала, что ему нелегко заговорить снова. Ингемар колебался, с кривой усмешкой раздумывая, рассказать ли мне. От любопытства я подалась вперед и налегла на стол грудью. Князь тоже весьма конфиденциально склонился мне навстречу, но, скорее, машинально, заговорить он так и не решился.
Наконец, он раскрыл рот.
- Может, внизу не так шумно? – он поднялся и подал мне руку.
Я охотно вложила ладонь в его лапищу. Ингемар жестом велел своим парням смотреть за Иваном. Уводимая князем, я оглянулась. Ванечка в голубой рубашке и белых штанах активно двигал попой под песню Насти и Потапа, положив руки на бедра своей ровесницы в белой же миниюбочке.
Ингемар одевает Ваню по своему вкусу, мелькнуло у меня в голове.
На нижней, закрытой палубе не было никого, что неудивительно в такую жару. Мы не пошли в сам салон, а остались в хвосте кораблика, возле такелажа, поломанных стульев и какой-то мерзкой компашки.
- Ингемар, я вижу, что тебя гложет что-то, - сказала я, приглашая его присесть по моему примеру прямо на столик.
Он не сел, стал рядом, облокотившись о бортик. Долго молчал. Кажется, прошло две или три песни, и мое терпение почти заканчивалось. Мимо нас сновали выпившие школьники и студенты, туристы с камерами и почему-то очень много тетечек постбальзаковского возраста. Я злилась, я просто не могла понять, что с ним не так, о ком он думает, почему так повел себя со мной. Почему он то прижимает, то отталкивает, что это за игра такая? И почему меня это вообще беспокоить, ведь я – дампир в квадрате, они за мной бегать должны, а не я за ними… Почему меня волнует Ингемарово поведение, и зачем я пытаюсь в нем увидеть иной смысл, а не попытки привязать меня к себе?
- Хьюго, - сказал Ингемар.
- Как? – тупо переспросила я, выныривая из размышлений.
- Я о нем думаю, о Хьюго, - князь потарабанил пальцами по поручню.
И снова замолчал.
- Так, - я придвинулась поближе.
- Представляешь, как он меня ненавидел, а, - это Ингемар сказал так тихо, что я, кажется, по губам прочитала его слова.
- Конечно, ненавидел, - рассудительно заметила я. – Ты его украл у сородичей, насиловал, держал под своим влиянием в темной пещере, пил его кровь, наверняка плохо с ним обходился, а потом обратил и бросил, струсив…
- Хватит! – рявкнул Ингемар, резко развернувшись ко мне, да так громко рявкнул, что я едва со стола не свалилась в ужасе.
- Прости, - пролепетала я, складывая ладони молитвенно, - не стоило об этом…
Он сел на поручень, прислонившись спиной к столбику. Я, справившись с оторопью, тронула Ингемара за колено.
- Ну на самом деле… - начала я. Я хотела сказать, что так много лет прошло, и если Хьюго и ненавидел, то это его проблема была, что он сам виноват в этом случае.
Князь не дал мне сказать эти умные холодные банальные вещи.
- Он был жив. Тысячу лет он ходил рядом и так и не дал мне знать о себе, - голос Ингемара пугал. – Как же сильно он меня ненавидел, а? – повторил он свой вопрос.
- Ты же сам все понимаешь, - медленно сказала я, потому что не понимала ни фига. – Почему тебя это вообще…
Я умолкла. Он страдает, осенило меня при очередном взгляде на суровое лицо мастера. Он, обрекший свою первую дочь на верную смерть, он, бросивший сына на произвол судьбы. Князь страдал.
Это открытие так изумило, что я принялась вглядываться в лицо Ингемара совсем уж ошалело.
- Не молчи, - вдруг попросил он, с мольбой глядя на меня.
- Но что я могу сказать… Это ведь всего лишь обращенный тобой когда-то чувак, - я нарочито равнодушно пожала плечом.
- Ага, ты сама-то хоть себе веришь? – Ингемар усмехнулся. Это я его с трудом понимала, он же меня хавал от и до. – Ты ребенка своего, похоронив один раз, второй потерять как, смогла бы спокойно?
- Нет, конечно, - созналась я, погладила колено Ингемара успокаивающе, - но что мне еще сказать? Я смертная. У нас все не так совсем.
- Однажды ты поймешь, что мы не настолько разные.
Князь умолк, глядя на темные воды, разбегающиеся от нашего корабля во все стороны.
- Он родился в Слиесторпе… Хедебю, - пояснил Ингемар мне, а я кивнула неуверенно, вспомнив, что вроде бы когда-то читала о таком городе у Линдгрен. – Его мать звали Эдлой. Он любил дикие яблоки.
Мне стало не по себе от этих слов Ингемара. Яблоки, мать, родина – да он уже успел истерзать себя, мучаясь от угрызений совести, памяти и еще какого-то чувства, понять которое я не могла. Любовь?..
- Он был особенным, да? – спросила я, все-таки пытаясь понять.
- Кто, Хьюг? Да нет. Обычный малообразованный парень, диковатый и выводящий этим из себя.
- У вас было что-то особенное? – не сдавалась я.
Ингемар издал беспомощный стон.
- Да нет, что ты. С Ольгой было… - он взглянул на меня, ущипнул за подбородок; руки князя были холодны. – С тобой вот… - он не договорил. – С Хьюгом… - он задумался неуверенно. – Нет, был страх, принуждение, оскорбления поначалу. Потом он попривык ко мне, притерпелся. Но мне-то казалось, что он привязался ко мне. Я же к нему привязался.
Нетривиально князь любовь выразил – обратил и бросил, подумала я, но смолчала. Хьюго уже все равно, а Ингемару – нет.
- И я ведь вернулся, понимаешь, – сказал он, словно прочитав мои мысли. – Только его уже не было в пещере.
