- А, шлюпку? - будто опомнившись, переспросила Митчел. - Да, снаряжайте.
Он хотел было продолжить созерцание, но его снова прервали вопросом:
- Сколько людей отправлять? И вообще, кого? Боцман нужен?
- Ой, послушайте! - недовольно, морща лоб, сказал он. - Этим занимаюсь не я. Да и вообще, самим решать надо, а у меня времени нет. Я вот сейчас в честь такого события что-нибудь покрасивее на себя надену, а вы сами решайте, мне без разницы. Главное, чтобы быстрее было!
Боцман, которому теперь надо было снаряжать шлюпку, развёл руками и отправился на корму - там, как правило, всегда сидел кто-нибудь.
Капитан отправился в свою каюту - переодеваться. Через десять минут он вышел оттуда в своём самом нарядном кафтане.
Я даже крякнул от удивления.
Проходя мимо меня, он сказал:
-Таусенд, сейчас мы будем сближаться с этим кораблём. Так как боцман занят, сообщи об этом всей команде. Всех на полубак созови, там я раздам указания.
С криком "все на полубак!" я побежал по палубе. Вскоре в указанном месте собрались, кроме меня и капитана, ещё 5 человек.
-Ну, ребята! - потирая руки, проговорил Митчел. - Сейчас мы с этим галеоном встанем борт о борт и будем ждать испанца, а когда его привезут, то у нас в руках окажется пятьдесят тысяч фунтов! Вы представляете себе эти деньги? Пятьдесят тысяч!!!
- Ура капитану Митчеллу! - как и полагается в таких случаях, гаркнули мы, но про себя каждый подумал: "Вот идиот! Как можно так близко подходить к такой огромной и хорошо вооружённой посудине? Кто знает что нас там ждёт?"
- Кстати, а почему вас так мало? Где ещё пять? - спросил тот, кому мы кричали "Ура!"
- Они уже, наверное, в шлюпке! - сказал я. - Сейчас за испанцем на остров готовятся плыть.
- Вот и прекрасно! - радостно произнёс Митчел. - Ставьте малый стаксель и грот-кливер. Эллинсон, к штурвалу, держи курс на галеон!
Испанцы ничего не предпринимали: они не подняли ни одного паруса. Впрочем, выражение "ничего не предпринимали" относилось только к парусам - на палубе их судна царило оживление.
Я видел, как огромная толпа людей с топорами, тесаками, мушкетами и пистолетами, собравшаяся сначала, как и наша команда, на полубаке, теперь расходилась, разделившись напополам. Одна её половина отошла на полуют и там укрылась за фальшбортом, а другая исчезла в каютах.
Спустя минут десять, на палубе галеона было видно только около двадцати человек. Между ними я, к моему удивлению, разглядел какую-то женщину, которая стояла на полубаке, опершись руками на фальшборт, и смотрела на нашу "Молнию". Вокруг неё, видимо, стояли охранники - четыре человека с тесаком и мушкетом каждый.
'Ого! - подумал я. - Это что ли жена испанца, как там её, сеньорита лос Ортего? Интересно!'
С кормы тем временем уже спустили шлюпку, и пять человек, находившиеся на ней, гребли в сторону острова (который, кстати, отсюда не был виден). Мы видели, как под громкий крики боцмана "Раз! Два! Раз! Два!" дружно поднимались весла. Лодка стремительно удалилась от нас.
Вскоре "Молнию" и галеон "Diamante" (мне удалось прочитать его название) разделяло расстояние меньше 30 ярдов. Какой-то испанец, подойдя к борту, поднял рупор и прокричал на ломаном английском:
-Ваша корабль может вставать борт и борт с наша корабль!
Выражение "борт и борт", по всей видимости, обозначало "борт о борт", и Митчелл его так и растолковал, приказав спустить все паруса кроме кливеров и взять право штурвала.
Благодаря таким действиям, через пять минут, левый борт "Молнии" глухо ударился об правый борт галеона. Испанцы тут же кинули несколько (штук, наверное, пять или шесть) абордажных крюков и таким образом накрепко сцепились оба судна.
Я немного понимал на их языке, и поэтому, подойдя к ним, спросил:
-Зачем вы это делаете?
Но они, видимо догадавшись, что я просто один из любопытствующих матросов, не обращали на меня никакого внимания. И, даже когда я повторил свой вопрос, на меня никто и не посмотрел. Я с досадой сплюнул и хотел было уйти, но вдруг мне в голову пришла идея: "А что если перебраться к ним на корабль, просто посмотреть, как у них там?"
