Как ни странно, я ещё не утратил способности трезво соображать, и подумал: "Что за чёрт? У этого капитана (а в том, что он - капитан, я уже не сомневался) явно есть какой-то план! Иначе он не стал бы кормить семь этаких молодцов в долг, который они могут и не возвратить". Мне становилось всё более и более интересно.
Компания с шумом и гамом ввалилась в трактир. Они окружили стойку, и потребовали пива и курицы. Дядя со всех ног кинулся выполнять их заказ.
Несколько куриц уже жарилось на вертеле. Я, временно освобождённый от мытья пола, кинулся дожаривать их.
Готовить я любил - по крайней мере, это было лучше уборки. И вскоре, вдыхая исходивший от приготовленного блюда аромат, я одну за другой поставил тарелки с курицами на стол посетителям.
Они весело балагурили, пили пиво и за обе щёки уплетали еду. А я, опираясь на косяк двери в кухню, смотрел на них. Как же мне хотелось поговорить с ними! Расспросить их о кораблях и необитаемых островах, о сокровищах и абордажных схватках... Но они казались мне какими-то далёкими и недостижимыми, я глядел на них, как люди глядят на сидящего на верхушке скалы орла.
-Эй, хозяин! - крикнул кто-то из матросов. - Это ты такую курицу приготовил? До чего вкусная... Ты?
Дядя ещё не успел ничего сообразить, как я неожиданно для себя, ещё не зная, что эти курицы окажутся для меня роковыми, выкрикнул:
-Сэр, это я приготовил!
-Ого! - сказал матрос, с удивлением глядя на меня. - Ты?
Я кивнул.
-А ну-ка, пойдём к нам!
Я не верил своему счастью. Ноги у меня почему-то тут же стали ватными, а в горле пересохло. Я подбежал к столику.
-Садись, приятель! - сказал матрос, похлопав меня по плечу. - Ты отлично готовишь, честное слово! Давай выпьем за твоё здоровье!
Кто-то пододвинул мне кружку. Я в нерешительности взял её...
-Э, ну нет! - послышался сзади голос дяди. - Он не пьёт! Не давайте ему!
Матрос подтолкнул меня в бок и прошептал:
-Не обращай внимания, парень! Давай, залпом!
Но у дяди был козырь.
-Если Джек выпьет, - крикнул он. - То вы вылетите отсюда!
-Так вот как тебя зовут! - усмехнулся матрос.
Но, но, полегче! - громко сказал кто-то. - Сейчас ты' у нас вылетишь отсюда!
Однако агрессора никто не поддержал. У всех было весёлое, добродушное настроение, и, судя по всему, никому не хотелось вступать в драку из-за какого-то мальчишки. В общем, выпивки я так и не отведал - впрочем, не очень-то я его и хотел. Но вот в разговорах участвовал. Больше всего внимания моей персоне уделял одноглазый. Как оказалось, по настоящему его звали Джон Хью, а Одноглазый Краб - это, как я уже догадался, всего лишь кличка. Он был капитаном стоявшей в бухте шхуны.
Мы с ним разговорились. Меня удивляло то, что он разговаривает со мной не в насмешливо-покровительственном тоне, а как с настоящим, равным себе мужчиной. На все мои вопросы он отвечал прямо и просто. Он ничего, как казалось, не скрывал и нигде не уходил от ответа. Из нашего разговора я получил подтверждение своей догадки - действительно, он и его второй штурман, как наиболее похожие на простых сельских обывателей люди, ходили в Портсмуд, чтобы набрать матросов в команду. О том, почему их судно стоит не в гавани Портсмуда, я не спросил - мне не хотелось ставить капитана в неловкое положение.
В своей жизни я подолгу говорил только с одним взрослым человеком - с дядей. И он вёл себя совсем по другому. И поэтому, после долгих лет общения с грубоватым и насмешливым хозяином трактира, манера разговора одноглазого возымела на меня действие. Мне захотелось всегда иметь таких собеседников - интересных, вежливых, и, конечно же, уважающих, хоть и пятнадцатилетнего, но всё же мистера Джека Шермана.
Но представьте себе моё удивление, когда Хью, наклонившись к моему уху, прошептал:
-Джек, ты хорошо готовишь! А такие нам в команде нужны...
Я не сразу понял смысл сказанного. Видя моё недоумение, капитан задал вопрос напрямую.
-К нам в команду пойдёшь?
