– О ком это вы? – искренне обеспокоилась Нина.

– О! – внезапно сообразив, выдохнула миссис Мюррей. – Вы из того дома.

– Уже нет, – ответила девушка.

– Какого дома? – спросила Нина.

– Большой дом! – пояснила миссис Мюррей с таким видом, словно Нина была полной идиоткой.

– Вы знаете. – Девушка посмотрела по очереди на обеих женщин. – Они… они… Волки! – нашла она наконец слово. – Маленькие, совсем маленькие волки.

Миссис Мюррей молча пробила в кассе плитку шоколада, которую Нина, сама того не заметив, положила в свою корзинку.

– Понимаю.

– Я не осталась… вторник?

– Да, автобус на Инвернесс… там аэропорт.

Девушка молча кивнула.

– Ох уж этот дом, – покачала головой миссис Мюррей.

Девушка ушла, волоча за собой тяжелую сумку.

– А что не так с тем домом? – спросила Нина.

Она прожила здесь всего-то с год. Познакомилась со многими людьми, но внутренние связи в деревне были сильны, и обычно Нина узнавала сплетни из вторых рук, если вообще узнавала. Но это было нормально. И каждый раз, когда Нину вовлекали так или иначе в местную жизнь – то приглашали на утренний кофе, то на ужин, – она чувствовала, что ее понемногу принимают как человека, который явился сюда навсегда, а не как турист.

К тому же абсолютное большинство сплетен были посвящены ей самой, Ленноксу и бывшей жене Леннокса. Огромное множество. Так что люди предпочитали умолкать в присутствии Нины, просто на всякий случай. И если Нина думала, что появление малыша затушит эту болтовню, ее, пожалуй, ждало большое разочарование.

– Это дом «Буковая роща».

– А, ну да… – кивнула Нина. Она смутно помнила какие-то разговоры. – Думаю, я с одним оттуда встречалась… Высокий такой. Когда входит в фургон, стукается лбом о притолоку.

– Да, это похоже на Рэмзи, – вздохнув, согласилась миссис Мюррей. – Нехорошее дело.

– Ой, расскажите мне! – попросила Нина, желая отвлечься от замороженных булочек.

– Его бросила жена, – сообщила миссис Мюррей. – С детьми и вообще…

– Боже, да неужели? – ужаснулась Нина. – Кошмар! И много детей?

– Трое, – ответила ей девушка-полька, которая снова появилась в дверях.

Снаружи налетел ураган с ливнем, внезапный и в то же время совершенно обычный для этих мест, – даже Нина научилась уже никак не реагировать на перемены. Шотландская погода была такой же, как везде. Просто менялась немножко быстрее.

– И все злобные.

– Ну, это вы напрасно, – неодобрительно заметила миссис Мюррей. – У них ведь нет мамы.

– А что с ней случилось? – спросила Нина. – Где она?

– Я ее ни разу не видела, – ответила полька.

– И никто не знает, – добавила миссис Мюррей.

– В самом деле? – удивилась Нина. – А почему я об этом ничего не слышала? Он что, убил ее? Или она сошла с ума и ее заперли на чердаке?

Никто не сказал на это ни слова.

– Она была странной, – пояснила наконец миссис Мюррей. – Но она просто уехала.

– Вы уверены?

– Да, дом там большой, – пожала плечами миссис Мюррей. – И в нем случаются странные дела.

В тот невероятно жаркий день Суриндер села в вагон. Но это не было поездкой для развлечения куда-нибудь на побережье. В поезде было душно, противно, людей набилось множество. Разгоряченные дети стонали и хныкали, в вагоне густо воняло по́том. Но и когда Суриндер вышла из вагона, лучше не стало. На станции толпились люди, было жарко, в воздухе висело раздражение, часть поездов отменили из-за перегревшихся рельсов и перегревшихся людей. Да и весь Лондон казался странно угрожающим.

Джез умолял ее не ездить сюда, но Суриндер пригрозила, что тогда расскажет все родителям, так что он ничего не смог поделать.

А Зои была и невероятно взволнована, и испугана. Было ли это началом? Неужели Джез наконец впускает ее в свою жизнь, начинает строить их совместное будущее?

И она была бесконечно разочарована, когда увидела, что Суриндер вышла из вагона одна.

Зои хотела нарядить Хари во все самое лучшее, но увидела, что вещи уже стали ему малы. Она вздохнула и снова надела на сына хлопчатобумажный костюмчик, который раздобыла в благотворительной лавке. Хари вертелся и выражал недовольство, которое усилилось, когда Зои решила отказаться от коляски и попыталась заставить его самостоятельно пройти весь длинный путь до автобусной остановки. Хари с этим не справился, и в итоге Зои пришлось почти всю дорогу нести его на руках, а он вертелся и вырывался. И теперь Зои обливалась потом и нервничала, чувствуя себя неряхой, – особенно когда увидела красивую, подтянутую девушку, вышедшую из вагона, она явно и была сестрой Джеза.

Но конечно, его самого рядом с ней не было.

Зои неловко махнула рукой.

Суриндер посмотрела на нее – ну, не как на родственницу, но вроде того. Боже… Это было совсем не то, чего она ожидала. Худенькая – скорее даже тощая, – маленькая, со спутанными черными волосами, кое-как связанными сзади, с темными кругами под глазами… Впрочем, Суриндер лишь мельком посмотрела на Зои, ее взгляд сразу приковал малыш, прятавшийся за ногами матери. И ее лицо осветилось улыбкой.

– Привет! – сказала она. – Привет!

Суриндер присела на корточки. Мальчик уставился на нее между ногами Зои.

– Ты Хари?

Малыш промолчал.

– А… – Зои осознавала, что ее голос звучит слишком напряженно. – Джез вам не объяснил?..

Суриндер выпрямилась. Она была такой хорошенькой и уверенной… Зои тут же захотелось подружиться с ней. Уж эта девушка никогда бы не оказалась в такой ситуации, подумала она. Она слишком рассудительна.

– Объяснил что? Кстати, привет. Я Суриндер. Уж извини, что мой брат такой дубина.

– Э-э… да все в порядке, – пробормотала Зои. – Он рассказал о Хари?

– Что именно?

– Хари… он не говорит.

– О… – нахмурилась Суриндер. – Что-то это не похоже на всех Мехта.

Они стояли в запруженном людьми зале.

– Тут есть какое-нибудь прохладное местечко, чтобы выпить чая? – спросила Суриндер.

Таких мест в Истоне было не слишком много, но в конце концов они отыскали маленький парк с качелями. Хари уставился на качели, но не осмелился подойти к ним, а Суриндер взяла для них чай в ближайшем киоске.

– Ну что ж, – сказала она наконец.

Хари забрался на колени Зои. Суриндер пыталась наладить отношения с ним, но мальчик отворачивался и прижимался к матери.

– Он застенчив, – объяснила Зои.

– Это я вижу.

Обе они вдруг подумали: а что, если бы Хари оказался более открытым, обаятельным, разговорчивым малышом? Может, Джез раньше признался бы в своем отцовстве?

И все равно мальчик чрезвычайно хорош, решила Суриндер: с длинными темными ресницами, нежной кожей…

Зои вздохнула.

– Что, – спросила Суриндер, – трудно пришлось?

Зои почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– О да… быть мамой-одиночкой… вы понимаете, – сказала она. – Хотя… вы не знаете. Но это сложно.

– Разве Джез вам не помогает?

– Он помогал! – возразила Зои, тут же бросаясь на защиту Джеза. – Когда работал, помогал. Но он хочет быть этим чертовым диджеем, а удержаться на месте не может, его выгоняют…

– Защищать его вы умеете, – кивнула Суриндер. – Ладно. Мы хотим помочь. То есть я хочу…

– Ваши родители?

Суриндер пожала плечами.

– В этом Джез тверд, как алмаз, – ответила она. – Мне очень жаль.

– Да ладно, – сказала Зои. – Это потому, что я не из Индии? – Зои подразумевала жену их брата.

Суриндер фыркнула:

– Нет, они же любят Анджелу. – Тут она сообразила, что ведет себя слегка бестактно. – Мой другой брат… ну, не важно. Покажи мне, где вы живете.

Когда Суриндер увидела тесную комнату, оторвавшиеся обои и жалкий маленький электрический обогреватель, она почти мгновенно приняла решение. Она знала кое-кого еще, кому не место было в большом городе. Кто нуждался в пространстве, чтобы дышать.

– Послушай… Ты что-нибудь знаешь о книгах?