— Уизли я предупредил тебя! — Забини успешно отбил повторную атаку нетрезвого парня и с нескрываемой яростью бросил в противника Левикорпус.

Рыжеволосый вскрикнул, когда магия заклинания подбросила его вверх, переворачивая вниз головой.

— Стой! Не надо…— Гермиона пыталась подняться и вмешаться, но ноги и руки не слушались ее после приступа.

— Гнида слизеринская! — Рон выронил свою палочку, находясь в подвешенном состоянии, а Блейз бросил в ответ Жалящее заклинание.

— Прекратите! Прошу вас! — шатенка наконец поднялась на трясущихся ногах. Она хотела поспешить на помощь пострадавшему парню, но взгляд темных глаз Забини остановил своей яростью.

— Ты всерьез считаешь, что эта мерзость заслуживает твоего внимания?— мулат подошел к ней ближе, крепко сжимая древко своей палочки.

Они стояли напротив друг друга, слушая протяжные стоны страданий потерпевшего. Гриффиндорец упал вниз, держась руками за свое лицо, которое жгло и распухало под воздействием магии.

— Рон вовсе не мерзкий, а вполне привлекательный мужчина. — девушка вскинула голову в отрицании и упрямстве.

— Я говорил не о внешности, а о поступках, которые позволяет себе это чучело. — Блез посмотрел на пустую бутылку вина, а затем повернулся к Рональду. — Убирайся на хер, Уизли, и не смей показывать здесь свое предательское рыло! Иначе я поставлю в известность весь преподавательский состав школы о том, что произошло!

Правый глаз гриффиндорца совсем заплыл и не открывался, а на подбородке красовалась большая шишка, почти полностью меняя его лицо. В этот раз он решил подчиниться, молча убегая из гостиной старост.

— Ты не имел права использовать боевую магию. — Гермиона отыскала среди подушек на диване свою палочку и откинула назад непослушные пряди волос. — Тем более Рон не сделал ничего…

— Правда?! — перебил ее Блейз. — У тебя похоже совсем мозг атрофировался от алкоголя, раз ты не смогла распознать попытку быстрого траха. — слизеринец нахмурил брови и закрыл глаза, словно не желал встречаться с ней взглядом.

— У меня все в порядке с мозгами, а твои предположения в корне не верны! — она тоже повысила голос и не хотела продолжать этот разговор, от которого становилось стыдно и неудобно.

— Грейнджер, ты совсем дура или прикидываешься? Меньше всего ожидал, что ты сюда своих петухов начнешь приводить, как последняя пота…

— Мерзавец! — гриффиндорка бросилась к нему, поднимая руку для пощечины, однако у мулата была отличная реакция. Блейз поймал ее за запястье, не сильно сжимая длинными пальцами. — Не смей.— прошептала девушка, сглатывая ком в горле.

Она совсем забыла про осторожность и возможность возвращения приступов боли, но ничего не происходило. Вместо этого, молодой человек двинулся вперед, оказываясь слишком близко. Спина девушки столкнулась с прохладной стеной, а губы раскрылись в громком вдохе.

— На твоем месте стоило поблагодарить меня и уговорить не подвергать огласке произошедшее. Что скажет наш дорогой директор, если узнает, чем занимается ночами героиня магической войны? — глаза слизеринца слишком быстро перебегали от ее лица вниз к шее и телу.

Забини точно знал, что подобное давление прекрасно подействует в выгодном для него русле. Теперь появилось отличное преимущество, а это означало, что она сама легко ему уступит.

— А я сомневаюсь, что Макгонагалл поверит словам труса, сбежавшего с поля сражения. — Гермиона не отводила теплых глаз от парня, продолжая дерзить спасителю своей чести. — Ты назвал меня магглорожденной, хотя у самого весьма спорные доказательства собственного, благородного происхождения. Учитывая скольких мужчин пережила и познала госпожа Забини, тебе сложно будет избежать участи бастарда.

Глаза Блейза на миг раскрылись в удивлении, а потом он прижал ее к стене сильнее и отпустил ранее захваченную руку.

— Решай сама, Гермиона, но предупреждаю, я не тот волшебник, с которым стоит тягаться, — он был выше Рона и так непривычно сильно возвышался над ней, полностью превосходя и подавляя физически.— И еще…— парень опять опустил свой взор.— Ты так и не застегнула блузку.

На этот раз Блейз позволил себе более детально рассмотреть простое хлопковое белье белого цвета и одну открытую грудь девушки. Чашечка была спущена, а сосок соблазнительно торчал вперед.

«Отнюдь не сухарь…» — лениво подумал он, зрительно измеряя внешние параметры груди девушки.

Гермиона ахнула, покрываясь румянцем и постаралась закрыть себя руками. Она еще не избавилась от шока и своей реакции на то, что он назвал ее имя.

«Почему я не почувствовала боли, ведь он уже не раз ко мне прикасался?»

Шатенка не решилась посмотреть на него, а по спине словно ударили током и ноги понесли ее в свою комнату. Девушка отпрыгнула от стены, отталкивая от себя Забини и крепко зажала рукой полы рубашки. Ей бы молчком убежать в безопасное для себя место и там предаться эмоциям и своей обиде, но она не была бы той гриффиндорской львицей, которую многие считали хладнокровным книжным червяком.

— Подонок…— еле слышно прошептала Гермиона, оставляя слизеринца одного в гостиной. Темные глаза парня смотрели ей вслед, а на лице играла довольная улыбка.

***

В комнате раздавался протяжный храп слизеринского бегемота. Сон у Милисенты был так же крепок, как и ее аппетит. Девушка лежала на спине, видя десятый ванильный сюжет о своем прекрасном принце, а Панси, закусив щеку, бросала комки пергамента в ее сторону, испытывая головную боль от бессоницы.

Когда время подошло к двум часам ночи, брюнетке надоело заниматься монотонным изучением мелодий сопящих однокурсниц, да и бумага закончилась.

«Как в голове может умещаться столько дерьма?»

Она с протяжным выдохом откинулась на подушку, отбрасывая темную косу за плечи. Дафна осталась верна своим умилительным привычкам и регулярно заплетала подруге волосы.

Если так пойдет дальше, то недостаток сна может отрицательно отразиться на учебе. А все по вине странных мыслей, постоянно вертевшихся вокруг зеленых глаз, твердого торса, который так хорошо запомнили руки Паркинсон и охрипшего голоса в густой темноте вожделения.

«Расслабься.»

Именно это сказал ей Поттер, почти убивая ярким удовольствием.

Девушка закрыла глаза и прикоснулась к губам пальцами, отчетливо вспоминая колючую щетину и грубость его языка.

Вначале ей было немного больно, а потом все словно загорелось, требуя еще…больше.

Панси прерывисто задышала в ладонь, ощущая томление внизу живота. Тело упрямо желало новой порции безумства, склоняя ее разум к избавлению от пустоты.

Другая рука слизеринки медленно двигалась вниз под одеялом. Ей было жарко и хотелось все с себя сбросить, включая темно-синюю сорочку и намокшие трусики. Она обреченно простонала, резко приподнимаясь корпусом тела.

— Ну что за хуйня…— прошептала разгневанная брюнетка и встала на ноги. Мантия с гербом ее факультета висела в шкафу на вешалке, и она потянулась за ней, удерживая в другой руке волшебную палочку.

— Ты куда собралась? Что случилось? — у Дафны был чувствительный сон. Блондинка приподняла голову, всматриваясь в силуэт подруги.

— К Помфри, попрошу немного зелья для сна без кошмаров и мамонтовского храпа. — Паркинсон надела чешки без каблука, что стояли рядом с лодочками и направилась к двери.

— Подожди, но сейчас нельзя выходить, а если тебя поймают? — Дафна тоже хотела подняться.

— Блейз уже все проверил, к тому же мне просто нужна медицинская помощь. — Панси уверенно вышла из спальни.

Хвала Салазару, что корпус колдомедика находился не рядом с подземельями. Приглушенный свет Люмоса на конце палочки хорошо освещал дорогу девушке. Она очень быстро шла вперед, не оборачиваясь назад. Ведь там была темнота, которая тянулась за ней по углам и потолку.

«Почему не придумали заклинание, от которого появляется неизлечимый геморрой?» — Панси горько усмехнулась от этих глупых размышлений. Она бы с удовольствием его применила к одной гриффиндоркой заднице.