Катон суровый! Пылкий Цицерон!
Небось бедняги корчатся в гробах,
Увидев, что с республикою стало.
И, думаешь, не борются со злом?
Сажают мало? Как еще сажают!
Эх, пуганый народ у нас, бывалый!
Все на словах стоят за добродетель,
Но стоит только долности добиться.
Немедля принимаются тащить.
Воруют страстно, алчно, с упоеньем,
Республику таскают по кускам…
И, что ужасно – это стало нормой!
На вора смотрят прямо с уаженьем,
Он глаз ни перед кем не опускает.
А честный – тот, напротив, в дураках.
Его прошенья, жалобы, доносы
Исправно возвращают казнокрадам —
И залобщиков тащат на расправу.
Во время этой речи на веранде появляются Оржит и Руф. Спускаются по лестнице. Руф постоянно прикрывает руку полой своей тоги.
А п о л л о н и й
А ты-то сам не пробовал бороться?
Ведь ты в Сенате человек известный.
Н е р в а
И потому сижу я как на углях.
Никто упрек мне бросить не способен
Ни в чем – и оттого спокоен я.
Орфит и Руф подходят.
Вот, кстати и друзья мои, знакомься:
Гай Орфит, историк крупный и очень злой.
Квинт Марций руф, законовед известный.
О р ф и т
Ученый уникальный: познает он
То, что давно не водится в природе
Р у ф
Сказать могу я то же о тебе:
Гробокопатель! То, что все хоронят,
Старательно на свет ты извлекаешь
Н е р в а
Уснул сосед ваш?
О р ф и т
Будь он трижны проклят!
На кладбище иметь таких соседей
И то б не пожелал. Храпит ужасно!
А п о л л о н и й
Так он не друг вам?
Р у ф
С Армиллатом дружат
Лишь плаха и петля. Доносчик он.
Опаснейший подлец из тех, что тайно
Собирают сплетни, слухи, анектоды.
Нескромный вздох готов истолковать он,
Как недовольство нынешним правленьем.
Н е р в а
О, сколько он достойных погубил.
Какие имена: Геренний, Рустик…
А п о л л о н и й
И все-таки он принят в вашем доме.
Н е р в а
Куда же нам деваться от него?
Р у ф
Прогнать его – тем самым показать
Сучувствие к его невинным жертвам.
А п о л л о н и й
Как все мне это слышать непривычно.
Такие люди… Цвет патрицианства,
И делят хлеб и кров свой с негодяем,
Которому на виселице место.
Н е р в а
Не то еще мы терпим от тирана.
А мы дивимся мудрости твоей
И той отваге дерзкой иль безумной,
С которой ты на цезаря напал.
А п о л л о н и й
Я, верно, вас подставил под удар.
О р ф и т
О, что ты право…
Р у ф
Мы не из пугливых.
Н е р в а
Я донести обязан на тебя.
Р у ф
Ты? Нерва…
Н е р в а
Иначе, бесспорно
Опередит нас подлый Армиллат.
Хотя уверен я, что не достанут
Философа ищейки Элиана.
Он легок на подъем.
А п о л о н и й
Мой скарб на мне.
Я сам, хитон и посох – все именье.
Я, как видишь, и без сандалий в жизни обхожусь.
О р ф и т
И в этом ты похож на Демокрита,
Который и от кружки отказался,
Увидев парня, пьющего из горсти.
Р у ф
Иль Диаогена, что, придя к Платону,
Стал попирать Платоновы ковры
И приговаривать: «Топчу твою гордыню!»
А тот ему:.....
А п о л л о н и й
…»Своей гордыней топчешь»…
Я счел бы правомерным твой упрек,
Когда бы своим рубищем кичился,
Шокируя общественные нравы.
Но я, прости, таков, каков я есть.
Что волосы мои? Да просто шерсть.
Каменья мне ничуть не ранят ноги.
Я их не замечаю, как и взглядов
Толпы глумливой, указаний палцем
И выкриков мальчишек озорных.
Ведь я учусь у жизни простоте.
Н е р в а
Так учишься иль учишь?
А п о л л о н и й
Я учу
Учиться, ибо плод познанья сладок.
Не знанья, нет, его не обретешь.
Все знать, как выпить реку, невозможно,
Но можно познавать. Душой стремиться
К открытью истин, спрятанных в природе,
В душе народной – и в познанье этом
Найти себя и свое место в жизни.
Вот каковым быть должно человеку.
О р ф и т
Но если мир весь ринется в науку,
Кто будет торговать, пахать и сеять?
Коль станут все философами, то…
А п о л л о н и й
Бездарных нет людей на белом свете.
Нет дураков…
Н е р в а
А кто же есть?
А п о л л о н и й
Слепые!
Воспитанные в скудости душевной,
В грязи животной, в блуде и затменьи.
Они живут во тьме своих стремлений,
Грызутся, пьют и скотствуют уныло,
Затем, что жизнь сама их поощряет
К тому, чтоб быть подобными другим.
Их жизнь влачится в вечной колее
И в поисках дешевых развлечений,
В борьбе за власть, богатство или жизнь.
Как в этой гонке вечной сохранить вам
Высокое прозванье «человека»?
Где «хомо сапиенс»? Исчез иль не родился?
Круком я вижу «хомо ванитатус».
Суетный человек… Не человек,
А так… опять цитируя Платона:
«Двуногое животное без перьев
И с плоскими ногтями»…
Наступишую тишину прорезает истошный крик.
Н е р в а
Вы слышали?
О р ф и т
Еще бы!
Р у ф
Вопль ужасный!
Н е р в а
Скорей туда! Эй, люди! Что случилось?!
Вбегает раб
Р а б
О господин мой!.. Там!.. Там!..
Н е р в а
Скажи членораздельно: что случилось?
Р а б
Тот юный господин, которого велел ты…
Н е р в а
Он жив?!
Р а б
Зарезался!
Н е р в а
Убит! Сказать ты это хочешь?
Р а б
Войти никто в ту комнату не мог!
Зарезались! Мертвы актеры оба!
Вбегает второй раб с чучелом. С ним управитель, другие слуги и служанки.
2-й раб (потрясая чучелом)
Смотри, мой господин! Лежало это
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
