Светловолосая женщина медленно снимает очки и облокачивается на спинку стула. Она стучит наманикюренным пальцем по столу и делает глубокий вдох.

— Наша клиника не проводит данного рода операции.— ее голос обретает отчетливую сухость и отсутствие эмоционального выражения.

— Но вы знаете, где мне смогут помочь. — утверждаю я, не церемонясь.

Доктор смотрит на меня еще минуты две, а потом пишет на бумаге ручкой неизвестный адрес.

— У данного места особый круг пациентов. На вашем сроке вакуумный метод прерывания отпадает, остается только медикаментозное или хирургическое вмешательство. — женщина передает мне бумажку. — Учтите, если вы пойдете в этом вопросе до конца, то я автоматически исключаю вас из списка своих пациентов. К тому же, эта процедура требует определенного количества денежных…

— У меня они есть. — перебиваю ее и прячу записку в карман куртки. Ухожу по-английски, не оборачиваясь.

На душе не просто скребут кошки, а рвут и воют волки. Казалось бы, простая медицинская операция, которая стала спасением и выбором для многих женщин, но моральная сторона этого поступка губит всю мою решимость.

Я на автомате сажусь в машину такси и проговариваю адрес клиники, находящейся в отдаленном районе Лондона.

Там размещена сеть азиатских магазинов с сувенирами из Китая и Кореи, а еще скрытая торговля «живым товаром». Судя по рассказам Джона, целая улица предоставляла интимные услуги, где искусно разукрашенные проститутки выманивали деньги из слабовольных клиентов.

Мне тошно от самой себя, от того, что предстоит сделать с собственным организмом.

«Насилие в чистом виде.»

Улицы, светофоры и дома мелькают перед моим взором. Я по глупости сжимаю маленький крестик на шее, надеясь на успокоение, но они не приходит. В голове вертится один и тот же вопрос.

Мог ли Джеймс запланировать со мной такое?

Вспоминаю наш разговор в церкви. Тогда я глупо надеялась, что он пощадит похищенных детей. Его темные глаза смотрели в пол, а мимика лица замерла, после моего неосторожного вопроса об отцовстве.

«Это бред…Глупая невнимательность, в которой я сама виновата!»— случайно прикасаюсь к животу пальцами и вздрагиваю.

Мои похолодевшие от прохладного ветра щеки обжигают горячие дорожки слез. Все катится в беспроглядную бездну и я в очередной раз должна переступить через себя, пустить кровь еще не рожденному созданию или…

— Нет. — говорю вслух и поднимаю голову, быстро вытирая ладонью лицо. — Нет, остановитесь. — обращаюсь к водителю, не понимая собственного порыва. — Я передумала…

Неожиданный звонок мобильного отвлекает меня. Я не ожидала, что мой адвокат, мистер Фишер, решит позвонить в воскресенье. Пожилой мужчина просит немедленно приехать к нему с паспортом и национальной рабочей визой. Мои глаза, с каждой пройденной секундой этого разговора, становятся больше. От удивления раскрываются губы, а маленький клочок бумаги с адресом сомнительной клиники беспощадно мнется в моей руке.

***

Я нахожусь в полной растерянности, не осознавая происходящего вокруг меня бардака. Первым чувством был сильный испуг от подозрений в насильственной депортации из Соединенного Королевства. Не стоит забывать об угрозе со стороны британского правительства.

Подумать только…

Мистер Холмс старший, тот самый, что ведет все секретные операции по защите границ Туманного Альбиона, пытается контролировать меня, простую женщину итальянского происхождения.

«Ты вовсе не так проста, детка…»— голос Джеймса врывается в мой мозг, как ядовитый червяк, вызывая паралич позвоночника.

Мне чертовски сильно повезло впервые взглянуть в глаза злодея-консультанта несколько лет назад, а потом, спустя время, объявить детектива-социопата своим парнем. Тут даже доминантка Ирэн Адлер позавидует, ведь ей почти удалось обвести вокруг пальца Шерлока.

Помню, как мучилась ревностью, подозревая Холмса младшего в интимной связи с ней.

«Шерлок, мне не хватает тебя…»

Я не просто переживаю за него, но и стараюсь быть мысленно рядом, потому что только так мне позволено. Судьба не просто коварна, она жестока и немилосердна. Мне действительно хочется обычной жизни. Спокойной, без беготни и волнений, но я посмела проявить чувства к двум столь похожим и одновременно разным мужчинам. Трепетная любовь и обжигающая ненависть.

Такие разные и настолько невозможные, что меня трясет, как в лихорадке, при преступной попытке сравнить их в сексуальном плане.

Вокруг меня царит непонятная, восторженная суета. Мистер Фишер громко разговаривает с нотариусом, а представитель одного известного риэлторского агентства неустанно нахваливает покупку квартиры в престижном районе Лондона.

— Мисс Росси…— миловидная женщина нотариус протягивает мне документы на собственность.— Думаю, вам следует взглянуть на предполагаемое место жительства…

— Подождите…— моя голова вскипает от потока непонятной информации, а главное, я до сих пор не понимаю, что происходит. Запоздалая реакция, как последствие шока, неприятно давит на меня, заставляя ощущать себя дурой.— О какой квартире идет речь?

Все трое молча взирают на меня, словно на голове вырос Биг-Бен.

— Ах, кажется я понял. — мягко проговаривает мой адвокат и довольно улыбается. — Ваш супруг не сказал вам, решив сделать свадебный сюрприз, как я сразу не догадался. Прошу меня простить за эту оплошность.

«Супруг?!» — я с открытым ртом хлопаю глазами, подозревая у себя несколько неутешительных синдромов, в том числе и навязчивые галлюцинации.— «Кто в здравом уме станет дарить апартаменты, стоимостью более десяти миллионов долларов?!»

Озарение пришло слишком быстро с предсказуемым волнением и тревогой. Только один человек мог позволить себе подобную шутку.

Тот, кто никогда не оставит меня.

Джеймс Мориарти — моя личная головная боль и постоянный приступ непрекращающейся злобы.

Всплеск ненависти пробуждает во мне неизвестные силы для борьбы, мотивирует на противостояние, в котором я возможно проиграю, но сейчас, у меня есть возможность для ответа.

— Конечно. — делаю глубокий вдох, удерживая папку с документами.— Я с удовольствием посмотрю на подарок любимого.

Редбридж был расположен на северо-востоке Лондона, в исторической части графства Эссекс. Этот район являлся самым отдаленным от центра города местом, с единственной станцией метро. Непривычно тихий и слишком зеленый уголок. Он идеально подходил для пожилых супружеских пар, а также молодых родителей, если учесть количество детских площадок и различных аттракционов. Большой парк с лиственными деревьями, площадками для игры в крикет и велосипедные дорожки располагали к активному отдыху на свежем воздухе. Здесь было очень мало машин по сравнению с районом Бейкер-Стрит, а жители предпочитали передвигаться только на велосипедах.

Риэлтор открыла ключами высокую, деревянную дверь с номерной табличкой 12. Дом был малоэтажный с огороженной территорией и консьержем на первом этаже.

Я решила пройти первой в так называемый новый дом для себя и своего ребенка. У меня был слишком маленький срок, чтобы гадать о том, кого я жду, но интуиция подсказывала, что это мальчик.

У меня родится сын и я должна сделать все возможное, чтобы не допустить его к миру криминала, в котором погряз его папаша.

«Чтоб его!»

Данные апартаменты было сложно назвать квартирой, так как площадь выходила за рамки ста квадратных метров. Почти все было оформлено в светло-бежевых, теплых тонах, не считая отдельно выделенного рабочего кабинета с библиотекой. Два санузла привлекали взгляд своим блеском и керамической плиткой в викторианском стиле, а французские окна открывали вид на густую зелень парка.

Я прохожу мимо белого акустического рояля, расположенного в углу огромного зала. Пальцы зудят провести по клавишам и услышать качественный звук мелодии. На полированной крышке блестят инициалы W.Hoffmann, а вирбельбанк* изготовлен из ламинированного цельного бука.