Шерлок терпеть ее не мог, но по непонятной прихоти иногда вел с ней беседы, описывая тщетность и жалкое существование несчастного атрибута одежды.

Если раньше, я пыталась вобрать все это в себя, мягко прикасалась к его вещам, в том числе к синему домашнему халату, то сейчас, меня обжигает собственное осуждение.

Я желаю провести по спинке кресла пальцами, но замираю в сантиметре от обивки. Словно грязная грешница, пришедшая в святыню.

Мне нельзя ни к чему здесь прикасаться, нельзя отравлять выдохами воздух, нельзя вспоминать и думать о нем. Это не похоже на стандартное чувство вины. Глубокое экспрессивное и добровольное подавление.

Я спрячу глубоко внутри себя все воспоминания о детективе, как самые светлые, наполненные искренностью и волнительными переживаниями. Буду держать это в тайне, в виде воображаемого, потаенного мира, где еще есть надежда и знакомая мне дедукция.

Мне одновременно страшно и нетерпеливо от ожидания нашей встречи. Догадается детектив сразу или Джеймс все ему открыто расскажет, ради извращенной потехи? Я не хочу об этом думать, но не могу перебороть себя.

— Вряд ли.— говорю в пустоту, наблюдая за убегающими дорожками света на потолке.

***

Шерлока привезли в Лондон ночью, сразу в отделение интенсивной терапии больницы Святого Варфоломея. Майкрофту пришлось перекрыть пару городских улиц, чтобы машина скорой помощи могла скорее доставить пациента к врачам. Я не знала точно об этом, просто предположила, учитывая звонок Молли и торопливое возвращение Джона на Бейкер-Стрит.

Все держится в строжайшей секретности и только мы, самые близкие для Холмсов люди, послушно ожидаем в коридоре больницы. Врачам запрещено освещать диагноз пациента, но состояние детектива, за шесть дней наблюдения, стабилизировалось.

«Что же с ним случилось?»— я сижу на скамье и слушаю музыку в наушниках, совсем не замечая приближения угрозы в лице доктора Ватсона.

Он резко дергает за правый шнур наушника, чем сильно нервирует меня, заставив вздрогнуть от неожиданности.

— Ты знала? —этот вопрос был ожидаем.

— Что именно? — не хочу мучить свой мозг анализом, поэтому задаю встречный вопрос для конкретики.

— Шерлок. Он жив и сейчас в реанимации! — Ватсон сжимает руки в кулаки, его уши краснеют, а взгляд наполняется иглами подозрений.

— Джон, прошу тебя…— тетя Марта подходит к нему и проводит худой ладонью по плечу. — Главное, что он жив.— ее глаза наполняются слезами, а белый носовой платок уже давно промок.

— Мориарти. — голос Джона понизился, словно эту фамилию было запрещено произносить. — Он тоже остался жив? Это ведь он сотворил с ним такое?

Его вопросы все больше пугают меня и тетю, но своевременное появление британского правительства помогает сгладить напряженную ситуацию.

— Мориарти мертв и уже никогда не побеспокоит вас. — уверенно заявляет чиновник, стукнув острым носиком зонта по гладкой плитке пола больницы.— Часы ожидания здесь бесполезны, но я могу сказать, что завтра Шерлока переводят в обычную, отдельную палату. .

— Как он? — резко спрашиваю, сквозь огромный ком в горле.

— Вас не должно это волновать. — проговаривает Холмс старший, не скрывая морозного льда в своих глазах.

«Он знает» — проносится ужасающая догадка в моей голове.

Ну конечно. Вот откуда эта завуалированная угроза. Майкрофт наверняка приказал своим людям проследить за мной в тот вечер и понял, с кем я провела ночь. Он не побрезгует использовать эту информацию для собственной выгоды, тем более, что я никогда не внушала ему доверия.

— Я хочу его увидеть. — говорю тихо и смело смотрю в глаза рептилии.

Джон неодобрительно хмурит брови, но не вмешивается, предпочитая наблюдать за нами. Он терпеть не может недомолвок, а новые тайны, связанные с воскрешением его лучшего друга выбивают из колеи здравомыслия.

— Вы хотите…— Майкрофт хмыкает и внимательно рассматривает меня своими змеиными глазами. — Как легко требовать, размениваясь собственной исключительностью.

— О чем вы говорите? — вытирая слезы с щек, спрашивает тетя Марта. Она с подозрением смотрит на чиновника, демонстрируя неприязнь. — Ваш брат в реанимации, без сознания, а вы ничего нам не рассказываете…

— Миссис Хадсон…— Холмс старший закатывает глаза в раздражении и поворачивается к пожилой женщине. — Помолчите, — он почти шипит, крепче сжимая рукоять проклятого зонта.

Тетя раскрывает губы от резкого вдоха, не справляясь с возмущением, а меня так и тянет на отчаянный крик с использованием кулаков. Поэтому я буквально подпрыгиваю с места, удерживая кожаный рюкзак за тонкие лямки. У меня слегка темнеет в глазах, но я продолжаю сверлить дырку в голове правительственного пижона.

— Я же сказала, что просто хочу его увидеть. — меня трясет, сердце громко стучит в груди, а голову накрывает странная духота.

— Увидите. — уже тише проговаривает Майкрофт и медленно разворачивается в сторону закрытой палаты.

Я облегченно выдыхаю и следую за ним, оставляя в коридоре тетушку и доктора.

Белые стены медицинского помещения заставляют меня морщиться от такого количества света. Тихий писк монитора пациента вызывает озноб, а пальцы немеют от холода. В последнее время я стала мерзлячкой.

На белой кушетке лежит спящий мужчина. Больше половины его лица закрыто кислородной маской. Дыхание ровное и глубокое, под общим наркозом.

— Шерлок…— я подхожу ближе, узнавая знакомые кудри. Рука сжимается в кулачок, а глаза моментально наполняются влагой.

Не могу сдержать себя и открыто плачу, прямо при несносной рептилии. Одна нога детектива перебинтована, приподнята и зафиксирована в определенном положении. Бинты везде, на руках и груди, даже шея закрыта. Он похож на истощенную мумию, которую только что вытащили из гробницы.

— П-почему он…? — не договариваю вопрос до конца из-за сильно дрожавшего голоса.

— Люди, сотворившие такое с ним, являются собственностью преступного клана в Японии. Их род деятельности весьма разнообразен, но неимоверно жесток. Хозяева зовут их Безымянными, так как они лишены имен, званий, свободы и даже убеждений. — Холмс старший не двигается с места, ведя наблюдение за мной возле двери. — Они никогда не оставляют следов, но Шерлок умудрился выйти на них. Или же ему подсунули весьма интересную приманку.

Я резко оборачиваюсь, понимая намек чиновника. Мне страшно представить, что пришлось пережить детективу. Даже не пытаюсь понять, как Джеймсу удалось вытащить его из этого ада. Шерлока скорее всего пытали, морили голодом и накачивали наркотиками. Вполне возможно, что применяли гипноз. Это же японцы.

«Господи…» — мне хочется сложиться пополам от душевной боли, спрятаться под одеялом и прикоснуться к этому удивительному мужчине. Подарить свою силу и тепло, чтобы он почувствовал меня, открыл светлые глаза и все стало как прежде…

— К-как…

— Вы разве не в курсе?— издевка Майкрофта успевает основательно задеть меня, вызвав во рту горечь.

— Якудза?— вспоминаю название клана японской мафии исключительно по фильмам про нее. — Значит Мориарти вел дела в Японии?

— Вам давно следовало сделать определенные выводы, относительно влияния злодея-консультанта. — Холмс старший достал мобильный телефон из кармана пальто. — Мертвого злодея. — его взгляд не сулил мне ничего хорошего.

Очередная угроза, с выделенным первым словом. Не договоренность, а требование и предупреждение о том, что не стоит злить гадюку.

Он собрался открыть дверь, но я спохватилась.

— Подождите. — подхожу к нему ближе. — Позвольте Джону увидеть Шерлока, пожалуйста. — с трудом проговариваю фразу, глядя в ледяные глаза невозмутимого человека.

— Вы уже попросили покойника, чем заслужили мою сказочную благодарность, в виде терпеливого позволения вам дышать. — растягивает фразу британское правительство со скользкой улыбкой под длинным носом.

Я чувствую, как краска сходит с моего лица, а желудок дергается в призрачном, рвотном позыве.