*  *  *

Жгучая брюнетка Лючия Эминеску и платиновая блондинка Дайва Ульмане проснулись почти одновременно. Несмотря даже на то, что их разделяли несколько спален на втором этаже особняка мистера Хофмана. Этого человека им представили как режиссёра и продюсера в одном лице. Он представился как Ник Джонс. Девушки встретили утро во вполне благодушном настроении, поскольку были уверены, что практически достигли поставленной цели. Цель у них была одна. А именно – свалить из стремительно обнищавших родных стран в вожделенные США, и не просто уехать для неквалифицированной работы посудомойками, а оказаться в самом Голливуде – месте, где дочь таксиста (Лючия) или буфетчицы (Дайва) чертовски легко может стать звездой серебряного экрана. Их на глазах всей Земли будут обнимать и целовать лучшие красавчики мира кино – Киану Ривз, Том Круз, Джордж Клуни, да мало ли кто ещё... Плюс к тому – шальные деньги, дорогие тачки, роскошные отели и, конечно же, секс-секс-секс! И не с какими-нибудь ублюдочными забулдыгами из предместий Плоешти (Лючия) или доков Вентспилса (Дайва), а с плечистыми, поджарыми парнями из Беверли-Хиллз разных... аххх... да, разных цветов кожи! Конечно, добавляла Лючия – чем темнее, тем лучше...

К услугам обеих девушек были довольно удобные кровати, больших размеров ванны... Будь Лючия и Дайва чуть более привередливыми, они, конечно, отметили бы и сероватый цвет застиранных простыней, и ржавые потёки на поверхности раковин... Впрочем, завтрак, состоящий из сухих хлопьев со вкусом пыли, малюсенькой баночки отдающего мылом паштета и стакана водянистого молока привёл их в некоторое недоумение... Однако если бы они знали, что подобная диета – совершенно обычное дело для множества американцев, то изумились бы ещё больше.

Зато опасения Хофмана на предмет далеко не самой респектабельной внешности Энджи и Барни оказались беспочвенными. Даже если бы оба парня не переоделись чуть в менее крикливые прикиды, девушки всё равно бы кинулись им на шеи – в их глазах эти грубияны были олицетворением их давней мечты. И ничего, что оба ухмылялись точно так же дебильно, как гопники из Плоешти или Вентспилса! Эти ребята были американцами из Лос-Анджелеса, а остальное – детали. Конечно, на красавчиков из влажных грёз они не тянули, но если бы эти ребята проводили девушек до их спален на втором этаже, то почему бы им там и не остаться до утра?.. Но Лючию и Дайву ждало разочарование: Хофман выпроводил обоих гангстеров из своего дома и напомнил о делах, которые не терпят отлагательств. Так что Энджи и Барни в эту ночь было не до сна, и им пришлось заниматься кое-чем совершенно другим, а вовсе не жарить глупых европейских цыпочек. Впрочем, и цыпочкам после утомительного перелёта с пересадкой в столице Гондураса и унизительным таможенным досмотром хватило сил только принять ванну и крепко уснуть.

– Ты знаешь, а мне этот долговязый режиссёр не понравился, – сказала Ульмане приятельнице, с которой она успела пусть немного, но подружиться за время, проведённое в самолётах и аэровокзалах.

– Это точно. У него взгляд такой, словно у мертвеца из фильма ужасов, – согласилась Эминеску.

Девушки общались между собой на английском языке, довольно скверном, надо признать, но других вариантов быть не могло. Если Дайва кроме международного жаргона и родного латышского неплохо понимала русский, то Лючия наряду с инглишем знала лишь румынский. Надо сказать, что обе в своё время зубрили герундии и «паст пёрфект» с вероятной целью податься в валютные проститутки, но карта им выпала другая. Счастливая карта, чудесная, необыкновенная! Как хорошо, что они напрягли изо всех сил извилины и начали учить английский!

Справедливости ради, на то, что Дайва и Лючия сейчас оказались в Америке, куцые знания языка никак не повлияли. Куда более важным критерием стали результаты их анализов, которые за небольшую мзду проводили в частных медицинских фирмах. Эту работу оплачивали и контролировали граждане неспокойных балканских республик, давно уже помогавшие типу по имени Фатмир Шеху в его жутких, но весьма прибыльных авантюрах.

– У тебя остались сигареты? – спросила Дайва.

– Есть немного, – неохотно созналась Лючия, доставая полупустую пачку «Магны» и протягивая её подружке. Но не успели девушки прикурить, как на пороге вырос высокий и мрачный хозяин дома.

– Здесь курить нельзя, – коротко произнёс «режиссёр».

– А где тогда можно? – капризно спросила Лючия.

– И, кстати, скоро ли за нами приедут? – решила поинтересоваться Дайва. – Ваши ребята сказали, что в отель нас поселят после двенадцати часов дня. А уже почти десять.

– Вот через час и поедете, – ответил Хофман. – Но курить в спальнях вы не будете. Направо по коридору до упора, там балкон.

Через несколько минут неспешно выкурившие по сигаретке приятельницы двинулись обратно по направлению к своим спальням. Вдруг жуткий протяжный стон донёсся до них из-за закрытой двери одной из комнат на этаже.

– Всё путём, Док, – услышали они приглушённый голос их долговязого опекуна. – Скоро ты поднимешь свою задницу... Вот грёбаные копы, надо же, какую дыру в тебе проделали...

Девушки переглянулись.

– Ты уверена, что мы это сейчас слышали? – спросила Дайва.

– Н-не знаю, – ответила Лючия растерянно. – Я вообще не всегда хорошо понимаю местный сленг.

Вернувшись в комнату, Эминеску обратила внимание, что её дорожный несессер лежит немного не в том положении, в каком она его оставила валяться вчера на столе. Открыв замок, девушка с удивлением поняла, что не видит на привычном месте свой бумажник. В котором – конечно же! – должен был находиться её паспорт, а также разрешение на работу, обратный билет и дорожный чек «Америкэн экспресс» на целых пятьсот долларов! Куда же она его засунула, ворона...

С подобной же пропажей столкнулась и Ульмане. Будучи чуть менее глупой по сравнению с приятельницей, она первой вышла в коридор, дабы сообщить Лючии тревожную весть и постараться совместно принять хоть какие-то меры. Например, сбежать из этого особняка и добраться до ближайшего полицейского участка. Дорогу ей преградил Хофман. Дайва остановилась. Сзади слышался топот ног двух вчерашних встречавших их в аэропорту парней. «...Так что этот мексиканский таракан теперь нам будет должен не только двадцать косых, но и пару горячих цыпочек каждое утро...» – донёсся до неё обрывок их разговора. Дайва моментально догадалась, что с этого дня ей и Лючии предстоит заниматься изучением узоров на потолках в дешёвых апартментах. Вместо участия в киносъёмках, что вполне предсказуемо.