Наступила мучительная тишина. Было слышно, как на крышу беседки с тихим шорохом падают листья с ясеней.

Азирафель не выдержал прямого взгляда Кроули и отвернулся. В груди его всё ещё кипели гнев и обида. Сердце колотилось, а мысли разбегались, и не было ни малейшей надежды, что любое произнесенное им сейчас слово будет правильно понято не менее обиженным Кроули. И Азирафель не придумал ничего лучшего, как взять паузу, чтобы обдумать всё в более спокойной обстановке.

Он в примиряющем жесте поднял ладони вверх, изо всех сил стараясь сохранить внешнее спокойствие:

— Кроули. Нам надо остановиться. Нам обоим нужна передышка. Наверное, всё произошло слишком быстро, и мы ещё не…

Кроули издал глухое рычание.

— Быстро? Шесть грёбаных тысяч лет, ангел! — вскричал он, эмоционально всплескивая руками. — А тебе всё ещё быстро?! О-о-о…

Кроули застонал, запрокидывая голову от горькой досады.

— Я ненавижу этот разговор. И эту ситуацию. И парк этот ненавижу с этой проклятой беседкой!

Он резко развернулся и зашагал прочь.

— Кроули! — слабо позвал его Азирафель, понимая, что тот не ответит. Но Кроули вдруг остановился и обернулся.

— Я сваливаю, Азирафель! — крикнул он с надрывом. — И ноги моей больше не будет в Лондоне!

С этими словами он снова отвернулся и ушел, сильно сутулясь и вжимая голову в плечи.

Азирафель долго потом стоял в беседке, не находя сил сдвинуться с места, пока на небе не высыпали первые звёзды.

…

Прошло два дня, а от Кроули не было ни слуху, ни духу. Азирафель уже второе утро механически открывал книжный магазин, встречал посетителей, наводил порядок на полках, хотя, по большей части, просто рассеянно водил пальцами по корешкам книг. Он гипнотизировал телефон, но тот не звонил. Вздрагивал от каждого звяканья колокольчика, но каждый раз его ожидания не оправдывались, в магазин просто заходили покупатели.

Азирафель всё пытался мысленно продолжать вести диалог с Кроули, так нелепо и глупо оборвавшийся в беседке. Но у него мало что получалось. Связных слов не находилось. «Он любит меня». Только эта фраза занимала все мысли Азирафеля. «Любит. И не стесняется своих чувств. Так почему же я…».

Азирафель наливал себе чай, не допивал чашку, вскакивал с места. Кружил по магазину, избегая соблазна подняться на второй этаж, чтобы не видеть пустую спальню с аккуратно заправленной постелью. Снова возвращался на кухню, заваривал какао, но оно тоже оставалось в его кружке, забытое. В конце концов, не находя нигде покоя, Азирафель запер магазин и выскочил вон.

Он бесцельно блуждал по улицам, отдавшись на растерзание мучившим его мыслям. И сам не заметил, как ноги привели его к дому Кроули. Азирафель озадаченно огляделся. Да, никаких сомнений, он пешком проделал весь путь от магазина до этого места, словно на автопилоте.

Азирафель машинально хлопнул себя по карману. Содержимое его легонько звякнуло: значит, ключи Азирафель захватил с собой. Дело в том, что практически на следующий же день после того, как Кроули остался дома у Азирафеля, он торжественно вручил ангелу запасные ключи от своей квартиры. («И когда он успел раздобыть дубликаты?» — помнится, подумал тогда Азирафель. — «Неужели таскал с собой на этот случай?»).

Но за то время, что они провели вдвоём, у Азирафеля ещё не было возможности побывать в гостях у Кроули. А вот теперь… он уехал, и неизвестно, когда — если! — вернётся назад… В глазах вдруг защипало, и Азирафель поспешно провел рукой по лицу. Не хватало ещё расчувствоваться прямо на улице у всех на виду. И он решительно зашёл в вестибюль.

«Что я делаю?» — с ужасом думал Азирафель, поднимаясь по лестнице. Но тут же одергивал себя, что не совершает ничего предосудительного. В конце концов, Кроули сам отдал ему ключи. И Азирафель лишь хочет взглянуть на жилище Кроули… потому что это поможет ему узнать демона немного лучше. Потому что надеется, что, оказавшись в доме Кроули, окруженный его вещами и его запахами, сможет справиться с глухой тоской. Азирафелю очень не хватало Кроули, и уж, по крайней мере, самому себе он мог в этом признаться.

Азирафель так задумался, что не заметил спускавшуюся ему навстречу пожилую женщину, и практически налетел на неё.

Старушка ойкнула, невольно всплеснула руками и уронила корзинку, которую несла. Крышка отскочила, и по лестнице вниз покатились цветные клубочки пряжи, и спицы звонко зацокали по ступенькам.

— О, простите великодушно! — виновато воскликнул Азирафель, не зная, куда кидаться в первую очередь: поддержать пожилую леди (не больно ли ей? а вдруг она упадёт?) или спешно ловить разбегающиеся клубки. — Вы не пострадали? — участливо спросил он. — Простите мне мою невнимательность, ради Бога!

Старушка лишь улыбнулась и покачала головой.

— Всё в порядке, молодой человек. Пострадала лишь моя гордость: я так сожалею, что не столкнулась с кем-нибудь вроде вас на этой лестнице лет эдак пятьдесят назад!

Старушка рассмеялась, глядя на растерянное выражение, появившееся на лице Азирафеля.

— Ох, шучу я, шучу, — махнула она рукой, тепло улыбаясь. — Что за молодежь пошла, пошутить уже нельзя бедной старушке. Вы прямо как мой сосед Энтони, тот тоже всегда мило смущается от моих шуток.

Азирафель, наклонившийся было за сбежавшим клубком, резко выпрямился.

— Энтони? — переспросил он недоверчиво. — Смущается?!

Старая леди утвердительно закивала головой.

— Очень приятный юноша, — заверила она Азирафеля, охотно, как и все пожилые люди, которым часто не с кем поговорить, заводя разговор. — Правда, ходит всегда в тёмных очках, наверное, это теперь модно у молодёжи? Знаете, он как-то подарил мне цветок в горшке. Мы в тот раз точно так же пересеклись с ним на лестнице. Правда, он не врезался в меня, как вы. Энтони сказал, что всё равно нёс выбрасывать цветок, потому что заметил пятно на листе. Он такой забавный! — Старушка доверительно понизила голос. — По-моему, он совершенно не разбирается в комнатных растениях.

Азирафель улыбнулся. Он поднял с пола корзину и кинул туда клубок.

— Действительно, это очень на него похоже, — задумчиво проговорил он, не замечая, что выдаёт себя с головой.

Соседка Кроули проницательно взглянула на Азирафеля.

— А главное, он такой приличный, — продолжила она с жаром.

Азирафель поперхнулся.

— Приличный?

Соседка кивнула, принимая из рук Азирафеля корзинку, в то время как он снова наклонился, чтобы подобрать остальные клубки.

— Ой, ну очень скромный. Из его квартиры никогда не слышно ни шума, ни громкой музыки. И я ни разу не видела, чтобы он хотя бы кого-нибудь приводил к себе домой. Мне его даже жалко временами, ни друзей, ни любовниц…

Азирафель почувствовал, как жарко запылали его уши. Всё-таки соседка Кроули оказалась на редкость бестактной. Хотя… послушать её было интересно.

— Но в последнее время у него точно кто-то есть, я уверена! — тем временем продолжала она, с улыбкой поглядывая на Азирафеля. — Я стала замечать, что он ходит такой счастливый! Улыбается беспрестанно. Даже здороваться стал первым, и дверь придерживает…

Азирафель кинул последний клубочек в корзину, и ощутил, как дрогнула его рука.

— Вот спасибо вам, юноша! Сами рассыпали, сами собрали. Люблю таких мужчин. Эх, где мои молодые годы, — шутливо вздохнула бабушка. А потом лукаво взглянула на Азирафеля и спросила:

— А вы-то к кому из жильцов пришли?

Азирафель смутился.

— Мне туда, — показал он на лестничный пролет выше. — Я… в гости…

Кошмарная женщина! Врать и изворачиваться Азирафель ненавидел, но и сказать, к кому именно он пришёл, у него не повернулся язык.

— Ясно-ясно, — протянула старушка. — Ну, до встречи, юноша, — многозначительно попрощалась она и зашаркала вниз по лестнице, тихонько посмеиваясь.

Азирафель дёрнул плечами и поднялся на этаж квартиры Кроули. Входная дверь, отпертая его личными ключами, открылась бесшумно и плавно, и Азирафель скользнул в комнату.