Через пятнадцать минут они уже были на Оксфорд-стрит. Кроули нажал на тормоза.

«Что это, Selfridges?» — удивился Азирафель. «Кроули, у тебя кончилась краска для волос?».

— Ты прекрасно знаешь, что мой цвет — натуральный, ангел, — притворно сердясь, огрызнулся демон. — Я здесь за кое-чем другим.

Кроули вышел из машины, хлопнул дверцей и стремительным шагом направился к огромному зданию торгового центра.

В магазине Кроули уверенно выбрал направление в сторону бутика с косметикой.

«Тушь для ресниц? Консилер? BB-крем? Мицеллярная вода? Что тебе понадобилось здесь, Кроули?» — терялся в догадках Азирафель.

Кроули поднял бровь.

— Я смотрю, ты хорошо разбираешься в косметике, ангел, — заметил он. Азирафель в его голове умолк, посылая во все стороны волны жаркого смущения.

— Но ты не угадал. — Кроули, засунув в карманы узких брюк большие пальцы, медленно ходил по бутику, что-то выискивая. Ни одна из продавцов-консультантов не рискнула приблизиться к демону с предложением помочь, Азирафель заподозрил, что здесь не обошлось без колдовских чар.

— Нашёл! — воскликнул, наконец, Кроули, показывая пальцем на полку.

«Карманное зеркальце?» — удивился Азирафель. «В самом деле? Мы пришли сюда за этим?».

— Оно тебе не нравится? — почти расстроенно спросил Кроули.

«Ну, оно не вызывает у меня никаких эмоций. И я до сих пор не понимаю…»

— Смотри, Азирафель, а как тебе это? — перебил его Кроули. — У этого на крышке нарисованы ангельские крылья и нимб.

«Кроули, ты не заболел?» — начал беспокоиться ангел.

Демон мотнул головой.

— Раз уж мы не знаем, как долго тебе придется проторчать в моём теле, я бы хотел, чтобы у меня всегда была возможность сделать так…

С этими словами Кроули открыл крышку зеркальца и посмотрелся в него. С другой стороны зеркала на него смотрело лицо Азирафеля.

«Кроули…»

Они провели в универмаге полдня, шатаясь по магазинам, время от времени меняя контроль над телом. Азирафель надолго завис в книжном отделе, а Кроули провел полчаса в бутике Ray Ban, рассматривая витрины. Потом был ланч, потом Кроули гнал по Лондону на предельной скорости, так что колеса «Бентли» начали дымиться, а Азирафель, кричал ему прямо в мозг, что он сумасшедший.

— Да, ангел! Сумасшедший! — хохотал Кроули.

Вечером Азирафель попросил Кроули заехать в Сохо. Демон припарковал машину у книжного магазина, и неторопливо прошел в помещение.

— Меняемся? — спросил он, вопросительно подняв бровь.

«Да, если ты не против», — ответил Азирафель.

— Я всегда с удовольствием «за»…

Тем не менее, Кроули не смог сдержать судорожный вздох, когда его тело снова взял под контроль ангел. Каждый раз он внутренне готовился к смене, но всякий раз волна света и тепла совершенно неожиданно накрывала его с головой, на миг едва не сбивая с ног.

Азирафель с наслаждением вздохнул.

— Я, кажется, начал привыкать к твоему телу, Кроули.

«Разносил…» — кисло пошутил демон.

Азирафель хихикнул.

— Возможно. — Ангел прошелся вдоль полок, легко касаясь пальцем корешков книг. — Мне в нём уютно. Наверное, оттого, что ты всегда так близко… ближе некуда.

«Азирафель, я…»

— О, Шелли! — перебил Кроули Азирафель, останавливаясь и вытаскивая с полки книгу в темной, слегка потрепанной обложке. — Между прочим, мой самый любимый поэт среди всех английских романтиков.

«Что, правда?» — промямлил Кроули.

— Перси Биши Шелли! — с чувством, смакуя каждое слово, произнес Азирафель. — Кстати, ты никогда не встречался с ним, Кроули?

«Не довелось. Никогда не любил поэтов, особенно эпохи романтизма, скукота и нудятина», — ответил Кроули, чуть не зевая.

— Хм, тогда странно, — нахмурился Азирафель, листая сборник стихов.

«Что странного?».

— Шелли так часто упоминает о змеях… Мне всегда думалось, что… — Азирафель смутился так, что щеки Кроули заалели, хотя это было совсем несвойственно телу демона.

— Вот, послушай:

Не буди змею. Пусть спит.

А когда она проснется,

Пусть себе ползет во тьму

Трав дремучих у болотца.

Не услышать никому,

Ни пчеле, ни мушке сонной,

В колокольчике рожденной,

Ни сиянию заката,

Как она скользит куда-то…

Азирафель помолчал.

— Я иногда думал, что побудило его написать эти стихи? Кто послал ему вдохновение?

Азирафель кашлянул и перелистнул ещё пару страниц.

— А вот ещё, Кроули. О «Медузе». Здесь такие чувственные строки:

Ужасное хмельное наслажденье!

В змеящейся поверхности резной

Горит греха слепое наважденье,

Окутанное дымкою сквозной,

Где, появляясь, тает отраженье

Всей прелести и мерзости земной.

Змееволосой улетают взоры

От влажных скал в небесные просторы…

Азирафель даже прикрыл глаза, он не читал этот отрывок, а декламировал наизусть.

«Азирафель?», — изумился Кроули. «Уж не пытаешься ли ты соблазнить меня поэзией?».

И сам же почувствовал, как снова жарко запылали его щёки. Очень непривычное ощущение.

Ангел торопливо вернул книгу на полку.

— Кроули… Можно попросить тебя об одолжении?

«Конечно, ангел».

— Ты не мог бы… — Азирафель замялся. — Обернуться змеей, пока я в твоём теле?

«Что?!», — вот уж чего Кроули не ожидал от ангела, так этого вопроса.

Азирафель выставил ладони вперед:

— Прости, я сказал лишнее. Забудь мои слова.

«Нет, погоди», — Кроули совсем не оскорбила просьба ангела, скорее, наоборот, польстила и безумно обрадовала. «Просто это было очень неожиданно. Я никогда не думал, что тебе… В общем, что тебе не противен этот облик. Я ведь даже сменил когда-то имя, думая…».

— Не противен, — мягко возразил Азирафель. — Притягателен.

Кроули не нашелся, что ответить ангелу.

— Это, конечно, грешно, — продолжал Азирафель сконфуженно, — Но я всегда немного завидовал тебе.

«Мне?!»

— Да! — с вызовом поднял голову Азирафель. — Ты мог с легкостью менять своё тело, превращаться в другое создание божье, в то время как наш облик… ангелов, я имею в виду, всегда неизменен…

«И прекрасен», — уточнил Кроули. «А что прекрасного в пресмыкающемся, у которого нет рук, нет крыльев, только возможность нашептывать греховные мысли да собирать прах у ног ангелов…»

Азирафель горячо помотал головой и обнял себя — тело Кроули — за плечи:

— А ещё двигаться быстро и бесшумно, плавно перетекать меж ветвей, блестеть на солнце чешуей, сворачивать сильное, гибкое тело кольцами…

«Ангел!» — изумлению Кроули не было предела. «Ты в самом деле завидовал мне!»

— Да, Кроули. И я всегда мечтал испытать… прочувствовать на себе, каково это — быть тобой в этом облике.

«Хм. Я давно не менял форму», — произнес Кроули. «Но после твоих слов было бы преступно не попробовать. Ты разжег во мне любопытство, ангел. Но сначала мне нужно вернуться…»

— Конечно, Кроули.

Передача управления прошла быстро, и вот демон снова обрел полный контроль над телом, а ангел стал маленьким приятным комочком света и тепла в его голове.

— Итак, Азирафель. Ты готов?

«Да», — взволнованно подал голос ангел.

— Тогда поехали!

И Кроули исчез, оставив после себя только ворох одежды, немедленно рухнувшей на пол. Впрочем, не совсем на пол. А на громадную черную змею, чьи толстые кольца тускло поблескивали меж книжных шкафов.

Кроули в самом деле давно не оборачивался полностью. Последний раз неполное превращение забавы ради было около года назад, на памятном корпоративном тренинге по пейнтболу в Тадфилде. А до того… Змеиный облик всегда напоминал ему о бесславном эпизоде с яблоком. Кроули стыдился за то происшествие, он хотел бы стереть его из памяти, но память демона — не жёсткий диск компьютера. Демоны ничего не забывают. Поэтому он обманывал себя, загоняя внутреннюю змею в дальние уголки своего «я», делая вид, что совсем забыл о том недоразумении, которое втайне даже от себя самого признавал самым добрым деянием для всего человечества.