Через пятнадцать минут они уже были на Оксфорд-стрит. Кроули нажал на тормоза.
«Что это, Selfridges?» — удивился Азирафель. «Кроули, у тебя кончилась краска для волос?».
— Ты прекрасно знаешь, что мой цвет — натуральный, ангел, — притворно сердясь, огрызнулся демон. — Я здесь за кое-чем другим.
Кроули вышел из машины, хлопнул дверцей и стремительным шагом направился к огромному зданию торгового центра.
В магазине Кроули уверенно выбрал направление в сторону бутика с косметикой.
«Тушь для ресниц? Консилер? BB-крем? Мицеллярная вода? Что тебе понадобилось здесь, Кроули?» — терялся в догадках Азирафель.
Кроули поднял бровь.
— Я смотрю, ты хорошо разбираешься в косметике, ангел, — заметил он. Азирафель в его голове умолк, посылая во все стороны волны жаркого смущения.
— Но ты не угадал. — Кроули, засунув в карманы узких брюк большие пальцы, медленно ходил по бутику, что-то выискивая. Ни одна из продавцов-консультантов не рискнула приблизиться к демону с предложением помочь, Азирафель заподозрил, что здесь не обошлось без колдовских чар.
— Нашёл! — воскликнул, наконец, Кроули, показывая пальцем на полку.
«Карманное зеркальце?» — удивился Азирафель. «В самом деле? Мы пришли сюда за этим?».
— Оно тебе не нравится? — почти расстроенно спросил Кроули.
«Ну, оно не вызывает у меня никаких эмоций. И я до сих пор не понимаю…»
— Смотри, Азирафель, а как тебе это? — перебил его Кроули. — У этого на крышке нарисованы ангельские крылья и нимб.
«Кроули, ты не заболел?» — начал беспокоиться ангел.
Демон мотнул головой.
— Раз уж мы не знаем, как долго тебе придется проторчать в моём теле, я бы хотел, чтобы у меня всегда была возможность сделать так…
С этими словами Кроули открыл крышку зеркальца и посмотрелся в него. С другой стороны зеркала на него смотрело лицо Азирафеля.
«Кроули…»
Они провели в универмаге полдня, шатаясь по магазинам, время от времени меняя контроль над телом. Азирафель надолго завис в книжном отделе, а Кроули провел полчаса в бутике Ray Ban, рассматривая витрины. Потом был ланч, потом Кроули гнал по Лондону на предельной скорости, так что колеса «Бентли» начали дымиться, а Азирафель, кричал ему прямо в мозг, что он сумасшедший.
— Да, ангел! Сумасшедший! — хохотал Кроули.
Вечером Азирафель попросил Кроули заехать в Сохо. Демон припарковал машину у книжного магазина, и неторопливо прошел в помещение.
— Меняемся? — спросил он, вопросительно подняв бровь.
«Да, если ты не против», — ответил Азирафель.
— Я всегда с удовольствием «за»…
Тем не менее, Кроули не смог сдержать судорожный вздох, когда его тело снова взял под контроль ангел. Каждый раз он внутренне готовился к смене, но всякий раз волна света и тепла совершенно неожиданно накрывала его с головой, на миг едва не сбивая с ног.
Азирафель с наслаждением вздохнул.
— Я, кажется, начал привыкать к твоему телу, Кроули.
«Разносил…» — кисло пошутил демон.
Азирафель хихикнул.
— Возможно. — Ангел прошелся вдоль полок, легко касаясь пальцем корешков книг. — Мне в нём уютно. Наверное, оттого, что ты всегда так близко… ближе некуда.
«Азирафель, я…»
— О, Шелли! — перебил Кроули Азирафель, останавливаясь и вытаскивая с полки книгу в темной, слегка потрепанной обложке. — Между прочим, мой самый любимый поэт среди всех английских романтиков.
«Что, правда?» — промямлил Кроули.
— Перси Биши Шелли! — с чувством, смакуя каждое слово, произнес Азирафель. — Кстати, ты никогда не встречался с ним, Кроули?
«Не довелось. Никогда не любил поэтов, особенно эпохи романтизма, скукота и нудятина», — ответил Кроули, чуть не зевая.
— Хм, тогда странно, — нахмурился Азирафель, листая сборник стихов.
«Что странного?».
— Шелли так часто упоминает о змеях… Мне всегда думалось, что… — Азирафель смутился так, что щеки Кроули заалели, хотя это было совсем несвойственно телу демона.
— Вот, послушай:
Не буди змею. Пусть спит.
А когда она проснется,
Пусть себе ползет во тьму
Трав дремучих у болотца.
Не услышать никому,
Ни пчеле, ни мушке сонной,
В колокольчике рожденной,
Ни сиянию заката,
Как она скользит куда-то…
Азирафель помолчал.
— Я иногда думал, что побудило его написать эти стихи? Кто послал ему вдохновение?
Азирафель кашлянул и перелистнул ещё пару страниц.
— А вот ещё, Кроули. О «Медузе». Здесь такие чувственные строки:
Ужасное хмельное наслажденье!
В змеящейся поверхности резной
Горит греха слепое наважденье,
Окутанное дымкою сквозной,
Где, появляясь, тает отраженье
Всей прелести и мерзости земной.
Змееволосой улетают взоры
От влажных скал в небесные просторы…
Азирафель даже прикрыл глаза, он не читал этот отрывок, а декламировал наизусть.
«Азирафель?», — изумился Кроули. «Уж не пытаешься ли ты соблазнить меня поэзией?».
И сам же почувствовал, как снова жарко запылали его щёки. Очень непривычное ощущение.
Ангел торопливо вернул книгу на полку.
— Кроули… Можно попросить тебя об одолжении?
«Конечно, ангел».
— Ты не мог бы… — Азирафель замялся. — Обернуться змеей, пока я в твоём теле?
«Что?!», — вот уж чего Кроули не ожидал от ангела, так этого вопроса.
Азирафель выставил ладони вперед:
— Прости, я сказал лишнее. Забудь мои слова.
«Нет, погоди», — Кроули совсем не оскорбила просьба ангела, скорее, наоборот, польстила и безумно обрадовала. «Просто это было очень неожиданно. Я никогда не думал, что тебе… В общем, что тебе не противен этот облик. Я ведь даже сменил когда-то имя, думая…».
— Не противен, — мягко возразил Азирафель. — Притягателен.
Кроули не нашелся, что ответить ангелу.
— Это, конечно, грешно, — продолжал Азирафель сконфуженно, — Но я всегда немного завидовал тебе.
«Мне?!»
— Да! — с вызовом поднял голову Азирафель. — Ты мог с легкостью менять своё тело, превращаться в другое создание божье, в то время как наш облик… ангелов, я имею в виду, всегда неизменен…
«И прекрасен», — уточнил Кроули. «А что прекрасного в пресмыкающемся, у которого нет рук, нет крыльев, только возможность нашептывать греховные мысли да собирать прах у ног ангелов…»
Азирафель горячо помотал головой и обнял себя — тело Кроули — за плечи:
— А ещё двигаться быстро и бесшумно, плавно перетекать меж ветвей, блестеть на солнце чешуей, сворачивать сильное, гибкое тело кольцами…
«Ангел!» — изумлению Кроули не было предела. «Ты в самом деле завидовал мне!»
— Да, Кроули. И я всегда мечтал испытать… прочувствовать на себе, каково это — быть тобой в этом облике.
«Хм. Я давно не менял форму», — произнес Кроули. «Но после твоих слов было бы преступно не попробовать. Ты разжег во мне любопытство, ангел. Но сначала мне нужно вернуться…»
— Конечно, Кроули.
Передача управления прошла быстро, и вот демон снова обрел полный контроль над телом, а ангел стал маленьким приятным комочком света и тепла в его голове.
— Итак, Азирафель. Ты готов?
«Да», — взволнованно подал голос ангел.
— Тогда поехали!
И Кроули исчез, оставив после себя только ворох одежды, немедленно рухнувшей на пол. Впрочем, не совсем на пол. А на громадную черную змею, чьи толстые кольца тускло поблескивали меж книжных шкафов.
Кроули в самом деле давно не оборачивался полностью. Последний раз неполное превращение забавы ради было около года назад, на памятном корпоративном тренинге по пейнтболу в Тадфилде. А до того… Змеиный облик всегда напоминал ему о бесславном эпизоде с яблоком. Кроули стыдился за то происшествие, он хотел бы стереть его из памяти, но память демона — не жёсткий диск компьютера. Демоны ничего не забывают. Поэтому он обманывал себя, загоняя внутреннюю змею в дальние уголки своего «я», делая вид, что совсем забыл о том недоразумении, которое втайне даже от себя самого признавал самым добрым деянием для всего человечества.