— Ради всего святого, какая разница! — вскипел Кроули.

— Дело в том, что нашим медикам удалось сохранить жизнь пациенту. Но его состояние пока очень нестабильно. Без системы жизнеобеспечения он не сможет дышать самостоятельно. Вероятен, конечно, и положительный исход, но… исходя из практики, и учитывая черепно-мозговую травму, я, если честно, не стал бы на это надеяться… — Врач помолчал немного и добавил. — Мне очень жаль, сэр. Если он не придёт в себя, то по закону мы не имеем права поддерживать жизнь человека в вегетативном состоянии более полугода. При условии, конечно, что родственники пострадавшего разделяют эту точку зрения. Поэтому я ещё раз вас спрашиваю, вы являетесь родственником этого человека?

— Я… нет, — с горечью бросил Кроули.

— В таком случае, прошу меня извинить.

Врач удалился. В палате воцарилась тишина. Если не считать, конечно, звуков, издаваемых аппаратом жизнеобеспечения.

— Азирафель… Ты ещё здесь?

«Да. Я всё слышал, Кроули».

— Что же нам делать, ангел? Попытайся ещё раз…

«Я уже несколько раз пытался. Все глухо. Я не могу уйти. Не могу попасть на небеса, и вернуться обратно в тело тоже. Я привязан к нему как собака к поводку. По крайней мере, сегодня я точно никуда от него не отойти не смогу».

— В таком случае, я тоже сегодня остаюсь здесь, — заявил Кроули и бухнулся на табурет, стоящий у кровати. — Побуду твой сиделкой, пока всё не разрешится.

«Кроули! Тебе не обязательно… Не представляю, как ты, наверное, устал и вымотался!»

— Возражения даже не рассматриваются. Я демон, что такое усталость, вообще? Я не собираюсь возвращаться без тебя в пустой дом. Это абсолютно… неприемлемо.

Эфир помолчал, лишь покалывание в пальцах давало понять, что Азирафель рядом.

— Ангел, — произнес Кроули.

«Да?»

— Расскажи, что ты чувствуешь? Каково это — быть духом?

«Ммм… Бесплотно…».

Кроули закинул ногу на ногу и задумчиво проговорил:

— Я хорошо помню, что значит остаться без тела. Хотя я давно не умирал… Я помню, что сначала бывает боль, а потом свет, ослепительно яркий свет. Затем видишь тьму в конце туннеля, неприятное путешествие вниз и — привет, Хастур, давно не виделись.

Кроули даже передернуло от таких воспоминаний. Эфир вокруг него затрещал. Демону показалось, что Азирафель сейчас пристально на него смотрит.

«У меня противоположные ощущения от тех нескольких разов, когда мне приходилось… покидать Землю. Боль, темнота, свет в конце туннеля, неудержимый полет вверх, и — здравствуй, Михаил, извини, что опять без тела».

— Хм… А сейчас?

«Сейчас ощущения другие». Азирафель помолчал, собираясь с мыслями. «Боль вначале была, я бы даже сказал, её было чересчур много».

Лицо Кроули исказилось от плохо сдерживаемого сочувствия.

«Но потом я не видел ни тьмы, ни света. Я просто оказался здесь, обнаружил рядом тебя и своё тело. И надо сказать, давно мне не было так неуютно. Существовать без тела - очень странно… Я даже не могу увидеть свои руки, Кроули. Я вообще не понимаю, есть ли у меня они. Не говоря уже про ноги. Может быть, они где-то здесь, а может — вообще в другой галактике? И ещё эта ограниченность. Очень странно ощущать себя привязанным к…».

— Ангел, — прервал его Кроули. — А что если тебе воспользоваться моим телом?

«Что?!»

Возмущение эфира было столь велико, что Кроули окатило целым ведром мурашек.

«Ты в своём уме?» — воскликнул Азирафель. «Нет! Категорически нет!»

Кроули чуть не снесло волной, бушующей в эфире. Он качнулся на стуле, но удержался, широко расставив ноги для устойчивости.

— Азирафель, успокойся. Это же только на время. Пока мы не придумаем, что делать дальше. Я просто хочу ненадолго увести тебя из этого ужасного места.

«На время? Да одного мгновения хватит, чтобы твоё тело разнесло на части! Это самоубийственно, Кроули, на это я пойти не могу!»

— Азирафель, мы не можем знать наверняка. Уверен, что в истории с начала сотворения мира не было ещё подобного прецедента.

«Кроули, не смей меня подбивать на такую опасную затею!».

— Ангел, постой. — Кроули склонил голову, прислушиваясь. Ему казалось, что Азирафель витает где-то возле правого плеча, поэтому он повернулся туда. Это было, конечно, самообманом, но так становилось немного легче. — Год назад, в канцелярии, когда мне подписывали заявление на отпуск, Дагон упомянул, что все привилегии за мной сохранены. Это значит, что новое тело мне обязаны будут выдать без всяких проволочек. Даже если меня разорвёт, — Кроули развел руками, — мы ничем не рискуем. Я просто смотаюсь туда и обратно за новым телом.

«Нет, это абсурд, Кроули. Ангел и демон в одном теле, это неправильно. Это меня пугает…».

Кроули слабо улыбнулся и вздохнул.

— Азирафель. Почему тебя не пугало слияние двух тел так, как пугает мысль о соединении двух душ?

Если бы эфир мог краснеть, он бы сейчас пламенел так, что мало бы не показалось.

«Хорошо… Ладно! Возможно, ты прав, и нам стоит попробовать. Ха-ха, умеешь ты уговаривать, старый змей!».

— Не намного старее тебя, ангельский прохиндей, — заулыбался Кроули. Потом он поднялся со стула и просто сказал:

— Я готов.

Он раскинул руки, словно приглашая ангела обняться, и через мгновение ощутил, что воздух вокруг него затрещал от статического электричества и увидел слабое мерцание. Покалывание чувствовалось уже не только в пальцах, казалось через всё его тело проходят волны электрического тока. (Кроули знал, как это бывает. В 1899 году он присутствовал на публичном эксперименте Теслы в Колорадо-спрингс и не удержался от соблазна потрогать медный шар на его установке. Кажется, это как раз и был последний раз, когда он менял старое тело на новое).

Кроули начало трясти, он попытался ухватиться за спинку кровати, на которой находилось тело Азирафеля, но промахнулся, споткнулся о ножку табурета и грохнулся на пол. Его тело содрогалось и конвульсивно выгибалось, Кроули с трудом перевернулся на спину. Перед глазами взрывались миллионы ярких звёздочек. Кроули ощущал себя в эпицентре бушующего вихря. Ему казалось, что каждую клеточку его тела проткнули маленькой острой иголкой, его глаза широко распахнулись, пальцы рук скребли холодный пол, а зубы он стиснул так, что они скрипели. Внезапно всё кончилось. Кроули сглотнул и приподнялся, сев на пол. Он откинул со лба взмокшие пряди волос. Помотал головой.

— Азирафель? — хрипло произнес Кроули. — Ты здесь? Ты меня слышишь?

Тело было ватным, в голове шумело, а во рту стоял привкус крови. Но безмятежное течение эфира вокруг него ничего не возмущало, пропали и мурашки, исчезло покалывание в пальцах.

— Азирафель, не молчи!

И тут мозг Кроули пронзила острая боль, словно вспышка света перед глазами внезапно обрела массу и со всей силы ударила его в лоб. Боль прошла, и пока демон промаргивался, приходя в себя, он явственно услышал в своей голове голос Азирафеля.

«Прости, что не отвечал. Я осваивался. Очень странные ощущения, Кроули, у тебя… такое непривычное тело».

Кроули с протяжным вздохом снова растянулся на полу и расхохотался.

«Ничего смешного, Кроули», — немного обиженно возразил ангел. — «Ты не представляешь себе, как тут тесно. Даже когда мы засыпали вместе на узком диване, мне бывало гораздо свободнее».

Кроули хмыкнул. Ему было хорошо и спокойно, и совершенно не хотелось спорить.

— Ангел, поговори со мной.

«Я говорю», — немедленно отозвался в его голове голос Азирафеля.

— Не так. Моим ртом, используя моё тело.

Мысленный голос ангела хихикнул:

«Это прозвучало довольно непристойно, Кроули. Погоди, попробую ещё раз».

В это мгновение на Кроули накатило. Он мысленно принёс благодарность Преисподней, за то, что все еще лежал на полу. Представьте себе, что внутри вас внезапно взорвалась сверхновая, а вы — маленькая планета, по несчастливой случайности оказавшаяся рядом. Волна света, ослепительная, безжалостная, всепроникающая, прокатилась по телу Кроули и разлилась, затопила его с головой. От этого света нельзя было спрятаться за веками, закрыв глаза. Свет был внутри, он наполнял тело Кроули, отчего ему казалось, что он плывет в океане этого света, и его тело растворяется в нём, и он сам становится частью океана. Удивительно, но свет не обжигал, тепло Кроули чувствовал, но оно было деликатным, и не столько согревало, сколько обволакивало, как разогретый воздух в солнечный летний день. Постепенно свет становился менее интенсивным, он слабел, вот световая волна схлынула, и от неё остался лишь крошечный комочек, угнездившийся где-то в затылке Кроули. Демон попытался прислушаться к ощущениям своего тела. Словами было бы трудно передать то, что он чувствовал. Когда у человека кружится голова от усталости, плохого самочувствия или с перепоя, говорят, что у него «двоится в глазах». Так вот у Кроули «двоилось» везде. Ему чудилось, что каждый атом его тела умножили на два.