Азирафель поселился рядом с домом мастера Хареса. Именно этому скульптору Небеса хотели доверить постройку статуи.

— Пусть сваяет статую, не слишком большую, метров восемнадцати хватит. Остров расположен в высокосейсмичной зоне, выше строить уже нецелесообразно, — наказывал Азирафелю Гавриил перед отправкой на Родос. — И не позволяй проискам тёмных сил сбить его с толку. А то знаю я тебя, — махнул он рукой напоследок.

И вот Азирафель уже живёт в скромном, белоснежном, как и все прочие постройки Родоса, каменном домишке. В тесном дворике его растёт виноградник, даруя густую тень в жаркие дни и сладкие ягоды к столу. А из соседнего дома каждый вечер к нему на огонёк заглядывает тот, чьим проискам и должен был отчаянно препятствовать Азирафель.

Кроули разлил вино из узкогорлого изящного кувшина по чашам, подвинул одну Азирафелю, из второй отпил сам. Они сидели на циновках на плоской крыше домика Азирафеля. На западе над морем ещё догорала алая полоса заката, а на востоке уже высыпали первые звёзды.

— Харес согласился взяться за работу, — похвастался Азирафель, поднося свою чашу ко рту. — Вчера я, наконец, убедил его, что жители Родоса предлагают достойную цену за будущую статую.

Кроули хмыкнул и щелчком пальца смахнул с тёмного хитона невидимую соринку.

— Что ж, похвально, ангел, — произнёс он. — Есть, чем гордиться. Но это было вчера. А сегодня Харес отправил посланников от города восвояси.

— Что?! — Азирафель даже привстал с места. — Это ты постарался?

— Всего лишь намекнул, что негоже ваять такую крохотную статую в честь Гелиоса, это ведь может и оскорбить бога солнца.

— Кроули! — возмутился Азирафель.

— И посоветовал увеличить её размеры в два раза, — закончил он.

Азирафель широко раскрыл глаза.

— Но как же так, — растерялся он. — Горожане собрали всё, что могли. Высокая статуя потребует больше материалов, больше средств… Откуда он собирается брать на это деньги?

— А это уже не моя проблема, — произнёс Кроули несколько в сторону. — В мою задачу входило не допустить строительства колосса. И я этого добился. Финансов для такой статуи нет, а на меньшие размеры мастер Харес уже не согласен.

Азирафель покачал головой и сделал большой глоток из своей чаши.

Через двенадцать лет Азирафель вновь оказался на Родосе. Он стоял в гавани, любуясь на свежепостроенную величественную статую, возвышающуюся над городом. Глиняная статуя, покрытая ослепительно сверкающими на солнце листами бронзы, изображала молодого юношу с шипастой короной на голове, с плащом за спиной и факелом в руке. Высотой она была в два раза больше изначально запланированной.

Вдруг позади себя он услышал знакомый голос и поспешно оглянулся. Он увидел Кроули. Демон был в том же чёрном хитоне. Его огненные локоны вились по плечам, а лицо почему-то казалось опечаленным.

— Любуюсь на Колосса Родосского, — сообщил Азирафель очевидную вещь, чтобы не молчать. — Слава о нём гремит на весь мир. Должен тебя поздравить, твоя идея с высотой статуи была превосходна. Так она выглядит гораздо внушительнее.

Кроули скривился.

— Моей идеей было не дать Харесу её построить. А глупый человек влез в долги и всё-таки завершил строительство. Что за болван! — в сердцах воскликнул он.

Азирафель сочувственно покивал.

— Тебе влепили выговор?

Кроули слабо махнул рукой.

— Не в этом дело. Я только что узнал. Мастер Харес не смог рассчитаться с кредиторами и с горя принял яд. Он умер сегодня утром в своём доме…

Азирафель прижал ладонь ко рту.

— Зато Колосс стоит… — произнёс Кроули и совсем повесил голову.

Азирафель вдруг почувствовал острое желание приободрить демона, сказать ему несколько слов утешения. Это было странное желание. Он тут же укорил себя за него, но, несмотря на это, всё же протянул руку и дотронулся до плеча Кроули.

Тот вздрогнул от неожиданности и с опаской уставился на Азирафеля, чуя подвох. Но Азирафель вздохнул и сказал, несильно сжимая пальцы на его плече:

— Я не думаю, что ты должен винить себя в его смерти, Кроули.

Демон кивнул.

— Ты просто делал свою работу, кто же мог подумать, что скульптор возьмётся ваять статую себе в убыток.

Кроули вздохнул и снова кивнул.

— Может, пойдём ко мне? — предложил Азирафель, и Кроули, округлив глаза, вперил в него окончательно шокированный взгляд. — Выпьем вина, побеседуем, — продолжил Азирафель и услышал, как Кроули с шумом выдохнул. — Из моего дома открывается отличный вид на Колосса, — улыбнулся Азирафель.

Через пятьдесят лет Азирафель уже обосновался на Кипре, когда до него дошли известия о родосском землетрясении. Колосс рухнул, не устояв на своих глиняных ногах. Азирафель получил строгий выговор от Гавриила, но всё время, пока суровый начальник его пропесочивал, он, вжав голову в плечи, думал о том, что Кроули наверняка получил, наконец, заслуженную награду, и эта мысль парадоксально грела его.

— Значит, ты вернулся на Родос и… просто отковырял от него этот кусочек? — спросил Азирафель.

Кроули ухмыльнулся.

— Примерно так. А что было делать, ангел, Колосс валялся у них под ногами ещё восемьсот лет. Если бы его не расплавили, то, в конце концов, растащили бы на сувениры.

Азирафель положил кусочек бывшего чуда света на каминную полку. Приблизился к креслу, на котором всё ещё возлежал Кроули, и медленно опустился рядом с ним на пол. Прижался лицом к его груди. Кроули, не раздумывая, обнял Азирафеля за плечи.

— Спасибо за новую порцию воспоминаний, мой дорогой, — глухо проговорил Азирафель.

— Тебе спасибо, ангел, — возразил в ответ Кроули.

Азирафель поднял голову, в недоумении посмотрел на Кроули.

— Мне-то за что?

— За то, что поил вином. И за то, что не погнушался снизойти до утешения демона.

— Кроули… — Азирафель потянулся к нему и ласково коснулся его губ своими губами.

Много мыслей пронеслось в голове Азирафеля. Он думал о том, что они оба просто выполняли свою работу. О том, что, заключи они своё Соглашение на несколько веков раньше, на Земле до сих пор бы стоял Колосс Родосский. О том, что уже тогда Азирафель различал в глубине души Кроули искорку если не добра, то хотя бы сопереживания. Но вслух он сказал только одно, заглядывая прямо в прозрачные жёлтые глаза:

— Я люблю тебя, Кроули. Очень сильно.

========== День 20. Свиток ==========

Двадцатого декабря на улице с самого утра зарядил ледяной дождь. Кроули закутался в одеяло и отказался вылезать из постели, несмотря на все уговоры Азирафеля. Не помогло даже упоминание о погибающих без полива растениях в его квартире.

— То, что не убьёт их, сделает их сильнее, — равнодушно ответил на это Кроули и попытался затащить Азирафеля к себе. А когда эта попытка провалилась, Кроули завернулся в одеяло с головой и из-под толстого слоя ткани пробурчал, что не собирается покидать своё тёплое убежище до весны.

В конце концов Азирафелю пришлось заварить чай, принести поднос в спальню, и устроиться на второй половине кровати рядом с отчаянно замерзающим любовником.

Как это звучит… Любовник. Азирафель повторил это слово про себя несколько раз, с нежностью поглядывая на кончики рыжих вихров, торчащих из-под одеяла. Оно перекатывалось на языке, как леденец с пикантным вкусом. И нельзя сказать, что Азирафелю не нравился этот вкус.

— Кто придумал эту мерзкую погоду, ангел? — раздалось из-под одеяла глухое ворчание недовольного демона.

— Я полагаю, об этом тебе следует спрашивать не у меня, — спокойно отвечал Азирафель, прихлёбывая горячий чай с молоком. — А ты мог бы поселиться в стране с более подходящим тебе климатом, — указал он Кроули.

Одеяло откинулось, и из-под него показалось лицо Кроули, открывшего рот в безмолвном возмущении.

— Ангел! — подавился он весьма эмоциональными звуками. — Это ведь ты сам выбрал Лондон!

Этот ответ немного озадачил Азирафеля. Он поставил чашку на тумбочку у кровати.

— Постой. Ты хочешь сказать… — начал он, и его глаза расширились от внезапного понимания.