— Ну, — проговорил Азирафель, когда они вышли из тесного домика, где жила женщина, — мне нужно идти в храм.

— А мне туда, во дворец правителя, — указал рукой Кроули в противоположную сторону. — Бери, — передал он Азирафелю узелок с провизией.

— Я, пожалуй, оставлю себе только хлеб, — проговорил Азирафель. Он вытащил кувшин, проверил, крепко ли сидит затычка, и передал его Кроули. — Я заметил, пиво тебе понравилось.

Кроули принял из его рук пиво, взвесил кувшин в руке.

— Ладно, бывай, ангел.

— Всего хорошего, Кроули.

И они пошли каждый своим путём.

— Воистину, первый раз никогда не забывается, — задумчиво проговорил Азирафель, перекатывая на ладони потемневшую от времени пробку.

Кроули обнял его со спины, прижался всем своим гибким, обжигающе горячим телом. Зарылся носом в шею.

— Ангел, почему с тобой каждый раз, как первый? — промурлыкал он, целуя обнажённую кожу на шее.

Азирафель поёжился от внезапно накатившего острого удовольствия. Как же у Кроули получается так легко сводить его с ума?

— Кроули, мы, кажется, собирались куда-то сходить перекусить.

— М-м-м, разве? — откликнулся Кроули, продолжая покрывать его шею жаркими поцелуями.

— Ах… Я уже и сам не уверен… — прошептал Азирафель, сдаваясь.

В конце концов, пища была не столь необходима его телу. А вот без поцелуев Кроули он бы этот день не пережил.

========== День 18. Свеча ==========

Они всё-таки вырвались из дома, но гораздо ближе к вечеру. Поужинали в ближайшем кафе и вернулись обратно. Азирафель уже не намекал, что Кроули стоило бы уехать в свою квартиру. Он не мог помыслить о том, чтобы добровольно расстаться с ним хотя бы на один вечер.

После возвращения из кафе они очень приятно проводили время. Азирафель работал, сидя за столом, Кроули лежал на диване и сосредоточенно копался в смартфоне. Время от времени Азирафель отвлекался от своих дел, чтобы присоединиться к Кроули, и тогда они снова принимались целоваться. Губы Азирафеля уже горели от частых поцелуев, но он всё никак не мог насытиться.

Почему, думал он, за что даётся такое счастье? Он спокойно жил тысячи лет, ощущая смутную привязанность к Кроули, больше похожую на благодарность за его дружбу и постоянное присутствие в своей жизни. Но никогда не мог представить, в какое чувство выльется эта привязанность, каким слабым и беззащитным окажется он перед этой мощной силой…

Неужели Кроули жил с этим чувством постоянно? Только теперь Азирафель, ежедневно перебирая в памяти драгоценные моменты из их прошлого, благодаря подаркам Кроули, начинал понимать, что означали все те его странные взгляды и долгие вздохи. И мучительно краснел, думая, каким же наивным он казался со стороны.

Зато теперь он может, полностью осознавая свои чувства к Кроули, каждый день смотреть ему в глаза, обнимать его тело и без конца жадно целовать его губы. И, возможно, если ему и в самом деле, стало мало одних объятий и поцелуев, Азирафель был бы не против… Но не мешало бы сначала узнать мнение Кроули.

Тут на часах пробило полночь. Азирафель оторвался от книги, в чтение которой погрузился, пока Кроули начал постепенно задрёмывать, снова уютно пристроившись головой на его коленях.

— Двенадцать… — задумчиво произнёс Азирафель.

— Что, ангел, сейчас твой уютный диван превратится в тыкву? Я не согласен, — сонно пробормотал Кроули.

Азирафель нежно провёл ладонью по его волосам.

— Я подумал, что уже наступило восемнадцатое декабря. Значит, можно открывать следующий сюрприз.

— Нетерпеливый ангел, — вздохнул Кроули. — Но мне это нравится!

Он поднялся с дивана и подал руку Азирафелю. Потом поймал его ладонь и быстро притянул Азирафеля в свои объятия. Ласково погладил по щеке.

— Надеюсь, ты не разочаруешься, — тихо сказал он.

После такого предисловия любопытство Азирафеля разгорелось ещё сильнее. Он поспешно поднялся на второй этаж и первым оказался у камина. Подобрал с каминной полки восемнадцатый свёрток. В это время Кроули, который шёл следом, приблизился к нему, заглянул из-за спины, опуская подбородок на плечо Азирафеля.

От его касания по телу снова прокатилась мягкая тёплая волна. Присутствие Кроули волновало Азирафеля всё больше. Он уже не мог игнорировать желания своего тела, становившиеся всё более откровенными. Кроули пробуждал в нём давно дремавшую чувственность, о которой Азирафель и думать забыл столетия назад. Но последние дни, наполненные жаркими поцелуями и крепкими объятиями, расшевелили его человеческое тело. И теперь оно просто молило о большем.

Азирафель даже поёжился, так сильны были накатившие на него эмоции. Он с трудом сосредоточился на распаковке. Тепло кожи Кроули, который прижимался сейчас щекой к его лицу, ужасно отвлекало его.

Азирафель открыл свёрток. Внутри оказалась…

— Свеча? — Азирафель немного озадаченно скосил взгляд в сторону Кроули. — Не припомню ничего, с ней связанного.

До его носа донеслись легкие ароматы ванили и корицы. Кроули тихонько хмыкнул, и Азирафель сразу же догадался.

— Это просто свеча, верно? За ней нет никаких воспоминаний тысячелетней давности?

Кроули обошел его кругом и встал перед ним.

— Нет, — качнул он головой. — Это просто свеча, ангел. Для создания романтичной обстановки.

Азирафель сощурил глаза, пристально глядя на него.

— Так. Но ведь восемнадцать дней назад ни о какой романтике между нами и речи не было… Кроули? — в голосе Азирафеля послышалась строгость.

— А что здесь такого? — тут же начал защищаться Кроули. — Я не могу подарить лучшему другу к приближающемуся Рождеству ароматизированную свечу? — он даже поднял брови от возмущения.

— Выглядит так, будто ты всё заранее распланировал.

— О, не приписывай мне такого коварства, Азирафель. Я, конечно, демон, но это был бы слишком хитрый план даже для меня.

Он протянул руку к свече и сказал:

— Позволь мне?

Азирафель отдал ему свечку, и Кроули примостил её на каминной полке. Лёгкий щелчок пальцами, и свеча загорелась ровным бездымным пламенем.

Кроули сделал плавное движение к Азирафелю, и его руки оказались на его талии.

— Согласись, теперь комната получила плюс сто очков к романтике, — с довольной улыбкой произнес он.

Азирафель покачал головой.

— Вы, демоны, ничего не понимаете в романтике, — со вздохом сказал он.

Он взмахнул рукой, и вдруг все свободные поверхности гостиной оказались уставленными точно такими же свечами. Свечи толпились на каминной полке, на столике у кресла, на подоконнике и даже на полу с обеих сторон электрокамина.

Кроули закрутил головой, рассматривая все чудом возникшие свечи разом.

— Вот это я называю романтичной обстановкой, — гордо проговорил Азирафель. — Только мне понадобится твоя помощь с огнём. Разжигать у меня выходит неважно, могу и промахнуться.

— О, ангел. Ты всегда плохо умел врать, — протянул Кроули. Его лицо было теперь очень близко. Азирафель не мог отвести взгляд от его губ, пока Кроули тихо шептал эти слова. Его руки, обнимающие Азирафеля, заметно подрагивали. — Что-что, а разжигать ты умеешь блестяще. По крайней мере, лично я горю уже шесть…

И тут Азирафель не выдержал и коснулся губами его губ.

— … тысяч лет… — выдохнул Кроули, всё-таки закончив фразу. И щёлкнул пальцами. Все те десятки свечей, что оказались в комнате благодаря чуду Азирафеля, разом вспыхнули. И Азирафель увидел, как их свет отразился в глазах Кроули, абсолютно круглых, блестящих и совершенно безумных. Ах, как было приятно окунуться вслед за ним в тот же самый омут безумия!

Азирафель снова поцеловал Кроули, но теперь долго не мог от него оторваться. Он целовал его страстно, жадно, понимая, что они стоят сейчас на пороге, когда один поцелуй может стать ключом к тому, что последует за ним. И оба были совершенно не против перешагнуть этот порог.

Азирафель на мгновение прервался, чтобы глотнуть воздуха, а Кроули уже начал целовать его шею, медленно спускаясь по ней всё ниже. Он аккуратно поддел пальцем воротничок рубашки и прижался губами к обнажившемуся участку кожи. Азирафель вздрогнул.