На губах Кроули расплылась широкая ухмылка. О, он покажет ангелу, что значит быть одержимым шесть тысяч лет! И «Бентли» резко дёрнулась и сорвалась с места.

========== Глава 14. Первая ночь ==========

Кроули не впервые принимал Азирафеля в своей квартире в качестве гостя. В последний раз это случилось буквально вчера. Тогда они после чрезвычайно тяжёлого дня (остановить Апокалипсис — не шутка!), ввалились в его жилище и почти мгновенно отключились. Кроули предоставил Азирафелю свою кровать, а сам рухнул на диван в другой комнате. Вчерашней ночью у него не было совершенно никаких сил, чтобы даже думать о романтике. Пережить бы следующий день…

Но сегодня вечером, Кроули надеялся, всё будет иначе. Он распахнул перед Азирафелем дверь, пропуская ангела вперёд.

Затем прошел прямиком к кухне, которая служила Кроули скорее баром, чем местом для приготовления еды. Он достал из шкафа бутылку и поспешно разлил по бокалам красное вино, подмечая, как, оказывается, сильно трясутся от волнения его руки. Весь его кураж вдруг снова куда-то испарился. Кроули чуть не застонал от ненависти к себе. Ведь минуту назад всё было хорошо! Почему же он снова впадает в глухую панику?!

Он услышал шорох шагов, резко развернулся и увидел, что Азирафель тоже прошёл в кухню. Кроули жестом пригласил его занять высокий табурет у барной стойки. Других стульев на кухне Кроули не водилось. Он поставил перед Азирафелем его бокал, а затем опустил на стол и свой. Но, видимо, не рассчитал с силой. Бокал с громким треском ударился ножкой о полированный чёрный камень столешницы и разбился прямо в руке Кроули. Брызги вина и стеклянная крошка разлетелись в разные стороны.

Кроули стоял и тупо смотрел на свою руку, пока по ней стекали красные капли. Это всего лишь вино, а не кровь. Поразительно, но он умудрился не порезаться осколками. Потом поднял взгляд на Азирафеля. Тот взволнованно привстал, поймал запястье Кроули и осмотрел его ладонь. Тоже не найдя ничего опасного, Азирафель слегка улыбнулся и подул на его руку. Кроули никогда не видел раньше, чтобы ангел совершал чудеса таким способом. Это была его собственная фишка, придуманная лично Кроули специально для произведения впечатления на одного-единственного ангела. Хотя, на демонов она, оказывается, тоже действовала, если, конечно, её применял Азирафель…

С ладони Кроули исчезли красные капли, разбившийся бокал снова оказался целым, а вино опять заплескалось в бутылке.

— Позволь, я сам наполню его тебе, дорогой? — спросил Азирафель.

Он налил Кроули вина и аккуратно придвинул ему бокал. Кроули медленно опустился на стул.

— Предлагаю ещё один тост, — сказал ангел, с улыбкой глядя на Кроули. — За нас.

— За… нас? — переспросил Кроули. Его руки всё ещё тряслись, когда он подносил свой бокал и звонко чокался с ангелом.

Азирафель глотнул вина и поставил бокал на стол. Повернулся к Кроули.

— Я думаю, нам стоит поговорить, Кроули. Но сначала…

Азирафель потянулся вперёд и оставил на его губах нежный поцелуй с лёгким привкусом вина. Потом он снова выпрямился.

— Это поможет тебе немного успокоиться.

Рука ангела накрыла ладонь Кроули, лежащую на барной стойке.

— Я спокоен, ангел, — попытался возразить Кроули. Но кого он обманывал? Он вздохнул и поднёс свою руку вместе с рукой Азирафеля к лицу, прижался к его ладони губами. Потом потёрся о неё щекой. — Меня трясёт, как шестнадцатилетнюю девственницу, проданную в гарем султана, — признался он.

Азирафель хмыкнул.

— Не очень лестное сравнение для меня, мой дорогой. Но я тебя понял, — он склонил голову набок. — Почему же ты так волнуешься, Кроули?

Кроули закрыл глаза, слегка покачиваясь, растворяясь в нежности прикосновения ладони Азирафеля к своему лицу, собираясь с духом, обкатывая на языке слова, которые сотнями лет крутились в голове.

— Потому что я слишком сильно люблю тебя, ангел, — прошептал он наконец, не открывая глаз. Но не в силах слушать тишину, воцарившуюся в комнате, и догадываться о реакции Азирафеля, он всё же поднял веки. Уставился исподлобья в лицо ангела. Азирафель смотрел на него, широко раскрыв глаза. — Между прочим, эти слова дорогого стоят, — пробормотал он, сжигая за собой все мосты (говорить, так всё, что думаешь!), — не очень-то часто услышишь от демона признание в любви. Если только от совсем пропащего…

Кроули неотрывно глядел на Азирафеля. Глаза ангела были круглые от переполнявших его эмоций. А ещё они ярко блестели. И их цвет… Кроули никогда не мог понять, какого они всё-таки цвета. Иногда они казались ярко-голубыми, иногда серыми. Порой они отливали зелёным, а временами, когда Азирафель был не в духе, становились тёмно-синими. Но неизменно в правом глазу ангела Кроули находил крохотное пятнышко, всегда постоянное, всегда карего цвета. И он цеплялся за него, как за якорь, как за незыблемое нечто в этом вечно меняющемся мире.

Вот и сейчас Кроули просто прикипел взглядом к этому крохотному тёмному островку в прозрачных глазах Азирафеля (кстати говоря, небесно-лазурных в эту минуту). Его признание прозвучало, и он ждал ответа. Но вместо него Азирафель мягко высвободил свою руку из хватки Кроули, и вдруг поднялся с табурета. Он сделал шаг и встал напротив Кроули. А потом просто обнял.

— Ты не пропащий, Кроули. Ты — особенный. И за это я тебя и люблю, — тоже признался Азирафель, и Кроули, с силой выдохнув, уронил ему голову на плечо. Ладони Азирафеля начали гладить его спину, сначала нежно, а потом всё настойчивее и крепче. А ангел всё говорил. — Я очень сильно люблю тебя. А ещё, признаюсь, безумно тебя хочу… Возможно, ангелы тоже не слишком часто говорят такое. Но я… ох, Кроули, если бы только знал. Столько лет! Столько долгих лет ты сводишь меня с ума. Я годами мечтал прикоснуться к тебе, мучился днями и ночами, думая о том, как сильно моё желание, так отчаянно жаждал поцеловать тебя!

— Ангел…

— Наша встреча в Риме… В то время я понял, что мой интерес к тебе не проходит с годами. Что я начинаю вспоминать о тебе всё чаще, и эти мысли выбивали меня из колеи. И самым пугающим было то, что я видел в твоих глазах не меньший интерес.

Кроули сглотнул. А Азирафель продолжал, горячо шепча ему в ухо:

— Я надеялся, что ты сойдёшься с людьми, в Риме это было несложно. И тогда моя… да, моя страсть к тебе ослабнет. Но… Это просто безумие, Кроули. Я, действительно, сходил с ума по тебе. Это было похоже на настоящую одержимость.

Кроули резко поднял голову от его плеча.

— Что ты сказал? — воскликнул он. — Одержимость?!

И, не удержавшись, начал хохотать, как умалишённый. О, если бы только Азирафель знал! Если бы он представил, что Кроули, как последний слепец, все шесть тысяч лет подряд считал одержимым именно себя, он бы тоже смеялся вместе с ним в эту минуту. Но Азирафель явно не ждал такой реакции на свои слова, и, опешив, немного отстранился от него. Но Кроули обхватил его ногами за талию и, всё ещё ухмыляясь во весь рот, обвил руками шею.

— Нет, не уходи, ангел. Прости за эту дурацкую истерику. Я потом тебе как-нибудь объясню, что здесь смешного. Но не сейчас.

Он склонился к лицу Азирафеля и приник к его губам долгим поцелуем. А Азирафель, с жаром отвечая ему, вдруг подхватил его под зад и, легко подняв, прижал к себе. Кроули уцепился за него ногами покрепче. И, не разрывая поцелуй, Азирафель понёс Кроули на руках к выходу из кухни. Кроули что-то промычал ему, и ангел всё-таки ответил, на минутку отвлекаясь от его губ.

— Я помню, где у тебя спальня, Кроули.

— Я хотел спросить, тебе не тяжело? — спросил он, улыбаясь от уха до уха, безумно счастливый.

— Я готов носить тебя на руках вечно, — ответил Азирафель.

— Не согласен. Тогда нам будет очень неудобно заниматься сексом.

Азирафель уже добрался до нужной комнаты и со смехом уложил его спиной на кровать.

— Ты чертовски прав, мой дорогой.

И медленно стянул с себя пиджак.

— Нет, ангел, подожди, — взмолился Кроули.