— Я хотел поговорить о чувственных удовольствиях. Если ты понимаешь, о чём я.
— Более чем… — рука Кроули уже не останавливалась, потирая под мутной водой его напрягшийся член.
— Удивительно, сколько запретов и тайн воздвигнуто вокруг таких простых, по сути, действий, — говорил Азирафель, искренне удивляясь. — Да, я могу понять, что на заре времен в этом был смысл. Но сейчас, когда культура подняла человеческую цивилизацию до невообразимых высот, какой толк в этих ограничениях?
Кроули, стараясь не поднимать на поверхности бассейна сильных волн, не переставал водить ладонью по члену, слушая Азирафеля и не веря своим ушам. Ангел выступает за свободу нравов в человеческом обществе? Это было невероятно.
— Для чего делать эти отношения стыдными, грязными, порочными? — продолжал с жаром рассуждать Азирафель. — Для чего клеймить, как преступников, тех, кто испытывает страсть друг к другу, только оттого, что их тела слишком одинаковы? Я говорю сейчас о тех, кто, умирая от желания, годами избегает возможности признаться объекту своей страсти, потому что боится реакции общества.
Кроули не смог удержать глухой стон, и был вынужден шевельнуть локтем по поверхности, чтобы вызвать плеск воды, заглушивший его.
— Но что в этом постыдного? Наоборот, это прекрасное чувство! Что может быть красивее и благороднее, чем предложить возлюбленному (или возлюбленной) разделить на двоих одну страсть, одно желание и заняться возвышенным и чувственным действом, которое сближает не только тела, но и души…
— Души… — бездумно повторил Кроули, сжав зубы, стараясь удержать рвущиеся наружу стоны. Он чувствовал, что разрядка уже близка. Он весь напрягся, даже в тумане купальни было отчетливо видно, как налилось краской его лицо. Он с большим трудом сохранял спокойный вид и старался дышать более-менее ровно и глубоко.
— Впрочем, это всё вздор и чепуха, Кроули, — произнёс Азирафель. — Человечество явно не готово к подобной свободе, пока в нём ещё царит дух ханжества. Но мы с тобой, возможно, доживём и до лучших времён, — заключил он с улыбкой, поворачиваясь к Кроули.
— Доживём, ангел, — со слабым всхлипом выдохнул Кроули и, только услышав, как со стороны Азирафеля плеснула вода, понял, что некоторое время уже лежит на своём лежаке, закрыв глаза. Он поспешил открыть их, и неожиданно увидел прямо перед собой Азирафеля.
Ангел обеспокоенно вглядывался в лицо Кроули и вдруг, смахнув рукой его шляпу, положил ладонь на лоб Кроули.
— Боже правый, ты весь горишь, Кроули! Я совсем заболтался, а тебя, похоже, здорово разморило от горячей воды. Тебе нужно немедленно выходить! Кроули? Ты меня слышишь, Кроули?
О, если есть на свете блаженство, то вот оно — кончить от прикосновения ангела к твоему лицу и от звука собственного имени из его уст. Он судорожно дёрнулся и сразу же обмяк. От близости к Азирафелю оргазм настиг Кроули моментально и неотвратимо, и разрядка принесла его телу мгновенное облегчение. Кроули блаженно закатил глаза, наслаждаясь теплом мягкой ладони Азирафеля на своём лбу и приятной истомой, накатившей на его расслабленное тело. Незаметным движением пальцев он испарил все следы в воде, оставшиеся после оргазма.
— Всё в порядке, Азирафель, — произнёс Кроули, наконец, слабо улыбаясь. И разочарованно вздохнул, когда Азирафель, успокоившись, отнял свою руку от его лба. — Да, ты прав. Пора выходить отсюда.
И он поднялся, и, возможно, слегка пошатываясь, поднялся по ступенькам, выходя из бассейна. Направляясь к кабинке, Кроули оглянулся через плечо и с удивлением обнаружил, что Азирафель ещё не покинул воду и пристально смотрит ему вслед.
— Ангел? — недоуменно спросил он. — Ты идешь?
Щёки и лоб Азирафеля густо залились румянцем. Вот уж у кого мог бы случиться тепловой удар в этих купальнях, подумалось Кроули.
— Одну минутку, — немного смущенно заулыбался Азирафель. — Ты начинай переодеваться, Кроули, я скоро последую твоему примеру. Вода здесь такая тёплая, было бы жаль покидать бассейн так скоро. Мне нужна ещё пара минут, ха-ха.
Кроули пожал плечами, снова повернулся к нему спиной и вошел в свою кабинку, где оставил одежду и полотенца. Ему сейчас показалось, что у Азирафеля глаза отливали карим, или это игра света в купальне?
Так как оба единодушно решили воспользоваться своим Соглашением и не стали тратить напрасных усилий на мэра, в тот же день они уже сидели в карете, направляющейся в Лондон. Организацией поездки в этот раз занимался Азирафель, поэтому дилижанс они делили ещё с двумя попутчиками. Кроули оказался на одном сиденье с ангелом, и всю дорогу боялся даже дышать, чтобы не пропустить ни минуты этого счастливого состояния. Сиденье было довольно просторным, поэтому их тела, разумеется, не соприкасались, но Кроули и этого было достаточно. Жаль, трескотня пассажиров, затеявших светский разговор на всю дорогу, отвлекала его от бесконечного созерцания профиля Азирафеля.
Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Их поездка подошла к концу. Поздним вечером они прибыли в Лондон и расстались на несколько лет. Пока судьба не свела их вновь, но уже в революционном Париже.
========== Глава 10. Неожиданный визит ==========
Лондон, 1862 год
С тех пор, как Азирафель открыл свой книжный магазин и плотно осел в лондонском Сохо, Кроули осознал, что не может больше ни дня прожить, не повидавшись с ангелом.
Это его пугало. Никогда ещё его одержимость не была такой непреодолимой. Без ангела дни казались тягучими и пустыми. Он слонялся по своей роскошной квартире, не находя себе места. Он пытался читать, но любые книги, имевшиеся в его доме, прочно ассоциировались у него с ангелом. Поэтому, начав читать, Кроули не раз ловил себя на том, что через некоторое время он, с книгой на коленях, просто сидит в кресле и, закрыв глаза, предаётся сладким и будоражащим воображение мечтаниям.
Он даже пытался погружаться в сон, чтобы не поддаваться соблазну выйти наружу и вновь незаметно для себя оказаться в районе Сохо. Но Кроули хватило всего на две недели беспокойной дрёмы, хотя он ложился спать с твёрдым намерением не вставать, как минимум, год. А, проснувшись, он первым делом обнаружил пришедшую с почтой визитную карточку Азирафеля с приглашением на чай. И, с колотящимся сердцем лихорадочно собираясь в гости, поклялся себе больше никогда не пытаться повторять подобный опыт.
Он старался выдумывать разнообразные поводы, чтобы заглянуть в магазинчик Азирафеля. Так как задания, требовавшие включения в игру Соглашения, выпадали не слишком часто, Кроули приходилось изворачиваться и проявлять поистине дьявольскую изобретательность.
Иногда он делал вид, что прогуливался и совершенно случайно проходил мимо магазинчика и, конечно же, заглядывал, чтобы отдать дань вежливости. Иногда заскакивал, чтобы известить ангела об открытии новой кондитерской лавки в этом районе и пригласить его на чашку чая по случаю.
Порой ему требовалась помощь в опознании какого-нибудь особенно редкого фолианта, «случайно» попавшего ему в руки (все подпольные продавцы антиквариата в Лондоне к тому времени знали мистера Кроули как перспективного клиента, готового выложить баснословные суммы за какую-нибудь редкую книжицу). После того, как Кроули выслушивал поток информации от Азирафеля по поводу новой книги, он небрежно замечал, что она ему особо и не нужна, так как он не читает книг. И, разумеется, дарил её ангелу.
При этом он, пряча за темными стеклами взволнованный взгляд, стоял, небрежно прислонившись к ближайшему книжному шкафу и тихо упивался счастливым видом Азирафеля. Он не мог отвести глаз от его сияющего лица. Выражение восторга, с которым ангел смотрел на новый экземпляр своей коллекции, заставляло сердце Кроули трепетать в груди и заходиться от прилива нежных чувств к ангелу. Он замирал каждый раз, когда слышал очередной счастливый вздох Азирафеля и жадно наблюдал за движениями его пальцев, любовно гладивших плотную обложку.
Беспросветно глуп тот демон, который мечтает стать книгой в руках ангела. Узнали бы в Аду, сперва надорвали бы животы от смеха, а потом без долгих церемоний окунули бы с головой в серное озеро. Или распотрошили и подвесили бы лет на сто корчиться в муках над кипящей лавой. В аду знают толк в мучениях, и с демоном, посмевшим влюбиться в ангела, разговор там был бы короткий.
