Тогда Леша сделал пол шага вперед, как бы прикрывая Пашу, и Павел из-за спины неожиданно вырвал сумку у Антона. Новенький дернулся, но для движений не осталось места. Павел раскрыл рюкзак и передал его Леше. Алексей развернулся, позируя всему классу, как можно выше поднял вверх дном сумку, и все содержимое посыпалось на парту.
…И, да! Поверх книжек и тетрадей упала та самая ручка!
– Это не я! – закричал Антон.
– Я это видел! – сказал Леша.
Антон качал головой и твердил только одно: «Это не я!»
– Так значит я по твоему вру?! – спросил Леша.
Антона занимали мысли как все собрать и исчезнуть побыстрее..
Павел подкидывал на пожар дровишек:
– Вот те на!.. Нашел у кого воровать!..
Влад протиснулся обратно в класс, он никогда не избегал ни одной информации. Кто-то из толпы сказал: «Драка!.. Карась будет драться!»
– С кем?.. с этим хмырем?! – ответил в толпу Леша.
Антон все еще не понимал с кем он имеет дело, и все еще не мог сложить все происходящее в единую картину. Вдруг Влад добавил:
– Не… он чемпион по боксу!
– Значит – и Алексей резко водрузил тяжелую руку на плечо Антона – через пятнадцать минут на «песочнице»! Волдырь тебя проводит.
«Песочница?!.. что вообще?!.. зачем?!» – обрывистые мысли сыпались в голове у Антона. Попутно с этим потоком мыслей и сопровождающих «доброжелателей», клубок несовместимого катился ко второму выходу школы, на задний двор. Влад вдогонку что-то советовал… В ушах звенело…
Пришли. Леши нет. «Может все еще обойдется» – думал Антон. В толпе роптали, кто-то из ребят пытался угадать сколько секунд продержится новенький. Влад осек толпу и заявил – «Он не плохой боксер!.. Будет не скучно». Леши все не было…
И вдруг появился из-за угла школы со своим вечным спутником Пашей… Никуда не спеша, не смотря на то, что опоздали минут на двадцать… «Все еще можно решить, надо просто объяснить» – все еще надеялся Антон.
В «круг» из ребят вошел Леша… Здоровенный детина, казалось, тенью придавит новенького.
И в этот момент Антон понял – драка неизбежна! Он наклонил вперед голову, подтянул плечи… Встать в стойку сейчас?.. Нет, рано, буду смешно выглядеть… В голове крутились сценарии драки… Вспомнил, что по дороге советовал Волдырь – «только не борьба», уводить и запутывать точечными ударами… ударами с размаху, лишь бы попасть!.. Все еще есть шанс. Как начать?!.. Протянуть руку приветствия?.. – глупо!.. подпрыгивать?.. как боксеры это делают… ноги ватные… как прыгать?
Леша держал на правом плече рюкзак и с надменным видом смотрел сверху на что-то несущественное. Антон приближался… Антон понятия не имел что делать…
Вдруг Леша резко поправил рюкзак на плече, как будто он у него скатывался, это движение заставило Антона сгруппироваться, он резко прижал голову вниз и в этот самый момент Леша левой ногой ударил Антона в пах!
Боль…
Боль, как игла, прострелила от места удара в голову. В глазах потемнело и, казалось, они сейчас вылезут наружу… Виски начали пульсировать. Ноги склеились в коленях… Антон забыл как дышать, а только наполнял в рот воздух. Руки не знали, куда себя деть. Звон в ушах перенес на другую планету…
Антон не слышал гогот толпы… Не понимал, где он находится, но все еще стоял на ногах, сжав ноги в коленях крестиком. Сбоку подошел Алексей, и, небрежно упирая ногой в бедро, толкнул его на пол. Антон покатился на песчаный пол. Инстинктивно попытался защитить живот, сел на колени, облокотившись на голову, в поисках сил пытался осмыслить и думал, что делать дальше. Ситуация внешне напоминала разъяренного медведя и случайно попавшегося ему на пути грибника.
Леша замахнулся ногой, как будто хотел сделать удар по мячу, и проскользил подошвой по земле. Пыль с песком, поднявшаяся из-под ботинка Алексея, накрыла Антона…
Алексей показал толпе, что «правила боя» не для всех.
В окне четвертого этажа, в учительском туалете стояла сухая, бледная женщина и смотрела на поединок. У самого лица, между пальцев, она держала сигарету. И если бы не тонкая, веселая струйка дыма, убегающая прочь от земного притяжения, то можно было бы сказать, что вообще ничто не шевелилось в помещении. Она смотрела безразличным взглядом, как ее сын корчился от боли на заднем дворе школы, и не позволила нарушить ее созерцание ни одному мускулу, ни биению сердца, даже глаза не смели моргнуть. Каждый волос, как верный солдат, стоял вытянутый в своем ряду. Черная, строгая одежда и тонкая оправа очков… В очках, дублируя друг друга, два близнеца-блика от окна. Минуту спустя она одним движением буквально придушила об подоконник сигарету, выкинула окурок, плавно развернулась в сторону выхода и ровным шагом вышла из кафельной комнаты.
Школьники начали медленно расходиться. Кто-то из жалости предложил «раненому» компанию, но побитый отказался. Потупил взгляд так, чтобы никто не видел даже его глаз. Антон пытался уйти в себя, боль потихоньку отступила. Он нарочно дождался, когда с «песочницы» уйдет последний зритель.
Встал. Отряхнул от себя пыль. Пошел, но не домой. Жалость к себе душила… Воздух был и свежий и тяжелый одновременно. Неведомая костлявая рука взяла за горло… Слеза… Сначала одна, потом другая… Вытер рукой… Главное, чтобы никто не видел. Он не хотел идти через город… не хотел идти мимо людей… и побрел через парк, который был не так далеко от школы.
Мертвый лист оторвался от дерева и медленно, как лодочка, спускался к земле. Солнечные лучи окрасили багровой краской дома. На город наваливалась темнота… темнота накрывала закоулки, дворы, тени слились воедино… лучи фонарей огораживали темноту от людей конусным потоком света…
Домой пришел, когда стемнело. Разуваясь вдруг подумал: «что скажет маме?». Мама из зала крикнула:
– Ужин на сковороде! Сам разогреешь?
«Как сказать, чтобы не спалиться?!» Набрал в рот воздуха, успокоил дыхание и выпалил:
– Хорошо!
После того как умылся и поужинал, решил не нарушать «сегодняшнюю традицию» и не попадаться на глаза, проскочить мимо зала, где находилась мама. Но не повезло…
– Тоша!.. Зайди.
Антон опустил голову, не знал, что будет говорить. Хорошо – синяков нет. А если спросит: «как день прошел?»… Врать?!.. Как-нибудь уже этот день должен закончиться. С этими мыслями он зашел в комнату.
Мама была погружена в кресло с бокалом вина, дымящейся сигаретой и обложена тетрадями, разбросанными по письменному столу, который она предусмотрительно перенесла поближе к креслу. Домашний халат и чалма из полотенца, накрученная на голову после душа. Не удостоив даже взгляда своего сына, сигаретой указала на стул.
– Садись.
Антон сел на край стула и даже сам не заметил, как сжато выглядит перед той женщиной, которая не терпит даже малейшей слабости.
– Ты зачем распространил слух, что боксер?
«Блин!.. она знает!» – и следующая мысль, как удар током – «она все знает!» Антон перекидывал в голове отговорки, чтобы не показаться глупым и слабым. Он не знал с чего начать разговор… но начинать с чего-то нужно… и нерешительным голосом прохрипел:
– Я… – но что «Я»?! возникла пауза.
– Тоша, есть два варианта: ты либо отомстишь и утвердишься в своих глазах, либо смиришься с поражением – а эта штука заразная! Тебе грозит остаток дней провести на последней парте. Все бы ничего, но такие товарищи обычно на маминой шее сидят, пока в могилу не сведут! Так что соберись и дай сдачу!
И тут она впервые подняла глаза, то ли хотела пронзить взглядом, то ли добавить больше решительности словам, то ли просто не промахнуться от пепельницы, стряхивая пепел с сигареты.
– Я справлюсь.
– Глупо ,– она втянула дым в легкие – нет, конечно, похвально, что ты веришь в свои силы, но сам подумай: у тебя в этом городе нет союзников, ты не знаешь что к чему, кто чем дышит, и вот тебе предлагают помощь… а ты – она подбирала слова.
– И что ты сделаешь? Двойку ему поставишь?…
– Фу, Тоша! Как банально, – на лице появилась искренняя гримаса пренебрежения ,– со своими проблемами ты справишься сам, я лишь помогу тебе определить курс… Подскажу, куда нанести удар…
