– А Герман Иванович уже в курсе? – настороженно спросил Крайнов.

– За свою задницу боишься? – насмешливо изрёк директор. – Так не я же Русланову заставлял писать заявление, и докладную эту не я писал. Если что, тебе и отвечать.

– Ну а что мне ещё оставалось делать, Георгий Петрович? Она там такой кипиш подняла с этими… мафиози. Всех нас под удар подставила.

– Иди на своё место, Крайнов! – рявкнул управляющий. – Завтра будет видно, кто прав, кто виноват.

Малов почти полжизни проработал на заводе, где выпускали овощные консервы, плодовое вино, а иногда и марочное из отборных сортов винограда, выдержанное несколько лет в специальных бочках винохранилища. Начинал он с начальника тарного цеха, затем руководил технологией изготовления продукции, сначала овощной, потом винной. А когда Герман стал директором производства, Малов был назначен главным инженером. И вот теперь Лукьянов Герман Иванович, (ещё в детстве ему дали фамилию родной тётки, которая спасла ему жизнь) полностью учредитель данного предприятия, а Малов его правая рука – управляющий производством.

Зная все слабости своего патрона, Георгий Петрович, по своей дальновидности, мог предвидеть любые ситуации. С одной стороны, ему по-человечески было жалко Русланову. Оля выросла в детдоме, приехала из дальней провинции, не имея никакого опыта работы на производстве. Поэтому её на первое время устроили контролёром на КПП. Можно, конечно, понять и простить такую оплошность, ведь будучи человеком, не посвящённым в неписаные правила, она не могла и догадываться, с кем имеет дело.

С другой стороны, её дерзкое поведение наводило на мысль, что она далеко пойдёт, а своё место Малов пока никому не хотел уступать. Он имел большой опыт работы, хозяин его ценил за сообразительность и преданность своему делу. У Георгия Петровича, несмотря на возраст, была феноменальная память, он мог с одного раза запомнить человека на всю жизнь. А уж какой была Ольга, с её соблазняющими формами и фигурой, тут разве что дурак не заметит. Не мудрено, что даже Герман Иванович мог на такую запасть. А уж если такое случится, то он непременно начнёт продвигать её на самую высокую должность. А это означает полный развал производства. В отличие от Германа, Малов никогда не был озабочен половой жизнью на стороне. Деньги привлекали его отнюдь не для того, чтобы иметь любовниц. К тому же у Малова был сын – инвалид детства по серьёзному заболеванию, лечение которого требовало немалых затрат. Поэтому, сидя в директорском кресле, Георгию Петровичу не хотелось заморачиваться по поводу уволенной контролёра Руслановой. Дома своих проблем хватало, а свою немолодую жену и ребёнка Малов любил.

На следующее утро несчастная Ольга пришла за расчётом на завод. Хозяин, несмотря на вчерашний кутёж с местными мафиози, уже был на своём месте. Он всегда умел вовремя привести себя в порядок, независимо от количества спиртного и прочих развлечений. Герман Иванович сидел в своём кабинете, проверяя вчерашние докладные, служебные записки и прочие документы.

И тут он увидел заявление на увольнение Руслановой, подписанное управляющем производством и начальником охраны. К заявлению прилагалась докладная от Крайнова.

Лукьянов быстро через секретаршу вызвал к себе обоих и устроил им разнос.

– По какому праву вы оба в моё отсутствие, и за что, увольняете эту женщину? – грозно спросил хозяин.

– Но Вы же помните вчерашний инцидент, – залепетал Крайнов.

Герман, не дав подчинённому договорить, резко оборвал его:

– Извольте, сударь, отвечать на поставленный мною вопрос! Что за инцидент? И почему виноватой оказалась вдруг эта девушка, а не Вы, Павел Анатольевич? Почему она не была проинструктирована Вами, как себя вести в подобных случаях? По-моему Вы, как начальник охраны, несёте полную ответственность за несение внутренней охранной службы.

Затем Лукьянов повернулся к управляющему.

– А Вы, господин Малов, почему так скоры на расправу? – ехидно спросил хозяин у директора завода.

В ответ управляющий производством промолчал, стараясь не смотреть Герману в глаза. Но хозяин продолжал разносить своих подчинённых.

– Если я Вам доверил производство, господин Малов, а Вы столь быстро, не вникая, подписываете бумаги, то что будет дальше? Это ж надо, даже разбираться не стали! – насмешливо изрёк Герман.

Крайнов настойчиво пытался сказать ещё что-то в своё оправдание, но разгневанный Лукьянов снова перебил его.

– Ну и что? А причём тут контролёр Русланова? Крайней решили сделать? Я не допущу, чтобы незаслуженно обижали подчинённых.

Поостыв немного, Герман заговорил более спокойным тоном.

– Короче, Вам, Малов, выговор с занесением в чёрный список, а Вы, Павел Анатольевич, сами пишите заявление на увольнение, и чтоб я Вас завтра тут больше не видел? Вы меня поняли?

Крайнов пулей вылетел из кабинета и чуть не сбил с ног ожидавшую расчёта заплаканную Ольгу.

– Радуйся, стерва! – прошипел он, – ты ещё об этом пожалеешь! – и скрылся за дверями офиса.

Оля в один миг всё поняла и поспешила в кабинет Германа. С этого дня вышел приказ о назначении на должность начальника отдела безопасности и охраны производства Русланову Ольгу Филипповну. Если бы Герман знал, какую он совершал ошибку…

В этот же вечер Ольга оказалась его очередной любовницей. А через некоторое время она из общежития переселилась в новую квартиру многоэтажного дома.

«Вот так, всё легко и просто, – думал Герман, вспоминая ту историю, когда из простой контролёрши, которой грозило увольнение, сразу выросла большая фигура. – А ведь можно было её просто трудоустроить обычной работницей в какой-нибудь цех».

На должности начальника охраны Ольга Филипповна вела себя с подчинёнными намного лояльнее Крайнова. Но те всё равно невзлюбили свою новую начальницу, за глаза называя её «подстилкой Лукьянова». Через несколько лет Русланова доросла до управляющей производством, и престарелый Георгий Петрович вынужден был уступить ей своё место. Вскоре Малов умер, а за ним и его жена. Их сына-инвалида отправили в местную психбольницу.

«Как же можно доверять бабе?» – снова сокрушался про себя Герман Иванович, вспоминая, как совсем недавно страстно оказывала ему интимные услуги в постели Ольга Русланова.

Лора продолжала ждать Германа в дачном доме, но он не возвращался. Навязчивые мысли переполняли ему голову. Он стоял между деревьев, не замечая, как начало рассветать, заморосил дождь, небо плотно затянулось тучами.

Лукьянов умел красиво ухаживать за женщинами, дарить дорогие подарки, но при этом каждую любовницу делать от себя полностью зависимой. Никто из них не мог сделать и лишнего шага, не говоря о замужестве и иной личной жизни.

Тщеславный, зажиточный и высокомерный, он сегодня был готов покаяться во всём, в чём только мог. Потому что уже чувствовал – вот-вот и он должен уйти в мир иной, на страшный суд перед Всевышним. Лукьянову вдруг стало плохо как никогда. В своём большом теле он ощутил невыносимые страдания и первый раз в жизни разрыдался, ухватившись руками за голову.

Ларисе не спалось, плохие предчувствия затаились в душе перепуганной женщины. Она с трудом нашла в себе силы подняться с кровати, одеться и выйти из дома на поиски Германа.

Мужчина неподвижно лежал в саду. Лора закричала от ужаса.

Германа Ивановича похоронили на кладбище недалеко от могилы Владимира Игнатова. Народу было немного, несколько человек из городской администрации, мафиози, руководители предприятий. Из родственников – только Лора с мужем.

Преемница Германа – Ольга Филипповна Русланова – проводить в последний путь своего благодетеля не посчитала нужным. Личная жизнь у неё не задалась и после смерти Лукьянова.

С её поступлением на должность учредителя, предприятие стало разваливаться на глазах.

Вторая беда пришла к Лоре, когда она спустя сорок дней словно почувствовала на себе чьё-то прикосновение.

«Попрощался, видно, – подумала женщина, – уходит его душенька на суд к Всевышнему». Она никогда не была суеверной, но сейчас была готова поверить во что угодно, лишь бы от этого ей было спокойней. Лариса даже сходила в православную церковь, но там почувствовала себя ещё хуже. Никто из церковнослужителей не смог помочь женщине, во время очередных молитв она упала, потеряв сознание.