Бреду один среди людей.
Не понимаю их речей,
Не принимаю их идей.
Они отвергли все меня,
И ими я один гоним,
Им не понятен вовсе я,
И все считают, хрен бы с ним…
Зачем тогда мне надо жить?
Кому я нужен? Для чего?
Зачем на свете должен быть
Такой как я, без ничего…
* * *
Сколько бед и несчастий
мы пережили,
Почему-то вдруг
вспомнился случай один.
Злые люди толпой
дядю старого били,
Мол, за то что всего лишь
дожил до седин.
Я смотрел и не мог
заступиться за дядю,
Подчиняясь бесовской
воле людской.
И кричала душа
на зло это глядя,
И стоял я другой
ничей и не свой.
И избитый весь дед
не издал даже стона,
Он покорно терпел
этих диких зверей.
Он беспомощен был,
всё равно, что ребёнок,
И лежал он под ними
не свой и ничей.
И хотел я кричать:
«Боже, где же ты, правый?!
Как ты мог допустить
такое вот зло?»
Беззащитного дядю
такою расправой
Наградить беспределом
время пришло.
Но я рот не открыл,
смалодушничал, струсил,
И народом убитый
вдруг дядя затих.
Что же стало с моей
современной-то Русью?
Той же русской душой
дед был среди них.
А душа всё кипела,
ревела, металась,
Душу ранил смертельно
жестокий народ.
А она доказать
этим бесам пыталась,
Что не правы они,
а прав дядя тот.
2003 г.
Непризнанный бард
Твои вечерние напевы,
И с хрипотцою баритон,
Ты этим действовал на нервы,
Мне нарушал покой и сон.
И раздражал подолгу этим
Блатным мотивом, боем струн,
Как будто ты один на свете,
Любимый всеми наш певун.
Но изменилось нынче время,
Ты спился с болью и тоской,
А позже лёг в сырую землю
На вечный наших душ покой.
Памяти Высоцкого
Поэт возносится ни вами, ни собою,
Ему не нужно делать замечания.
Его превратности судьбы, отчаяния,
Написаны его ж судьбою.
Не вам, бездарным, осуждать поэта!
Не вам смотреть ему в постель!
Дым сигарет его и хмель,
В котором честь была задета…
Поэт привыкнул к укоризне,
Не люди вы, а словно черти!
Невиданная слава после смерти –
Позор, хула была при жизни…
2009 г.
* * *
Подари мне, мама, обезьяну,
Я мартышек маленьких люблю,
Буду другом я ей постоянным
И всего себя ей подарю.
Знаешь, мама, эти обезьяны
Очень все похожие на нас
Не всегда дурачат и обманут,
А полюбят в жизни только раз.
Обезьяна и погибнуть может
За любовь и преданность свою,
Обезьяна душу растревожит,
И о ней повсюду узнают.
Подари мне, мама, обезьяну,
Буду сам всю жизнь её кормить,
И тебя обманывать не стану,
И обеих вас всегда любить.
2005 г.
Бомж-бедолага
Маленький бомжик, пьяный и грязный,
В люк залезает, ногами скребя.
Эх, бедолага… с болезнью заразной,
Кто пожалеет такого тебя?..
Выпьешь сивухи, закуришь окурок,
Песню завоешь, уляжешься спать.
Ну а назавтра ты, словно придурок
Будешь к прохожим опять приставать.
Жалобно выть и просить мелочёвки,
Да по помойкам гнильё собирать.
Вместо сочувствия, только издёвки
Будешь весь день от людей получать.
***
Пожалейте пьяницу!
Дайте на бутылку!
И бутылкой этой
Прямо по затылку!
Он же перед вами
Словно пёс ласкается,
За бутылкой этой
Словно зверь бросается.
Он же перед вами
На м…ях катается,
Кто же перед пьяницей
Кроме вас так сжалится?
Пожалейте пьяницу!
Правда, что вам стоит?
Он же перед вами
И не то устроит!
Бедный, бедный пьяница
За бутылкой тянется…
Проклиная белый свет,
Он на вас ругается.
2004 г. (?)
* * *
Ох, как ты вовремя, дружок!
От мыслей грустных отвлекаешь.
Давай с тобой на посошок,
Потом проблемы все узнаешь.
Мы разопьём с тобой пузырь,
Обнимемся и вновь напьёмся.
Ты только денежки не стырь!
А в остальном – фигня, прорвёмся.
Не стоит в прошлое смотреть,
Вкусили оба той отравы.
Мой друг! С тобою посидеть
За счастье, ну, ей богу, право!
Осиротевший конь
Спит старушка в чистом поле,
Рядом ходит её конь:
– Уморилась, бабка, что ли?
Протяни же мне ладонь!
Я желаю твоей ласки,
Хлеба, соли и любви.
Расскажи мне на ночь сказки,
И со мною поживи!
Но старуха – ноль вниманья,
Ей уже не до коня.
Не понять его страданья:
– Ох! не трогай ты меня!
Послужил ты мне, надёжа,
Благодарна я тебе.
А теперь мне сон дороже,
Ну а ты ступай себе.
Сам найдёшь себе питанье,
Я устала, мне не встать.
Чую, Божье наказанье,
Видно время умирать.
Одиноко конь гуляет,
Беспризорный поневоле.
Щиплет травку и страдает –
Умерла старуха в поле.
* * *
Над могилой узника
Женщина рыдает.
Мальчика в подгузниках
К сердцу прижимает.
На кресте распятый
видится Иисус.
В горле неприятный
Горькой водки вкус.
Расстреляли милого,
в зоне год назад…
И стоит любимая,
не отводит взгляд.
А в родной деревне
Мужа проклинают.
Слышен шёпот гневный
И молва людская.
– Сатанинский отрок,
Вырастет такой же!
Дел таких же мокрых
Сделает он больше.
– Не жалейте, люди,
эту стерву-мать!
Знать сучара будет,
от кого рожать!
…Мог ли знать мальчонка,
Что отец – бандит?
Что отец ребёнка
Здесь, в земле лежит.
Памяти Владислава Галкина
Казалась жизнь такою длинной,
Где совершенно нет проблем,
Но вот ушёл артист, мужчина,
Он умер молодым совсем.
Его душа была ранимой,
Истерзана от клеветы,
С уходом женщины любимой,
Разбились все его мечты.
На Троекуровском молчанье,
Толпа, сочувствуя, скорбит.
Отец умершего в отчаянии
Понурив голову стоит.
Лежит здесь сын его любимый,
Артист, и молодой совсем,
А жизнь такой казалась длинной,
Где совершенно нет проблем…
Кругом враги…
Д. Волченкову
