Он сунул его в свой нагрудный карман, и, вместе с Морозом и Айдеоки, направился к выходу. Попрощавшись, эти двое покинули мое обиталище. В отличие от Дейла, который, вдруг остановившись перед книжной полкой, взял оттуда одну из моих книг.

– Ты все так же читаешь фантастику. Гм! Бредбери… Эффект Бабочки… Вещь, конечно, красивая, но… Для того, что бы изменить ход развития эволюции необходимо очень сильное многофакторное и очень продолжительное воздействие,– он вернул книжку на место и посмотрел на меня. В моей руке уже был наполненный его снадобьем шприц. Я, как загипнотизированный смотрел на иглу, и в голове почему- то крутилось: «Твою мать…»

– Удачи тебе, Винни, – с этими словами он вышел, захлопнув дверь. В это же мгновение я воткнул себе в руку шприц и ввёл в свою кровь его содержимое…

Я пришел в себя на корабле, и надо сказать, что заявление Денни, что я буду как новый, было явным преувеличением. Я чувствовал себя отвратительно. Однако Дейл быстро взял меня в оборот, и после нескольких погружений в питательный слой, я действительно почувствовал себя очень неплохо. К тому же, он недурно готовил. Правда, здесь нужна оговорка – если только он не занимался экспериментами. Но мне повезло, в тот день он явно отдавал предпочтение классике – свиные отбивные, жульен, пирог с яблоками и корицей, хорошо сваренный кофе – все это было очень неплохо приготовлено и, надо признать, настроило меня на более позитивное мировосприятие. Правда, когда я захотел апельсиновой фреш, то вместо него я получил занудную отповедь о том, что апельсинов он не держит на борту судна по причине непонятности и недостойности этого фрукта. «Вот, например, мандарин или, скажем, лимон. Абсолютно понятные плоды с четко оформленной вкусовой гаммой. А апельсин – это нечто, то он сладкий, то он кислый, то вообще никакой. По моему мнению, апельсин является гопником среди цитрусовых. И потому на моем судне апельсинов не будет никогда!» – вот в довольно сжатом виде суть его лекции о цитрусовых и ничтожестве апельсинов.

– Ну и где же мы сейчас и куда держим свой курс? – поинтересовался я, когда его родник иссяк.

– Земля, конечно, Земля! – Дейл сделал себе кофе по-африкански, и, водрузив себя в роскошное кожаное кресло, с удовольствием сделал большой глоток.

– Зачем? – поинтересовался я.

– Именно там находится единственный человек, которому я могу доверить модернизацию своего корабля. Иначе это судно не подойдет для работы в Дальнем Космосе.

– Ты хочешь заполучить возможность Гиперскачка? – уточнил я.

– Именно.

– Тогда почему бы не обратиться к Центаврианцам?

– Потому что это дольше по времени и существенно дороже.

Мне никогда не было понятно, зачем мы нужны этим Центаврианцам. Цивилизация, намного опережающая нас по уровню развития, зачем то решила с нами дружить, передала нам ряд продвинутых технологий. Я поинтересовался соображениями Денни по этой теме. После непродолжительного раздумья, он ответил:

– Ты знаешь, они совершенно по-другому относятся к взаимодействиям цивилизаций. Наши абстракции, составляющие основу нашей культуры, на сегодняшний день вряд ли нам позволят полностью воспринять и правильно интерпретировать их действия.

– Может быть, они все- таки получают от нас то, о чем мы не догадываемся?

– Это что же?

– Ну, например, мы обладаем каким- нибудь полем или излучаем какой- то вид энергии, о котором мы не подозреваем, а они этим пользуются.

– Я тебя умоляю! – скривился Денни, – Я наслушался этих рассуждений о глобальных заговорах!

– Ну мы же не можем полностью отвергнуть такую гипотезу?

– То есть ты хочешь отказаться от ряда технологий, на достижение которых было бы затрачено колоссальное количество времени, на основании подозрений?

– А ты уверен в том, что прогресс действительно можно пришпорить и ускорить развитие человечества?

– А ты считаешь, что есть некая оптимальная скорость развития?

– Ладно. А может быть, они берут под свой контроль наши развитие и формируют нашу эволюционную цель?

– Винни! Поверь мне, большинство землян никогда не задумывалось о том, какова наша эволюционная цель.

– Ну почему же. Возьмём, например, Свободу, Равенство и Братство.

– Давай возьмём что- нибудь одно.

– Согласен. Берем Свободу.

– Отлично. Вот мы и посмотрим, на то, как человечество по-разному воспринимало эту идею. На ранних своих стадиях развития, например, в рабовладельческом обществе свобода одного реализовалась через несвободу другого, а точнее многих. Позднее свобода реализовывалась за счет труда других, в конце второго- начале третьего тысячелетия от Рождества Христова существовало много концепций свободы – свобода приобретать стала важнее экономической несвободы, свобода от любых видов репрессий, казалось бы, такая правильная идея реализовывалась за счет насилия над другими. И, что еще важно, кроме того, что меняется смысл этого понятия, но ко всему прочему, свобода – это абстракция. Не более чем абстракция. Сугубо умственное построение.

– То есть, ее нет?

– Приведи мне пример полной свободы, когда индивидуум мог быть полностью свободен. Я не думаю, что ты это сможешь. Человек не свободен – от необходимости питаться, от силы всемирного тяготения, от социума – в общем, мы можем говорить только о степенях свободы.

– То есть Свобода – это ошибка?

– Ну, если ты считаешь, что абстракция и ошибка одно и то же, то да.

– Однако! Идеалы, идеи, владевшие умами миллионов ошибочны! Вам не кажется, что это наша эволюционная катастрофа?

– Ну почему же. Давайте обратимся к истории. Колумб открывал путь в Индию, а открыл Америку. Ошибка привела к потрясающему результату! Самое главное – это развитие, ошибочны ли истоки или правильны – это второй вопрос. Ну и самое главное, не смотря о том, что мы не можем использовать термин «Абсолютная Свобода», мы можем говорить о степени свободы, а точнее о степенях свободы, как и несвободы.

– Интересное у тебя, Денни, мировоззрение.

– Оно еще и единственно правильное, – Дейл с довольной миной налил себе еще одну чашечку кофе.

– А как там наши ребята? – я имел в виду Айдеоки и Мороза.

– Они пока что находятся в бессознательном состоянии. Не стоит переживать, я все держу под контролем. Кстати, пойду посмотрю, как они, – Дейл поднялся из- за стола, взял с блюдца печенье и вышел.

Я же направился к бортовому компьютеру. На рамочном мониторе я нашел информацию, что через полтора суток мы прибудем на Землю. Я пошел к Денни и сообщил ему о том, что отправляюсь в камеру нанесения биоткани. Он попытался сопротивляться, так как явно ему было скучно, но быстро сдался. Ведь всё равно это нужно было делать, и за пару часов до прибытия на Землю он вывел меня из сна. Я занял своё место за бортовым компьютером и не покидал его, пока мы не совершили посадку. Ребята еще обставились в бессознательном состоянии, поэтому мне пришлось заняться обустройством квартир для каждого из нашей команды. Денни дал мне ключи от снятых на нас жилищ и попросил проконтролировать готовность к вселению. Сам же он собирался остановиться в собственной квартире, куда он так же попросил меня заехать и пополнить запасы провизии и напитков.

Я довольно быстро управился с возложенными на меня задачами. Когда я вернулся на корабль, то ребята уже находились в камере для нанесения биоткани, а в кают-компании находился Денни с центаврианцем. Как описать это создание? Дейл называет их полевой формой жизни. Я бы сказал, что это облако, умеющее телепатически разговаривать. После того, как я отчитался о проделанной работе Дейлу, я обратился к нашему гостю:

– Приветствую нашего брата по разуму! Прошу не счесть меня невежливым, но если это возможно, я просил бы ответить на вопрос, который меня чрезвычайно интересует и на который я уже очень давно не могу ответить.

Центаврианец согласился, и я спросил у него, зачем такой передовой цивилизации, как цивилизация Центавра, нужны мы, земляне, безнадежно от них отставшие.