Вспомнив крики отца, когда к нему приходили просить руку той или иной дочери, я не позавидовала мэрскому сыну и перевернулась на другой бок. Перед тем как вновь уснуть, подумала, что самой старшей из нас повезло больше всех. Папа тогда был еще молод и практически без боя отдал дочь замуж. А теперь…

Ох и весело будет, если одна из сестричек найдет ключ к сердцу будущего мэра.

Второй раз я проснулась, когда солнце уже заглянуло в окно. Пора и мне собираться! Сегодня последний день, который может принести мне деньги. После шабаша весь этот балаган с пропавшими магиссами и ведьмами должен закончиться. И надо быть готовой к побегу от ловчих. А бежать все же хотелось навстречу своей мечте.

Надеюсь, что родные меня поймут. И с подругами надо будет повидаться перед отбытием. А то они меня из-под земли достанут, если пропаду без следа.

С этими мыслями я собралась и поспешила к гостинице. Повезло, Шарля не встретила. Скорее всего, торчит вместе с большей частью горожан на площади и глазеет на участниц конкурса.

Мне же лучше!

Толкнув дверь, я вошла в светлый большой зал. Посетителей почти не было, за стойкой мадам Пашири что-то записывала в учетную книгу.

– Доброе утро, – поздоровалась я, опускаясь на высокий стул.

Женщина мазнула по мне недовольным взглядом:

– Доброе. Господа путешественники еще не спускались.

– Спасибо. Сделайте мне калакан, пожалуйста. – Я положила на стойку медную монету.

– Цены выросли, – фыркнула мать Шарля. – А по утрам бодрящие напитки и вовсе по двойной цене продаются.

Я не показала, что она меня чем-то задела, добавила еще две монеты и повернулась лицом к залу.

Мадам Пашири недолюбливала меня с того самого момента, как ее сын начал проявлять ко мне знаки внимания. И женщину, видимо, совершенно не заботило то, что я их не принимаю.

Вскоре рядом со мной на стойке появился высокий, расширяющийся кверху стакан из толстого стекла. Внутри исходил паром темно-синий напиток, притрушенный порошком сушеной мяты.

Вдохнув пряный аромат, я сделала глоток и зажмурилась от удовольствия. Когда допью до дна, перестану зевать и мечтать уткнуться носом в подушку. Самое лучшее, что можно сделать сейчас.

– О, рыженькая! – Фобас первым показался на лестнице, спустился в зал. – Что-то ты сегодня рано. Себастьян еще даже позавтракать не успел. Видимо, не выдержал вчерашней нагрузки от одной юной девы.

Ловчий рассмеялся, а я улыбнулась, не в силах противиться порыву. Странно, что человек, чья профессия должна меня пугать, действует так расслабляюще. Или он использует это в целях поиска ведьм? Голову задурил – и оп, она с тобой под ручку спокойно идет на костер! Удобно.

– Хозяюшка, и мне калакан, пожалуйста, – обратился к мадам Пашири мужчина и опустился на соседний стул.

– Конечно, – тут же расцвела улыбкой женщина, строя глазки постояльцу. – Шоколадной крошки добавить?

Ого! Вот это щедрость!

Я пила свой напиток и из-под опущенных ресниц наблюдала за Фобасом. В принципе, я понимала хозяйку таверны: мужчина видный, еще и небедный. С виду ему не больше тридцати. Может, даже меньше…

Только его светлый образ у меня совершенно не вязался с представлением о ловчих. Вот Себастьян подходит на эту роль куда больше – молчаливый, угрюмый, с тяжелой аурой. А если и откроет рот, чтобы что-то сказать, так обязательно гадость.

Ну прямо классическая ведьма. Только в штанах.

Так, что-то я вообще не о том думаю. Надо сейчас спланировать, что именно показать этим «путешественникам», а то мы уже весь Лефорд вдоль и поперек обошли. По стене их, что ли, провести…

– О, вот и Себас!

Упомянутый как раз спускался по лестнице, застегивая кожаную куртку на все металлические заклепки. Глядя на него, я подумала, что этот мужчина может проявлять, за редким исключением, только две эмоции: презрение и уныние. Вот сейчас на его лице была такая скорбная маска, будто ему сообщили, что все ведьмы уже отловлены и сожжены, а его услуги больше не требуются.

– Идем, – буркнул он, проходя мимо.

Могу поклясться, что уныние сменилось презрением, стоило Себастьяну встретиться со мной взглядом. Конечно, куда уж там, с ведьмами разговаривать приходится.

Мне, может, тоже не в радость его рожу изо дня в день видеть. Так сам же сотрудничество предложил.

Нарочно медленно допив калакан, я отставила стакан и неспешно встала. Выпрямила спину, перекинула волосы с одного плеча на другое, разгладила на боках серое платье с короткими рукавами и только после этого вышла на улицу.

Солнце впивалось жаркими лучами в темную одежду ловчего. Я улыбнулась:

– Могу предложить длительную прогулку по защитной стене. Надо только захватить головные уборы, а то сегодня припекает…

Себастьян «припек» меня взглядом:

– Побереги силы. Насколько я знаю, сегодня первый этап конкурса невест. Уж лучше он, чем городские стены.

– Не знала, что вас интересуют женщины, если они не ведьмы, – хмыкнула я, поправляя на плече ремень сумки.

– Ведьмы меня тоже не все интересуют, – не остался в долгу этот противный тип и первым зашагал в сторону городской площади.

Фобас нагнал меня и пошел рядом:

– Не обращай внимания, рыженькая, он не именно с тобой такой. А по жизни.

Я удивленно вскинула брови. Ловчий решил, что я обиделась на выпад его друга? Какие глупости! Я с тем же успехом на камень, о который споткнулась, могла обижаться.

– Да и имидж требует, – продолжил Фобас выгораживать своего начальника. – Кто всерьез будет воспринимать улыбчивого ловчего?

– Что-то эти слова совершенно не вяжутся с вашим образом.

– А я не люблю показушный пафос, – отмахнулся Фобас. – Ходи, словно палку проглотил, морду кирпичом строй, как будто в сортире неделю не был. Не-е-е, рыженькая, не мое это. Да и к женщинам так подход найти проще.

Он подмигнул и заливисто рассмеялся. А я, признаюсь, согласилась с его доводом и опять не смогла сдержать улыбку. Себастьян бросил на нас недовольный взгляд, но скорость не сбавил. Первым дошел до площади, где толпились люди.

Хотя надо сказать, что на помосте в самом центре народу было не меньше. Вот только если снизу стояли зеваки, то на помосте – девушки в красивых платьях и с цветами в волосах. Какой-то мужчина бегал между ними, пытаясь построить всех и каждую. Но раз за разом то тут то там вскрикивала одна из претенденток на руку мэрского сына:

– Меня отсюда не видно!

– Она мне иголкой в зад ткнула!

– Уберите от меня эту ненормальную!

– Да где уже Итан?

Я тоже заозиралась, но сына мэра так и не нашла. А ведь именно он должен выбрать самых красивых среди всей этой оравы.

Зато заметила на помосте сестер, которые стояли плечом к плечу. Высокие, худые, с острыми чертами лица и темными волосами. Они были точной копией моего отца, и только я пошла внешностью в мать…

Отмахнувшись от дурных мыслей, я проверила, на месте ли оба «путешественника», и вновь вернулась к представлению, что развернулось на площади.

Сколько оно длилось, трудно сказать. Солнце уже почти достигло зенита, когда потенциальные невесты наконец затихли, а управляющему этим балаганом удалось расставить всех так, чтобы никто не возмущался. А уже через минуту к нему подбежал какой-то мальчишка и передал свиток.

Развернув бумагу, управляющий промокнул лоб платком и, откашлявшись, щелкнул пальцами. Несложное заклинание – усиление голоса. И вот уже все собравшиеся на площади слышат то, что он зачитывает с бумаги.

– Документ подписан именем Итана Крафтера!..

Далее несколько минут мы слушали имена девушек, которые перешли в следующий этап. Но сам мэрский сын так и не показался.

– А он умен, – хмыкнул Себастьян. – Не рискнул перед ними появиться.

– Тихо, тихо, – шикнул Фобас. – Сейчас начнется моя самая любимая часть. Рыженькая, ну-ка, отойди на несколько шагов, а то затопчут.

Не совсем понимая, о чем он, я все же повиновалась. И как раз вовремя, потому что толпа отхлынула от помоста, освобождая место для зрелища.