Они даже интересовались у Добби, может ли домовик трансгрессировать во внутренние помещения банка, но он отверг эту возможность. Гоблины, в отличие от высокомерных магов, вполне себе учитывали возможности других волшебных народов.

— Может, используем оборотное и обманем охрану? — с безнадегой спросил Рон.

— И кем мы прикинемся? Беллатрисой? Уж прости, захватить её скальп из поместья Малфоев я не догадалась, — Гермиона ответила ядовито, но внутренне сама себя корила за несообразительность.

— Не обязательно же выдавать себя за Лестрейнджей. Там вокруг есть и другие сейфы, можно добыть волосы кого-то из их владельцев, а уже когда спустимся вниз — Империо на гоблина и дело в шляпе!

— И на кого же нам открыть охоту, Рон? Чьи ячейки находятся на такой глубине? И как нам добраться до их хозяев?

— Это все равно не имеет смысла. «Гибель воров» смоет всю маскировку и снимет внушения, — привел их в чувство Гарри.

Они повторяли этот диалог несколько раз в различных вариациях в течение недели, переливая из пустого в порожнее. А после этого обычно переключались на что-то кардинально иное. Но о приятных вещах разговаривать почему-то не выходило, а обсуждение, к примеру, Хогвартса вообще отдавало мазохизмом. Будущее учебное полугодие рисовалось им в самых мрачных красках.

— Невилл что-нибудь придумает, — убеждал то ли их, то ли себя Рон. — Вы бы видели, какой он стал. Настоящий боец.

Гарри только вздыхал, но наверняка радовался про себя, что Джинни со всем этим адом лично не столкнется. Чего не скажешь об остальных членах Отряда Дамблдора. Кто бы мог подумать, что школа под управлением Снейпа будет отнюдь не самым темным временем в истории Хогвартса.

— Надеюсь, Кэрроу так и не попадет в кабинет директора. Мелочь, а приятно, — такая себе справедливость, но хоть что-то.

— Вряд ли это хорошо повлияет на его настроение, ты знаешь, — у Рона была своя точка зрения на это. — А отыгрываться он будет на учениках.

Помимо всех этих сложных вопросов и безвыходных ситуаций, ещё одна проблема обострилась, как и намекал Снейп. Время опять подшутило над ней. Все к тому и шло, если подумать, но реальность все равно неприятно поразила. Ночные приступы перестали уравновешивать дневные. Как в её кошмарах, эпизоды переваливали за отметку условных пятнадцати минут уже несколько раз. Она попадала в безвременье, утыкалась в книжку, а потом ловила себя на том, что дочитывает уже тридцать шестую страницу, к примеру. Нет, читала Гермиона быстро, но не на столько же! Это делало её нервной и отстраненной одновременно. Гарри, и уж тем более Рон, не знали, чем ей помочь, лишь пытались сглаживать моменты перехода, когда она в очередной раз проваливалась в пустоту и возвращалась обратно. Пока возвращалась.

Это ломало её, без шуток. Хотя, наверное, можно было увидеть в этом и положительную сторону: опять наметилась какая-то динамика. Изменения — это же хорошо, да? Но Гермиона уже до мельчайших деталей продумала свой конец, а события возьми и начни развиваться практически точно по этому сценарию: время планомерно поглощало её, теперь наяву. Не то чтобы она сразу поникла и разнюнилась, но у неё было полно времени на сумрачные размышления и пессимизм. Какие-то несчастные дни в её восприятии начали напоминать почти недели.

Да и не задумываться о смерти не получалось, с учетом произошедшего в поместье Малфоев. Пожалуй, погибни на её глазах кто-нибудь близкий, она могла и руки опустить. Или совсем отчаяться и удариться во все тяжкие. Сейчас же… Не то чтобы ей вдруг пришло осознание, как таковое. Не приоткрылась никакая мрачная завеса над темной бесконечностью, не привиделся полог Арки (впрочем, Гермиона даже не видела её вживую). Просто то, что было где-то там и с другими, что должно было случиться когда-нибудь потом, вдруг стало настолько близким и понятным, здесь и сейчас, с ней, что это почти обжигало.

После Отдела тайн ей хотелось быть полезной, сделать хоть что-то действительно важное, а не лежать в отключке, когда другие рискуют жизнью. Поступок Снейпа перед событиями на Астрономической башне лишь усилил это стремление. Сейчас чувство долга обострилось особенно, тащило вперед, но и пожить… пожить тоже хотелось успеть, как бы иронично это не звучало в её состоянии. Вот только какая жизнь, если Воландеморт тоже живее всех живых, так ещё и пытает Северуса на расстоянии, как гребаный фокусник?

— Гермиона, ты это… Все наладится.

Рон выглядел смущенным, но на фоне какого-то даже посуровевшего в последнее время Гарри, это выглядело определенно мило. Даже язвить не хотелось. Впрочем, Поттер тоже старался, надо отдать ему должное.

— Не уверена, но спасибо.

— Когда Гарри мне только рассказал об эпизодах, я подумал, что это очень круто. Даже несмотря на твои опасения, то, как ты разобралась с Беллатрисой и змеей…

— Да, в этом есть определенное удобство. В критических ситуациях.

— Но это же как… как исчезательная болезнь! Вроде, фигня, ошибка. Пропавшую печень или руку отрастят в Мунго обратно в два счета. Но ведь можно пропасть совсем, с концами.

— Ага, — Гермиона поджала губы. Уж лучше бы молчал.

— В общем, я понимаю, насколько это серьезно, и всегда готов тебя поддержать, — Рон неловко потрепал её по плечу. — И если ты беспокоишься из-за моего ранения, то не стоит, — Гарри что ли заложил? — Это ерунда, ты же не можешь предусмотреть все.

— К тому же, это помогло тебе сблизиться с девушкой, — не смогла удержаться от подколки она.

— Ты против? — он неожиданно густо покраснел.

— Нет, Луна чудесная, — уж получше Лаванды точно, если не кривить душой. — Но только попробуй её расстроить, Рон. У меня куча свободного времени…

Уизли нервно усмехнулся.

— А ты…

— А я влюблена в Северуса Снейпа, — с улыбкой ответила Гермиона, пытаясь говорить как Лавгуд, дружелюбно и безмятежно. — Жизнь — странная штука.

Заразилась что ли от Гарри честностью? Ну, раз уж начала, то почему бы и не продолжить, да? Хотелось пафосно выйти из комнаты, оставив Уизли стоять с открытым ртом, но она сдержала свои порывы.

— То есть?..

— Ага.

— А Гарри?..

— В курсе.

— А он?..

— Рон, я, конечно, и так тебя понимаю, — вспомнилась мадам Помфри и её интуиция, — но говори, пожалуйста, полными предложениями.

— Снейп любит тебя? — еле выдавил он, и покраснел ещё сильнее.

— Да, мы вместе. Насколько это возможно в условиях военного времени. И безвременья, что медленно, но верно поглощает меня. И метки, что убивает его. Со всеми этими допущениями.

— И почему я не удивлен, — пробормотал Уизли под нос.

Гермиона приподняла брови.

— Вы друг друга стоите, — с некоторым пренебрежением, но не совсем враждебно сказал он. Но хоть не кричит и на том спасибо.

— Наверное, — она пожала плечами. — Какие-нибудь вопросы? Об эпизодах, о Снейпе? — Гермиона усмехнулась. — Не хочу опять вводить кого-то из вас в заблуждение.

Но Рон ничего не спросил. У неё. Уж с Гарри у них точно сейчас появилась новая тема для разговоров. Но теперь ей не надо было делать вид, что она хочет увидеться с Северусом из чистого человеколюбия и стремления ко вселенской справедливости ещё и перед ним. Так что, наверное, оно того стоило. Весь груз с плеч.

Вся эта откровенность окрылила её. На счастье или на неудачу, сложно было сказать, но решиться на ещё один шаг оказалось куда проще, чем казалось.

— Знаете, — Гермиона завалилась в мужскую спальню чуть погодя в тот же день и сразу наложила Муффлиато. Мальчики уставились на неё так, будто только и ждали, когда же она что-то предложит, — я думаю, что нет смысла тянуть с ограблением Гринготтса, мы вряд ли вдруг выдумаем какое-то гениальное решение через неделю или, там, месяц. Да и полагаться сейчас можем только на себя, так что помощи ждать нам все равно неоткуда.

— И что ты решила?

— Я считаю, что мы просто должны пойти и ограбить его. Как магглы.

— Всем лежать, это ограбление? — усмехнулся Поттер.