«Здесь, оказывается, жили мамонты?» – подумала Кэт. Ее интерес немного возрос, но со следующей фотографией опять упал. На изображении был поднос с кремневыми орудиями и наконечниками копий; под зазубренными лезвиями стояла подпись: «Берцовые кости арктического зайца-беляка».

– Сейчас мы закончили исследование пятисот тонн обломков, среди которых нашли более двух тысяч предметов из обработанной кости и кремня. Кремень происходит из Уилтшира…

В ступнях Кэтрин пульсировала боль, и она жалела, что не надела джинсы и кроссовки, как это сделали несколько других женщин, в том числе и сидевшая на ряд впереди ненавистная Вики. Та работала в «Девон Трибьюн» – как и журнал Кэтрин, на девяносто пять процентов он состоял из рекламы, маскировавшейся под новости. Кроме Кэт, единственными журналистками в костюмах, с тщательным макияжем и на каблуках оказались сотрудницы крупных сетей – высокоранговые репортеры, которые собирались лично провести интервью с приглашенными экспертами. Эти женщины источали тщательно поддерживаемое безразличие ко всем, кто сидел позади: казалось даже, над их головами парит нимб из света прожекторов – именно из-за этих устройств в зале было так невыносимо жарко.

Кэтрин сняла жакет, но прохладнее от этого не стало – ей захотелось раздеться до бюстгальтера. В коже на заднике новой туфли оказалась маленькая «заноза», и, пока Кэтрин бежала от машины к отелю, обувь натерла ей левую ногу, а на колготках сзади появились белые стрелки до колена. Кэт была готова как следует себя ущипнуть.

– Анализы изотопов азота во многочисленных обнаруженных человеческих останках показали, что диета у обитателей этой пещеры была очень богата животным белком. Они находились наверху цепочки мясоедов, и, скорее всего, единственными их соперниками на охоте являлись волки – пещерные львы за пятнадцать тысяч лет до того момента. В основном те люди ели гигантских быков, оленей, лосей, лошадей и иногда пещерных медведей; также существуют предположения, что в охоте им помогали прирученные волки. Однако… словом, есть и другая причина, по которой эту конференцию созвали перед трапезой.

«Трапезой?! Скажи просто „обедом“, сволочь!» Но Кэтрин подавила всплеск классовой ненависти и сосредоточилась на следующем слайде. Им оказалась фотография канавы с сотнями, если не тысячами костей всех форм и размеров.

В начале и конце длинной траншеи стояли мощные прожекторы, освещавшие эту бойню. Внимание сразу привлекали жуткие гримасы человеческих черепов, лишенных челюстей и прочих своих частей. Лежа на куче других костей, они, возможно, впервые за двенадцать тысячелетий смотрели в человеческие лица.

– На южной стороне пещеры было скопление осадочных отложений, уцелевшее при обвале скалы. Среди этих отложений обнаружилось более пяти тысяч отдельных человеческих и звериных костей, которые хранились вместе. Таким образом, нет сомнений, что в этой пещере с регулярными интервалами на протяжении тысячи лет происходила систематическая бойня. Изученные кости покрыты многочисленными зарубками и царапинами, и, судя по тому, насколько притуплены костяные шилья и кремневые скребки, обнаруженные на этом слое раскопок, причина очевидна. В нашей пещере постоянно снимали кожу, расчленяли тела, разделывали мясо, а самые твердые сухожилия удаляли – возможно, чтобы сделать веревки или даже нити. И делали это со всеми останками.

Позвоночник Кэтрин напрягся: «О чем он? Неужели…»

В первых рядах вспыхнула камера, и весь шум в зале прекратился. Оратор повысил голос, будто у него в горле пересохло:

– На этом этапе раскопки перешли в криминологическое исследование места убийства… или в расследование ООН по делу о военных преступлениях. Видите ли, следы зубов на большинстве изученных костей оставлены, со всей очевидностью, человеком. Совершенно неясно, почему в этом поселении каннибализм был настолько распространен, если местные мясоеды обладали множеством других источников пищи. Возможно, причина тому – недостаток еды на пике последней ледниковой оттепели. Однако и между ледниковыми периодами жители Брикберских пещер практиковали систематический, индустриализированный гастрономический каннибализм.

По всей комнате нарастал шепот: журналисты будто говорили в рукава, боясь, что их услышат. Только светловолосые головы высокоранговых журналисток в первых рядах вздернулись, почуяв в воздухе кровь. Шепот прекратился, лишь когда оратор отпил воды из стакана и прочистил горло.

– Чтобы удостовериться, действительно ли нападения в этом поселении имели межличностный характер, наши коллеги из нескольких британских университетов провели подробную экспертизу, благодаря чему мы составили более точную картину смерти этих людей. Собрав и осмотрев отдельные части тела и исследовав углы разрезов в шейных позвонках, мы установили: почти ко всем жертвам применялась декапитация, пока они лежали лицом вниз; головы удаляли, скорее всего, уже после смерти. Сопоставив кости (в особенности ребра) с соответствующими черепами, мы обнаружили следы от тяжелых ранений, вызванных остриями копий, либо от ударов рубилом… – оратор помедлил, – …полученные перед тем, как останки расчленяли и разделывали для употребления в пищу.

«Должно быть, одно дело – знать, а другое – озвучивать это перед людьми», – подумала Кэт.

– Для этой отвратительной подготовки использовались одни и те же орудия, вне зависимости от того, идет ли речь об останках лошадей, лосей, волов или людей. Например, орудие из кости, похожее на шпатель, вставляли в рот, чтобы отсоединить челюсти от черепа и обрести доступ к мягким тканям в ротовой полости. С уверенностью можно утверждать, что со всего лица аккуратно срезали и соскабливали плоть – губы, уши, носы, область глаз, даже языки, а также мышцы вокруг черепа в области лба, по бокам и на обратной части головы. Эта техника совпадает с тем, как разделывали для еды животных в те времена по всей Европе. При внимательном рассмотрении шрамов на черепе можно даже установить точный угол, под которым одной рукой держали голову жертвы, а другой рукой с острым орудием срезали наружную плоть и мягкие органы.

Боюсь, это весьма мрачно – ваши читатели и зрители будут даже шокированы. Однако нужно помнить: невзирая на нравы цивилизованного мира, наш вид на протяжении всей своей истории прибегал к каннибализму – в некоторых частях света это происходит и сейчас. Главное, что демонстрируют находки из Брикберских пещер, – местные не делали разницы между приготовлением и поеданием человеческих и животных трупов. На их столе человек и зверь обрели равенство, которое мы последний раз видели в двадцатом веке в России и Северной Корее.

Нужно помнить, что в условиях холода и отсутствия земледелия мозг, костный мозг и мягкие ткани обладают немалой питательной ценностью. Поэтому на сломанных костях есть следы зубов, обладатели которых стремились добраться до этих лакомых кусочков, и эти зубы принадлежали людям. Таким образом, мы знаем: эти человеческие останки не пали жертвой животных других видов.

Сейчас нам удалось почти целиком собрать останки двухсот семидесяти шести людей, погибших и разделанных подобным образом. Старшим из них, судя по всему, оказался мужчина сорока трех лет, страдавший, по-видимому, от сильной боли в деснах из-за абсцесса зубов. Но они не щадили также ни женщин, ни детей – младшей из жертв было три года, и на момент смерти она отличалась полным здоровьем.

Женщина где-то в середине зала встала, извинилась перед соседями и вышла через боковую дверь. Даже Кэтрин хотелось закричать: «Ублюдки!»

– По сути, эта канава стала свалкой для выброшенных или неиспользованных материалов из пищевых складов поселения. Любопытно, что рядом со входом в пещеру обнаружены следы очага длиной в двенадцать метров, однако, судя по всему, останки людей никак не готовили.

Все слушали с неотрывным вниманием – в такой тишине было бы слышно, как падает плюсневая косточка.

– Брикберское поселение являлось центром культуры и инфраструктуры, и отделка многих человеческих черепов, там найденных, поражает. Такое же использование человеческих черепов наблюдалось в пещере Гофа в Сомерсете, но в куда меньших масштабах. Как я сказал, некоторых жертв тщательно скальпировали, на что указывают царапины на черепе; и в двадцати случаях верхнюю часть черепа удаляли с помощью отбойника.