Как-то я выбралась на свидание с парнем, с которым мы пересеклись на сайте знакомств; посидеть и перекусить решили в ближайшей незамысловатой пиццерии. Так вот, по словам кавалера, в тот день мы «вышли на рекорд: до детских травм умудрились добраться буквально за полчаса». Детские травмы препарировал, как нетрудно догадаться, мой спутник.

К чему это я?..

С одной стороны, мы с Максом разделили важнейший для становления личности возраст – подростковый.

С другой – да что я вообще о нём знала, кроме того, что у моего одноклассника вроде бы состоятельный отец, который, проявляя должную сознательность, муштровал своего отпрыска по части учёбы и кучи дополнительных секций и кружков?

Правда, Макс при всём при этом умел забивать на часть принуждений, умудрялся быть довольно популярным в старших классах, не стал ни ботаником, ни «заучкой» – словом, не засох на корню.

Периодически заваливал химию с биологией, зато в английском мало кто годился ему в подмётки. Уроки физкультуры были для него скорее поводом поржать – некоторое время Максим серьёзно увлекался лёгкой атлетикой и плаванием, вдобавок вписался в какую-то секцию единоборств, которую сам называл «сектой». Физические нагрузки обеспечили ему фигуру, на которую не заглядывалась редкая девочка в школьной столовой.

На тусовки, дискотеки и прочие сейшены с попкорном, чипсами и дешёвыми коктейлями, набодяженными из химикатов, Максим выбирался не слишком часто и уходил одним из первых, почти не пил, зато танцевал до упаду и шутил так, что на его трезвость все закрывали глаза.

(Почему-то у нас считалось стрёмным не пить наравне со всеми, впоследствии хвастаясь количеством выпитого: «А потом я на первой паре – как стекло!» Да, вместо уроков у нас были «пары».)

За очередной бутылкой белого сухого, компанию которому составляли гребешки и устрицы, Максим рассказал, что занимает должность директора по связям с общественностью (интересно, почему не просто пиар?), этот пост ему предложил отец в собственной строительной компании (а вот это уже неудивительно). Теперь понятно, откуда взялись «связи с общественностью» – старая школа. Отец рассчитывал, что со временем семейное дело полностью перейдёт к Максиму. Чтобы освоиться, надо было с чего-то начинать, постепенно вникая во все аспекты деятельности компании.

С английским, с гуманитарными дисциплинами, с коммуникабельностью у Макса никогда не было проблем, да и язык был хорошо подвешен. Контакты с прессой, имиджевые статьи, бесконечные фотосъёмки, печатная продукция, наполнение сайта фирмы контентом, отраслевые конференции – работы хватало по уши. Вдобавок недавно Максим начал изучать новые перспективные направления – что строить, что не строить, чему уделять внимание, на что сместить акценты: демократичные хостелы, антикафе, многофункциональные лофты, спортивные центры…

Что ж, всё это объясняло и ладно сидящий костюм, и неплохую машину, и привычку обедать и заканчивать трудовой день в дорогих заведениях.

Вот только держался Максим абсолютно так же, как в детстве – непринуждённо, без пафоса, без подчёркивания каких-то привилегий, с улыбкой, проявляющейся по поводу и без повода.

За очередным десертом – кажется, это было желе из личи с воздушным фисташковым суфле и декором из экзотических фруктов – я зачем-то рассказала Максиму о своей жилищной эскападе, о смене квартирных декораций.

В ответ Максим поведал мне про свою ситуацию с жильём.

– Серьёзно? Не шутишь?.. – Я ложка за ложкой отправляла в рот прозрачно вздрагивающее желе, бестрепетной рукой взломав бастион разноцветного декора.

– Не шучу.

– Живёшь с отцом?..

– Не могу сказать, чтобы он слишком уж на этом настаивал. Просто, когда мама от нас уехала…

– Ну понятно. Выглядело бы так, словно и ты его бросил.

– Да нет…

– Наверняка он более чем самостоятельный мужчина, возглавляет компанию. Личная жизнь – нет, не слышал?

– На самом деле мы неплохо, в сущности, уживаемся. Места более чем достаточно – трёхэтажный дом, на минуточку. Потом, это удобно по целому ряду соображений…

– Конечно, – я кивнула, – совещание за завтраком, оперативный брифинг перед ужином. Я всё понимаю.

– Ты смеёшься, – Максим заулыбался, – а ведь именно так всё и происходит.

– И очень удобно для семейного бизнеса, разумеется…

Я откинулась на спинку самого комфортного дивана из всех встреченных мною ранее; кто я такая, чтобы со своим видением лезть в уклад чужой семьи, которой, судя по всему, очень даже неплохо живётся? Откуда мне знать, через что прошёл мужчина, брошенный женой, оставившей на него сына, которого ему пришлось растить в одиночку?.. И с воспитанием которого, судя по всему, он справился более чем достойно.

– Ещё вина? Какое-нибудь десертное, да?

– Пожалуй, ещё вина, да…

В какой-то момент я обнаруживаю, что Максим переместился со своего дивана напротив на мой.

Теперь бывший одноклассник, любимец подружек детства, бывший «подающий надежды» студент, гордость своего отца, начинающий бизнесмен новой, «продвинутой» формации, сидит рядом со мной. Его взгляд, кажется, стал совсем безмятежным; остатки дневных забот стёрты неумолимыми алкогольными парами, и его детская беззаботность сейчас – всё тот же дар природы, а не укоренившаяся привычка держать марку, следуя модному тренду позитивного мышления.

Потом я обнаруживаю руку Максима, тёплую, уверенную, на своём плече.

Он не задаёт мне ни единого вопроса. Он вообще ни о чём меня не спрашивает.

Зато ещё через минуту выясняется, что Максиму известно всё о технически идеальном поцелуе.

Не имею ни малейшего представления, отдаёт ли себе в этом отчёт сам Максим… но для меня это определённо идеальный поцелуй.

Не так уж и часто тебе встречается он – мужчина, способный идеально целоваться. Более того, он может оказаться вполне хорош в постели… и при этом только воображать, будто он знает, как именно следует целовать девушку.

В меру чувственно, в меру напористо, проявляя инициативу самому и позволяя её проявить партнёрше… инициируя будоражащий танец губ и языков, но не изображая захватчика на разорённой территории…

Один из моих бойфрендов был уверен, что он великолепно целуется, и вообще – какие к нему могут быть претензии, к мачо, к неотразимому кавалеру.

Мягкие попытки намекнуть ему, что всё было бы хорошо, если бы его поцелуи не напоминали стремление отполировать мои миндалины, не встречая на пути ни ответа, ни сопротивления, ни к чему не приводили. Ни к чему, кроме ответного возмущения: «Просто ты не в состоянии отдаться страсти!»

Ха-ха, дружок, это я-то ничего не знаю о страсти?

Словом, как сказала бывшему мужу героиня книги «Поющие в терновнике» Мэгги Клири: «Слюна – это ещё ничего, пока в ней не тонешь».

Технически всё совершенно.

Максим привлекает меня к себе, благо мы сидим очень близко и ему не приходится предпринимать почти никаких действий. Он чуть запрокидывает мою голову, я чувствую его тёплое дыхание… едва различимую сладость личи на языке… настойчивость губ… едва заметные паузы… словно он вслушивается в происходящее… ждёт моего отклика…

Он выпрямляется, переводя дыхание, потом прикасается рукой к моим волосам, отводя назад мешающую прядь.

И тут я слышу, как кто-то произносит:

– Может быть, нам лучше продолжить в другом месте?..

И с удивлением осознаю: этот голос принадлежит мне.

Не знаю, кто сочинил нелепицу о том, что стоит установить в смартфоне любимую мелодию в качестве сигнала будильника – и всё, у тебя больше нет любимой мелодии.

Со мной эта тема никогда не работала.

Будильники звонили, вставать приходилось, и слушать полюбившиеся песни прямо с утра не надоедало.