Именно так называется ресторан, которому я отдала несколько лет своей жизни (да-да, самых лучших лет!) и без которого, вполне возможно, не оказалась бы там, где я сейчас.

То есть по уши в проблемах!

Terra Incognita. Моя «альма матер». Первое серьёзное место работы. Такое, конечно, не забывается…

Припозднившаяся весна, практика. Я заканчивала вуз; особых навыков у меня не было, не было связей, опыта… по сути, не было ничего, кроме молодости и юного цветущего вида, а также готовности улыбаться всем вокруг двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

Была энергия, был энтузиазм, хлещущий через край. Со всем своим энтузиазмом меня угораздило попасть в хостес.

Нынешние хостес – это преимущественно рослые дивы с манящим взглядом оленёнка Бемби, выпуклыми губами и прочими рельефными частями тела, рассекающие по залу в платьях оперного вида, перемещающиеся от стойки к столику и обратно на каблуках такой высоты, от одного взгляда на которые у меня начинает кружиться голова.

Но когда я начинала, всё было чуточку проще. Я приходила на работу в строгой белой блузке и ловко сидящей чёрной юбке; впечатляющим модельным ростом похвастаться не могла, но точёностью фигуры затыкала за пояс любую.

Поприветствовать гостей, задать обязательный вопрос о брони, захватить меню и винную карту, проводить гостей в зал, усадить их, ответить на вопросы, вернуться на место, не прекращая улыбаться… И так далее, и тому подобное. Изо дня в день, из вечера в вечер.

На первых порах я не переставала восхищаться обстановкой, в которой очутилась, и восторгаться антуражем, который внезапно стал средой моего обитания.

Снующие по залу вышколенные официанты. Игра пузырьков шампанского в звонких бокалах. Монументальная барная стойка, своей отделкой наводящая на мысли о сказе Бажова «Малахитовая шкатулка». Роскошные белые и фиолетовые орхидеи в лаконичных вазах идеальных пропорций на тумбах. Ненавязчиво звучащий лаунж, окатывающий с порога тёплой волной умиротворения и затем окутывающий по самую маковку атмосферой расслабления, неги и безмятежности.

Но одним антуражем долго сыт не будешь. Облик ресторана неоправданно быстро приелся и по прошествии времени уже не так впечатлял.

Кстати, о еде. С моей стороны было весьма наивно ожидать, что, работая в Terra Incognita, я смогу составить собственное представление об изысках местной кухни. Стафф (он же – еда для персонала) представлял собой вполне прозаический набор продуктов, будь то гречка с сосисками, котлеты с вермишелью или же солянка.

Простаивать на входе в ожидании гостей оказалось довольно утомительным (и скучным!) занятием. К вечеру гудели ноги. Тянущиеся, как волынка, дни не радовали разнообразием впечатлений. За смену удавалось разве что перекинуться парой скудных слов с кем-нибудь из официантов.

Счастливчики: им полагались чаевые, зависящие в том числе и от ширины их улыбок, приветливости и манеры общаться. Ослепительность моей улыбки, радушие моей натуры, безупречность осанки, с которой я фланировала по залу, усаживая посетителей за столики, ни на что не влияли. Хостес работают не за чаевые…

Бонус, который я всё же огребла, без конца улыбаясь гостям из-за конторки и порхая вокруг них, был сомнителен.

Влюблённость с первого взгляда, когда тебе слегка за двадцать, чаще дарит разочарование, чем безмятежную радость… а бабочки в животе и беспричинные мечты о «долго и счастливо», вот это всё, всю эту кружевную чепуху можно смело считать следствием ношения розовых очков.

Ничего такого я не планировала. Да и вообще, ресторан, в котором я трудилась, был последним местом, в котором мне захотелось бы искать отношений.

Мой срок пребывания в роли хостес был недолгим, но за это время я успела стать свидетелем огромного количества историй, заставивших меня скептически смотреть на флирт с посетителями.

Разбитые надежды, несостоявшиеся трансформации провинциальных Золушек в принцесс, пустые обещания, голословные заявления… и даже один аборт.

Нет уж, спасибо!..

Но в один прекрасный день… о’кей, не день, а вечер, и, о’кей, далеко не прекрасный (впрочем, это я поняла гораздо позже), дверь нашего ресторана открыл мужчина, устоять перед улыбкой которого у меня не было никаких шансов.

Это мог быть кто угодно – депутат, телохранитель, чей-то шофёр, олигарх. Он распахнул дверь, вошёл, и у меня буквально коленки подкосились (а на тот момент я уже научилась довольно уверенно держаться на десятисантиметровых шпильках за своей конторкой).

Поджарый, но лощёный, в костюме, но без галстука, с короткой стрижкой формалиста, которая, как выяснилось впоследствии, просто экономила ему время, и с улыбкой, проявляющей соцветия морщинок на загорелой коже.

Тогда мне было не важно, сколько он зарабатывает, какие у него отношения с родственниками, испугает ли его посещение филармонии, говорит ли он на русском, в каких кругах он вращается… и ещё пара сотен пунктов; всё это было не важно. В какой-то момент я просто перестала дышать.

И с кругами, и с финансами, и с русским языком у него всё оказалось в полном порядке; в значительной степени это касалось и его самооценки, которая просто зашкаливала. Допускаю, что именно неистребимый эгоизм и делал его таким обаятельным… Впечатление производить он умел, ничего не скажешь.

Он поведал мне, что является ценителем авторского кино. Мы ходили в старые городские кинотеатры, чтобы насладиться редкими лентами на ограниченных показах.

Он сообщил, что слывёт закоренелым меломаном и в его машине установлена крутейшая аудиосистема. Слушая новый альбом BΔSTILLE, мы наблюдали, как пылающее солнце медленно садится над Финским заливом.

Даже не знаю, почему он выделил меня среди прочих. Он был частым гостем нашего ресторана, а уж эффектными посетительницами Terra Incognita беден не был. Все эти женщины в платьях с отсылками к винтажному стилю, с наращенными волосами, неестественно пухлыми губами, крохотными собачками под мышкой… Зрелищ по вечерам хватало и для искушённых наблюдателей.

Днём наступало время студенток: парочки или целые стайки; не менее стройные, чем вечерние дивы, но одетые более дёшево, хотя и броско, с большей претензией… пытающиеся казаться беззаботными и распространять вокруг себя атмосферу искромётного веселья… заказывающие по чайнику чая, в лучшем случае с парой пирожных в довесок… потягивающие свой чай с бесконечными просьбами о доливе и упорством, достойным лучшего применения. Юные охотницы, живущие надеждой!..

Окрылённость и трепет, восторг и одновременно неверие в происходящее, смутные предвкушения чего-то грандиозного. И при этом – отчаянные попытки стать интереснее, чем я есть, дотянуться до уровня своего спутника… Странная смесь эмоций и надежд переполняла меня неполные четыре месяца, пока история не закончилась – внезапно, без предупреждения, будто взяли лист ватмана и с треском разорвали пополам.

Я могла сколько угодно простаивать у дверей ресторана в послеобеденное время, полировать внешность, готовясь к встрече – время истекло, закончилось, будто и не было пляшущих по заливу солнечных бликов, обволакивающих звуков музыки, которые будто на физическом уровне идеально дополняли контакт плотной кожи автомобильных сидений с моей обнажённой кожей, внезапных звонков, валящего с ног ристретто в полупустых кофейнях поутру, чтобы хоть отчасти прийти в себя: одному – перед появлением на переговорах, а другой – перед лихорадочным дописыванием диплома…

У него всё же хватило совести, чтобы через какое-то время нарисоваться для недолгого объяснения, поймав меня на подступах к дому, и вновь исчезнуть – на этот раз навсегда.

Мира, ты только… хм… пойми меня правильно… мне с тобой было очень весело… легко… и ты… хм… офигенная… нет, правда… но… хм… мне нужен кто-то более серьёзный, чем ты… нет, я не имею в виду, что ты несерьёзно относишься к отношениям… дело в том, что… меня привлекают девушки, которые хотят от жизни многого… а ты… работаешь хостес… ну… понимаешь… сама понимаешь… ты же понимаешь?..