Lemon tree, Supergirl, «Прогулка» Земфиры… Они бодрили меня и настраивали на то, что в грядущем дне будет хоть что-то хорошее.

Но сегодня…

Сегодня даже любимая мелодия, установленная на будильник, не помогла прийти в себя и начать реагировать на окружающую действительность.

Я понимала, что через надёжную изоляцию пухового одеяла до меня доносятся какие-то звуки, но для чего они, к чему они, что они означают и что это вообще за звуки, до сознания доходило с трудом.

Собственно говоря, до сознания вообще ничего не доходило. Я различала какой-то шум, а всю остальную информацию мозг блокировал напрочь, отказываясь воспринимать её.

Непонимание помогало мне снова и снова проваливаться в сон, пока, наконец, в раздавшейся в очередной раз мелодии не стали различимы трубы и ударные, а в уши не ворвался харизматичный, с хрипотцой, голос вокалиста.

Но прежде чем я открыла глаза, над ухом прозвучал совсем другой мужской голос:

– Доброе утро! Ты всегда так спишь?

– Так – это как? – уточнила я и осторожно приоткрыла левый глаз.

– Как сурок, – со смешком отозвался голос.

Здравствуйте, приехали.

Нет, после вчерашнего, конечно, стоило ожидать чего-то подобного…

Чтобы оценить картину целиком, во всей её полноте, пришлось открыть и правый глаз.

Я была в собственной постели.

Что ж, для начала неплохо!

Максим в одних брюках, с зачёсанными назад влажными волосами, ставил на прикроватную тумбочку облупившийся поднос (и где, интересно, он его откопал… я вот за всё время проживания в этой квартире ни одного подноса не видела) с завтраком.

О’кей… с символическим завтраком.

– Хотел сделать блинчики, – говорил Максим, расставляя на тумбочке чашки и блюдца, – но не нашёл молоко.

Я попыталась сесть в постели поудобнее, подтягивая колени к груди и натянув на себя одеяло.

– Чего нет, того нет!

– Овсянку я тоже не нашёл.

– Ну, извини…

– В общем, всё, что смог.

Максим выпрямился: вид у него был почти гордый. В шахматном порядке возле подноса выстроились исходящие паром чашки с чаем, четыре яйца на блюдце, тарелка с тостами, щедро намазанными маслом, а ещё там были две шоколадные конфеты, половинка зефирины, один очищенный и поделенный на дольки мандарин.

Мне было и смешно и стыдно одновременно.

В конце концов, никто не обещал Максиму разносолов, деликатесов, щедрых, блин, застолий.

В гости его никто не…

Впрочем, что это я: предложение позднего визита исходило именно от меня. Максим в гости не напрашивался. Но и приглашению не сопротивлялся. А что оказалось у меня в холодильнике, дело десятое. Пусть скажет спасибо, что хотя бы холодильник на месте!

«Мира, что-то ты не о том думаешь», – напомнила я себе.

Похоже, я провела ночь с бывшим одноклассником. Который, к слову, в старших классах неровно ко мне дышал.

А что, собственно, в этом такого? Я же не улеглась в постель к первому встречному, а даже если и улеглась бы, кого это касается, кроме нас двоих? Я знаю Максима примерно половину жизни, нас потянуло друг к другу…

Максим, к слову, отнюдь не выглядел смущённым. Непринуждённо расставил на тумбочке добытую снедь (наверняка не обошлось без боя: держу пари, холодильник сопротивлялся, не желая расставаться с тем немногим, что в него попало, уцелело и выжило!). Уселся прямо на пол. Скрестив ноги по-турецки, потянулся за своей чашкой.

Вот вам и бизнесмен продвинутой формации: вчера на роскошных диванах дегустировал изысканные вина под морепродукты, а сегодня пал… хм… на мой пол, завтракает чем придётся и выглядит более чем довольным жизнью.

Глаза Макса при этом оказались на уровне моей груди.

Я, конечно, была замотана в одеяло, но ощутила что-то вроде укола смущения; впрочем, слабого: не самое привычное для меня чувство.

А вслух произнесла:

– Когда встанешь, не забудь отряхнуть брюки.

Максим вопросительно изогнул бровь (внутри что-то ёкнуло), и я пояснила:

– Не так уж часто бываю дома… нерегулярно заморачиваюсь с уборкой, сорри…

Ну вот. Максим едва успел у меня переночевать, а разговоры уже про молоко, отсутствие овсянки, пыль на полу.

Я сделала новую попытку подтянуть одеяло к груди и внезапно поняла, что действие несколько запоздало. Держу пари, Максим уже успел рассмотреть меня в различных ракурсах.

Словно в подтверждение мыслей, в теле немедленно отозвалось тягуче-сладкое, как от потягивания, ощущение.

Кажется, вечер, а вслед за ним и половина ночи, удались?..

Не то что бы я плохо помнила случившееся.

Просто мне часто снятся эротические сны.

Очень.

И они, как правило, настолько ярки, насколько и натуралистичны. Убедительны. Врезаются в память, могут всплыть из глубин подсознания даже спустя недели и месяцы.

И что у нас с Максимом произошло на самом деле, а что мне только приснилось…

Нет, конечно, я в состоянии отличить сон от реальности!

Но… просто вчера мы столько выпили…

Вот грань и получилась зыбкой, почти неосязаемой.

– …да наплевать на брюки, – вклинился между моими размышлениями голос Максима.

– Хм?..

– Я говорю – как-нибудь перекантуюсь: встреч сегодня не предвидится, а в офисе мало кому есть дело до моих брюк. Поселить, что ли, запасной костюм в кабинете…

– Отличная идея. И пусть он за тебя работает.

Фыркнув от смеха, Максим едва не поперхнулся обжигающе горячим чаем. За это мне в голову прилетело долькой мандарина.

В Terra Incognita я практически не опоздала. Макс вызвал такси и первым делом подбросил меня на работу, а уж потом отправился по своим делам.

Что приятно, в ресторане ещё не успели меня хватиться.

Гостей практически не было (редкое явление!), поэтому скучающие официанты выглядели квёлыми мухами. Моё появление их не взбодрило. Условные рефлексы на присутствие в зале Амины на меня, к сожалению или к счастью, не распространялись.

Здоровались официанты, впрочем, вежливо и приветливо, и мгновенно подскочивший принять у меня заказ на завтрак Виталик сообщил, что из топов действительно ещё никого нет.

Мой мобильный молчал. Сообщений для меня никто не передавал. Я открыла ноутбук и проверила почту – ничего срочного/важного, обычная текучка вроде согласований макетов от дизайнера, комментарии насчёт будущей акции в соцсетях от управляющего, уточнения от диджея по поводу выступления в канун ближайшего праздника.

Пора бы Амине появиться на работе, разве нет?

Обычно она вкалывает, толком не лечась, не восстанавливаясь, перенося «всякую ерунду вроде гриппа» на ногах.

Спасибо, как говорится, что живой.

Я решила после завтрака позвонить ей и поинтересоваться её самочувствием. В конце концов, может, ей там и витаминов купить некому; опять-таки, можно отправить на дом с курьером свежей горячей еды из-под ножа шеф-повара. Есть в наших с ней должностях свои преимущества…

Официант уже проворно расставлял передо мной составляющие завтрака: салат с яйцом-пашот, горячий круассан, йогурт с фруктами. Я ощутила зверский аппетит. Максим, конечно, очень старался, к тому же подошёл к ситуации с юмором, но приготовить нормальный завтрак с учётом моего опустевшего холодильника…

И калорий, как ни крути, сожжено море. С таким же успехом можно было полночи разгружать вагоны.

Хотя, конечно, вагоны не идут ни в какое сравнение с тем, что…

– Кофе!

Я вздрогнула от неожиданности, но, взяв себя в руки, с улыбкой поблагодарила официанта. Кофе – это то, что доктор прописал.

Мне бы как следует взбодриться и окончательно прийти в себя…

Потому что, похоже, меня до сих пор не отпускает паутина вчерашнего морока. Не позволяет выпутаться, держит, обвивая тончайшими липкими нитями.