– Светлана Константиновна, я очень вас прошу забирать сына вовремя…

Бывало, он и вовсе ждал маму, скучая на лавочке возле стола, где обычно сидел школьный охранник.

А вот сегодня даже на обед не успел сходить… Ну, это и хорошо, не очень-то и любит он школьные обеды. Мама готовит намно-о-ого вкуснее.

– Сегодня ты кое с кем познакомишься, – загадочно сообщила Светлана, когда они сели в машину. Рома всю дорогу пытался узнать, с кем, но мама каждый раз говорила: – Потерпи, и сам все увидишь.

– Мам, можно я немного покачаюсь на качелях? – попросил Рома, когда они въехали на огороженную решетчатым забором территорию недавно построенного жилого комплекса в районе Красной Пресни. Светлана посмотрела в сторону детской площадки – на одной из лавочек сидела знакомая женщина из их же подъезда, рядом с ней в песочнице ползал и делал куличики ее сынишка – крепкий розовощекий карапуз.

– Иди, покачайся, – разрешила Светлана. – Только с площадки никуда. Я через полчаса за тобой приду.

– Ладно, – обрадовался Рома и побежал к качелям, а Светлана закрыла машину и спокойно направилась домой.

Она часто отпускала сына на детскую площадку одного – кругом все свои, а территория ЖК имеет круглосуточную охрану, с улицы просто так сюда не зайдешь. К тому же из окон их квартиры на втором этаже детскую площадку хорошо видно. Она зашла в квартиру и по привычке глянула на часы, висящие в кухне – половина третьего. Отлично, время еще есть, пусть Ромка погуляет, а она как раз испечет яблочный пирог. Тесто приготовлено заранее, осталось порезать яблоки, и можно ставить в духовку. Она выглянула в окно – соседка с карапузом на месте, сын качается на качелях.

«Все хорошо, все хорошо…» – пропела Светлана и достала из холодильника яблоки.

Вперед-назад, вверх-вниз – качели, ритмично поскрипывая, раз за разом уносили Рому в лазурное безоблачное небо, а он изо всех сил старался раскачаться еще сильнее, чтобы на огромной скорости пролететь совсем рядом с землей, затем подняться как можно выше, увидеть двор с опасной высоты, опуститься и снова взмыть в небо. Во время очередного пролета он заметил, что соседка тетя Катя встала с лавочки, забрала своего карапуза из песочницы и они отправились домой. Вот и замечательно – теперь можно попрыгать и попытаться установить новый мировой рекорд. Главное, чтобы мама из окна не увидала, она его за эти прыжки всегда ругает – однажды так неудачно слетел, что чуть ногу себе не сломал.

Рома затормозил и слез с качелей, собираясь провести по земле черту, которая станет первой его сегодняшней целью. И вдруг обратил внимание на человека, который стоял недалеко от их подъезда и смотрел прямо на него. Роме это не понравилось. А человек вдруг криво улыбнулся, махнул рукой, направился к качелям, и чем ближе он подходил, тем страшнее Роме становилось – во-первых незнакомец хромал, во-вторых, опирался на палочку, а лицо… с ним-то что? Почему такое страшное лицо?

Шаг, еще шаг, вот он совсем близко… У Ромы от ужаса пересохло во рту.

– Здравствуй, – низким, немного хриплым голосом сказал человек, подойдя к качелям. «Что он от меня хочет?» – затрепетал Рома, а его ноги, еще недавно легкие и невесомые, налились чем-то очень тяжелым и перестали слушаться. Он начал задыхаться, перед глазами все поплыло, он хотел закричать, позвать на помощь маму, но язык едва ворочался, и выговорить получилось только что-то нечленораздельное. Зато мысли в его голове были на удивление четкими и ясными – сейчас этот страшный человек его заберет, наверное, чтобы потом убить, и Рома никогда больше не увидит своих маму и папу. Он даже вспомнил, как в первом классе учителя их предупреждали: ребята, если вы вдруг оказались одни и к вам подошел незнакомец, начал о чем-нибудь расспрашивать или предлагать куда-то с ним пойти, ни в коем случае не разговаривайте, бегите домой, а если дом далеко – громко кричите и зовите на помощь.

Но как кричать, если кричать-то не получается, и куда бежать, если ноги больше не ноги?

Тем временем страшный человек сделал к нему еще один шаг, и его ужасное лицо оказалось так близко, что сердце от страха бешено заколотилось и, если б могло, выскочило бы из груди. Рома прирос к земле, широкими от ужаса глазами смотрел на это страшное лицо и мысленно прощался с жизнью.

– Ты ведь Рома? – спросил его человек и снова криво улыбнулся.

«Он знает, как меня зовут!»

– А-а-а!!! – истошно завопил Рома, собрал все имеющиеся у него силы и, вернув себе власть над ногами, удрал с детской площадки с такой скоростью, с какой не бегал еще никогда в жизни. Он мчался, не разбирая дороги, пока не наткнулся на местного охранника, обходившего прилегающую к дому территорию.

– Пожалуйста, там… дядька… у него ли… цо… такое… он меня… убить! Помогите! – Рома очень старался как можно понятнее объяснить охраннику, что случилось на детской площадке.

– Так, – охранник присел перед Ромой и взял мальчика за плечи, – ну-ка успокойся. Какой дядька?

– Страшный очень… – Рома тяжело дышал, еле-еле выдавливая из себя слова. – Он, наверное… на площадке остался, ждет, когда я вернусь… – добавил он и громко заплакал. – Я хочу домой…

– Пойдем, – охранник поднялся в полный рост и взял Рому за руку. – Какая у тебя квартира?

Рома сообщил номер квартиры и подъезда и, отчаянно труся, крепко держась за руку охранника, пошел к месту, откуда только что сбежал. К его огромному облегчению, на детской площадке страшного человека не оказалось. Они с охранником зашли в подъезд, поднялись на второй этаж и на лестничной площадке нос к носу столкнулись с мамой.

– Слава богу! – воскликнула Светлана. – Куда же ты побежал? Спасибо, что привели.

– На здоровье, – кивнул охранник. – Все-таки не оставляйте сына во дворе одного, только что кто-то сильно его напугал… Дом-то большой, за всеми не уследишь, – добавил он, как бы оправдываясь.

Светлана взяла сына за руку, и они зашли в квартиру. И тут Рома снова увидел страшного человека, который сидел на стуле возле обеденного стола.

– Мама, вот он, вот он! – заорал Рома во всю глотку и заперся в туалете. Оказавшись в спасительной темноте, он снова громко заплакал, представляя, как этот дядька, обозленный, что второй раз упустил Рому, убьет его маму, а он слишком маленький, чтобы ее защитить. А после он выломает дверь в туалет и убьет его. Или заберет, чтобы убить где-то еще…

Эх, и зачем они сегодня вернулись из школы раньше?

– Сынулик, выходи, – услышал он спокойный голос мамы и тут же перестал плакать. Мама жива? Значит, она смогла сама справиться с дядькой и выгнала его? Молодец, мама! Рома открыл дверь, вышел из туалета, и сердце снова запрыгало – страшный дядька стоял прямо напротив него. А рядом стояла мама и почему-то улыбалась.

– Рома… – сказала мама, будто и не было никакой опасности. – Иди сюда…

Рома мотнул головой, но в туалет не вернулся. Нельзя же быть таким трусом, когда маме грозит опасность. Дядька, между прочим, хромой, может быть, вдвоем с мамой они с ним и справятся – повалят на пол, мама будет держать дядьку за руки, а он будет бить его по голове чем-нибудь тяжелым, например его палкой, пока тот не потеряет сознание. А потом они вызовут милицию, страшного дядьку заберут, и ему в школе дадут медаль за задержание опасного преступника. Одноклассники обзавидуются… Вот, только почему мама улыбается?

– Не бойся, сынулик… – мама подошла к Роме и положила ему на плечо свою мягкую руку. Рома дернул плечом, вытер со щек остатки слез рукавом куртки, размазав по лицу грязь. Легко ей говорить «не бойся», когда рядом стоит такое страшилище. Впрочем, если мама его не боится, то и он не будет.

– А я и не боюсь, – ответил Рома, правда, не очень уверенным голосом.

– Ну и молодец, – обрадовалась мама. – Пойдем-ка, руки вымоешь.

– Кто этот дядька? – шепотом спросил Рома, когда они зашли обратно в туалет.

– Твой папа… – тихо сказала мама, включая воду. Рома тут же решил, что ослышался. Как же этот дядька может быть его папой? Неужели пока он качался на качелях, все на свете одновременно сошли с ума? Он недоуменно посмотрел на маму и помотал головой.