«Да-да, точно… так и надо… чтобы уже наверняка…» – подумал Рома, ухватился одной рукой за руль, другой потянул на себя рычаг селектора передач и легонько надавил педаль газа. Автомобиль мягко тронулся с места.
«Это что такое?» – охранник, почти покончивший с «Дошираком», заметил на одном из мониторов, как черный икс-шестой двигается в сторону выезда с парковки. Больше он ни о чем подумать не успел, так как BMW на бешенной скорости пролетел мимо него, в куски расколотив закрытый шлагбаум. А еще через три секунды с улицы донесся глухой звук удара, как бывает, когда железо сталкивается с железом.
– Что за?.. – завопил охранник и вскочил на ноги. Опрокинув на брюки остатки лапши, он пулей вылетел из своей будки и помчался на улицу. То, что он там увидел, было ужасно – BMW, щедро поливаемый дождем, стоял в пяти метрах от выезда с парковки, крепко приложившись капотом к фонарному столбу.
Охраннику стало нехорошо. На ватных, плохо сгибающихся ногах он доковылял до искореженной машины и с замиранием сердца заглянул в салон, чтобы увидеть, насколько тяжело ранен водитель. Однако водителя в машине не оказалось и лишь на повисшей белым безжизненным мешочком подушке безопасности виднелись свежие следы крови. Несколько секунд охранник тупо глядел на изрезанное в клочья водительское сиденье, затем, заставив себя пройти еще два шага вперед, увидал, что передняя часть машины крепко обняла фонарный столб, слившись с ним в единое целое. Пока жертва гастрономических пристрастий, растерянно моргая глазами, с выражением крайней степени отчаяния на усатом лице вертела головой, пытаясь успокоиться и начать думать – куда же мог подеваться паренек – фонарный столб, издав противный скрежещущий звук, решил уклониться от своих прямых обязанностей, погас и завалился прямо на BMW. Вдребезги разбив лобовое стекло и панорамную крышу, столб скользнул влево, сорвал с петель открытую водительскую дверь и едва не зацепил охранника, который в последний момент успел-таки отскочить в сторону. Финалом трагедии стал обрыв электропроводов, что привело к аварии на линии энергоснабжения и частично обесточило элитный жилой комплекс, расположившийся за МКАДом, в экологически чистом районе на севере Москвы.
– Алло, Петр Леонидович, это Бурмистров. У нас тут ЧП… – придя в себя после кратковременного шока, насквозь промокший охранник, заикаясь от волнения, сообщил начальнику смены о происшествии, хорошо понимая, что уже завтра ему придется искать себе новую работу. Фейерверки из ярко-оранжевых электрических искр, издавая характерный треск сырых поленьев, брошенных в хорошо разгоревшийся костер, с периодичностью раз в несколько секунд проявляли в черноте дождливой мартовской ночи разбитый икс-шестой и застывшую рядом с автомобилем трагическую фигуру совсем на короткое время потерявшего бдительность Сан Саныча.
А потоки льющейся с неба воды только усиливали драматизм случившегося…
В тот же самый момент на соседней улице Рома, прячась от дождя под крышей автобусной остановки и не подозревая о реальных последствиях своего противоправного деяния, ждал маршрутное такси. Впрочем, сейчас ему было не до размышлений о каких-то там последствиях. Что сделано, то сделано…
«Где чертова маршрутка?» – повторял он про себя, вытирая ладонью нос, из которого вытекала кровь. Сработавшая подушка безопасности стукнула больно, почти нокаутировала, из глаз даже искры посыпались, но понимая, что сейчас не самое подходящее время для каких либо задержек, Рома выбрался наружу и, слегка пошатываясь, побежал прочь, мысленно благодаря занятия боксом и собственный вспыльчивый характер, из-за чего он нередко становился участником разнообразных школьных стычек и научился держать удар. Через минуту он уже находился на приличном расстоянии от места преступления.
Пока все идет по плану. Теперь надо дождаться маршрутки и, не привлекая к себе внимания, добраться на ней до станции метро. Все предельно просто, только маршрутки как назло будто вымерли – по мокрой блестящей в свете фар и фонарей дороге, мимо автобусной остановки, обливая водой из луж тротуар, проезжали самые разные машины – легковые и грузовые, только не маршрутки. Попытки поймать такси успехом также не увенчались. Похожие на такси машины или не останавливались, или, на секунду притормозив возле Ромы, снова ускорялись, исчезая за поворотом.
Выругав уже в который раз всех таксистов на свете, Рома машинально почесал затылок и тут же поморщился, задев приличных размеров шишку. «Досталось же мне сегодня…» – с горечью подумал он.
А приложив руку к носу и не обнаружив на пальцах свежей крови, Рома обрадовался, что кровотечение наконец-то прекратилось.
Шишка на затылке появилась несколько часов назад, во время очередной ссоры с отчимом, ссоры, которая впервые в жизни закончилась для Ромы увесистым подзатыльником. Разборка с рукоприкладством произошла на кухне большой двухэтажной квартиры – в последнее время дядя Саша все чаще возмущался, что не желает видеть загаженную пасынком кухню и столовую, спотыкаться о его валяющиеся в коридоре ботинки и далее по списку… Претензии отчима казались Роме мелкотравчатыми и пристрастными, он как ни старался, так и не мог понять, почему каждый раз, вернувшись с работы, отчим оглядывает дом и приходит в бешенство.
«Он просто до меня докапывается…» – так объяснял Рома маме природу подобных стычек.
Обычно стычки случались во время ужина, поэтому Рома старался кушать до или после остальных членов семьи и не слушать разглагольствования дяди Саши про то, чего не хватает современным подросткам для нормальной, по его (ха-ха, конечно!) авторитетному мнению, жизни. Совсем пропускать весь этот бред мимо ушей у Ромы не получалось, и чем больше он слушал до боли уже знакомые речи отчима, тем сильнее начинал раздражаться, затем наступал момент, когда Рома не выдерживал и вступал в перепалку. После этого разговор быстро переходил на повышенные тона и все заканчивалось, как правило, одним и тем же – Рома, с грохотом откинув стул, поднимался на второй этаж к себе в комнату, оставляя на столе недоеденный ужин.
Но сегодня до ужина дело не дошло, да и дойти не могло. Сегодняшняя ссора должна была стать последней, поставить точку в их бесконечных разбирательствах. И она именно такой и случилась.
С гудящей головой Рома поднялся по лестнице в свою комнату, с треском захлопнул дверь, закрыл ее на замок и упал в кресло возле письменного стола. Откинув спинку кресла далеко назад, он тупо уставился в щедро забрызганное крупными каплями воды окно, за которым вот уже несколько часов шел нетипичный для середины марта сильный дождь. Несколько минут он просидел в относительной тишине, лишь с первого этажа доносились обрывки реплик – это мама разговаривала с мужем (о нем, конечно), а потом из-за стены зазвучали громкие и мерные звуки пианино, вверх-вниз, быстрее-медленнее: занимающая соседнюю комнату младшая сестра по имени Аня старательно тренировала гаммы – прошлой осенью ей купили настоящее пианино, отдали в музыкальную школу и теперь каждый вечер минимум на два часа жизнь в квартире становилась невыносимой. Рома ненавидел гаммы, ненавидел звуки пианино, ненавидел младшую сестру и едко упрекал маму, что раз уж им так захотелось, пианино следовало купить цифровое, и тогда Анька надев наушники могла бы играть на нем хоть до одури.
Однако его жалобы ни к чему конструктивному не приводили, поэтому он старался по вечерам находиться вне дома, а если уж никаких других вариантов не оставалось – на полную громкость включал что-нибудь забористое – например, полюбившийся ему еще с прошлого года дебютный альбом американской инди-рок группы Imagine Dragons или что-то еще в таком же роде. Дядя Саша просил его слушать музыку тише, но Рома даже не пытался понижать громкость. Однажды он пришел домой и решил включить телевизор, чтобы поиграть в игры, но сколько бы он ни нажимал на кнопку пульта, экран телевизора оставался черным. Оказалось, что дядя Саша, так и не получив от своих просьб желаемого результата, просто пришел к Роме в комнату и выдернул из телевизора силовой провод. Вернул он его пасынку только после того, когда последний пообещал слушать музыку тише.
