Топот каблучков, и вот – в комнату заглянула раскрасневшаяся мамочка. На её бледном лице читалась крайняя степень обеспокоенности, а волосы разметались по плечам красивым тёмно-русым каскадом.

Нервно поправила персиковый платочек на шее. Сверкнула своими синими глазищами, которые от страха стали ещё больше.

Сглотнула слюну. Выдохнула.

– Мам? Ты уже пришла? Прошло минут пять…

– Да я рецепт забыла на то лекарство, которое я тёте Шуре должна купить. А без него не продадут…

Быстро стащила потёртые зимние сапоги, с которых она ходила уже, наверное, лет пять, и прошла к старенькому серванту. Открыла дверцу, вытащив из него какую-то пожелтевшую бумажку. Потрясла ей в воздухе.

– Вот. Ладно, пойду я. Извините, что потревожила.

– Да я уже ухожу. Мы с Ванессой обо всём договорились.

Мельников поспешно встал с допотопного стула, втянув носом спёртый воздух. Навесил на лицо самую милую улыбку. Откашлялся.

– Я могу вас подвезти до аптеки.

Мамочка захлопала ресницами. Заалела румянцем, опуская глаза в пол.

– Да нет. Это, наверное, не удобно.

– Ещё как удобно. Мне тоже нужно в аптеку. Так что нам как раз по пути. Тем более, на улице поднялся сильный ветер. Синоптики предупреждают, что вскоре всё-таки наступит зима. Как-никак, уже ноябрь. Так что не отказывайтесь. Болезнь того не стоит.

– Странно, я думала, вы в своём журнале пишите о знаменитых людях, а вы и в погоде разбираетесь. Может, стоит начать вести свою колонку на эту тему?

Мамуля обаятельно улыбнулась, уколов мужчину.

Он окатил незнакомую женщину внимательным, дымчато-серым взглядом. Растянул губы в дерзкой улыбке:

– Возможно, я так и сделаю.

Прохрипел, прищурившись.

– Ванесса, я позвоню завтра, и мы обсудим твою первую статью.

– Хорошо.

Посмотрела вслед удаляющемуся главному редактору, который неожиданно проявил душевные человеческие качества. Закусила губу, ощутив разливающееся по телу блаженное тепло.

Это очень странно, но я почему-то прониклась к этому холёному мужчине благодарностью.

Ванечка

*****

– Ванька, хочешь, похлопочу за тебя перед Розалией? Устрою в Макдак на кассу.

Лучшая подружка Женька схватила меня за руку, заговорчески зашептав на ухо.

– Я уже навела мосты, рассказала ей про твою ситуацию. Знаешь, она чуть не прослезилась.

– Да нет, Жень, спасибо. Я нашла работу.

Шумно втянула носом воздух, оглядевшись по сторонам.

Конечно, мне не хотелось никого посвящать в свои планы насчёт работы в издательстве, но Женьке-то можно рассказать. Лучшая подруга всё-таки. Поддержит.

– Какую?

– В том же журнале.

– Фи, опять поломойкой? Будешь терпеть, пока эти холёные курицы будут тебя дерьмом обмазывать?

Подружка скривилась, тряхнув иссиня-чёрной гривой.

– Нет, Жень, бери выше. Журналистом.

– Как это? У тебя ж диплома нет, и ты вон чего учудила при увольнении.

– Ну… Так получилось.

Опустила глаза, уклонившись от прямого ответа.

Совершенно не представляла, как рассказать Женьке о приезде Игоря Петровича. О том, что он фактически просто пожалел меня. И о том, что эта работа досталась мне за молчание об интимной сцене, немым свидетелем которой я стала.

– Прикольно вышло, Мороз. Признавайся, с кем переспать пришлось?

– Да нет, что ты.

– Не дрейфь, расскажи. У тебя-то, насколько я знаю, всё равно парня уже полгода как нет. Верность хранить некому.

Сглотнула слюну.

Что ж, придётся сообщить только часть правды, чтобы Женька от меня отстала. А то она окончательно вобьёт эту пошлую мысль себе в голову, и потом её оттуда уже силками будет не вытащить.

– Просто главный редактор узнал об Алике. О том, что нам с мамой нужно много денег на его реабилитацию.

– Да? Пожалел, получается?

– Ага.

Пожала плечами, моментально вспыхнув.

Остальную часть правды я просто не имею права рассказывать. Я обещала. Это – слишком личное.

– Ну, ладно. Что ж, если пробьёшься наверх, хоть вспомни о лучшей подруге.

– Конечно, Жень.

Чмокнула подружку в щёчку. Взмахнула рукой на прощание.

Вытащила смартфон из сумочки, посмотрев на время. Игорь Петрович до сих пор не позвонил, хотя уже было почти четыре часа дня. Может быть, забыл?

Или передумал?

В душе зародилось липкое чувство тревожности, и я до боли сцепила зубы. Что ж, если сегодня он не позвонит, придётся согласиться на предложение Женьки. Она, скорее всего, даже обрадуется, что у меня не вышло стать журналистом, обогнав её на крутом вираже – слишком явно блеснул в её глазах огонёк разочарования, когда я упомянула ей о своей новой работе.

Пока я драила полы, она мне нисколько не завидовала.

Ну что ж. По крайней мере, не лишусь единственной подруги, которая принимает меня такой, какая я есть.

Выдохнула, направляясь к метро, но тут же настойчивый звонок смартфона заставил меня сбросить скорость. Замереть.

Высветившееся на экране имя главного редактора вынудило моё сердце забиться быстрее. До состояния скорости звука.

– Алло?

– Ванесса? Ты уже освободилась?

Чуть опешила, услышав такое непривычное уху имя.

Чёрт, пора привыкать, что вскоре меня, кроме как Ванесса Ильинична величать не будут. Не могу же я разрешить непосредственному боссу фамильярничать.

– Да-да, можете говорить.

– Тогда давай встретимся в кафе недалеко от твоего дома. Я дам тебе первое задание.

Запихнув смартфон поглубже в карман, я понеслась к метро.

*****

– Садись, что ты будешь?

Пристальный взгляд Игоря Петровича скользнул по моей стройной фигурке. Прокатился тревожным шаром, остановившись на лице. Изобразил некоторое беспокойство.

Сглотнула слюну, пытаясь не смотреть на блюдо с пирожными, стоящее на соседнем столике.

Но уже поздно.

Главный редактор проследил за моим взглядом, понимающе кивая.

– Пирожные с кофе будешь?

– Нет-нет, я не голодна.

– Ванесса, ты только что с учёбы. Конечно же, ты голодная. К тому же это не свидание, а деловая встреча. Целоваться со мной не надо будет. Не тушуйся.

Осторожно опустилась на краешек пластикового стула, сложив руки на коленях. Шумно выдохнула.

Если бы нас сейчас тут увидела Женька, то она тотчас бы уверовала, что моя версия – лишь прикрытие. А на самом же деле я стала любовницей этого престарелого ловеласа, который, надо признать, оказался весьма чутким человеком.

Что ж. Надеюсь, у него ко мне нет какого-то пошловатого интереса?

Потому что я никогда не заглядывалась на мужчин, годящихся мне в отцы. Подобное развлечение не для меня. Даже разницу в десять лет я всегда считала огромной, просто пропастью.

Так что нужно держаться с ним холодно – вежливо, беседуя лишь на деловые темы.

Осторожно кивнула, пытаясь не смотреть мужчине в глаза.

– Ну, ладно.

– Отлично.

Расплылся в какой-то добродушной улыбке. Подозвал молоденькую официантку и сделал заказ. Мазнул липким взглядом по её точёной фигурке. Задержался на упругой заднице, обтянутой коротенькой мини-юбочкой.

М-да. Он неисправим, пожалуй.

Была бы здесь его истеричная фурия по имени Ирина, он бы уже лишился клочка рыжих волос.

Откашлялся, заметив мой проницательный взгляд. Стушевался, схватившись за салфетку, и принялся рвать её на мелкие-мелкие клочки.

– Что ж. Теперь к работе. Я предлагаю тебе пока поработать на месте нашей декретницы. Она занималась в журнале спортивной колонкой. Но, как ты понимаешь, мы не пишем о спортивных матчах или об исходах той или иной гонки. Мы пишем о людях. И в данной колонке – о спортсменах.

– Поняла.

– Замечательно. Нашим читательницам, судя по последнему опросу, интересны в данный момент две личности мирового спорта – гонщик «Формулы 1» и пловец. Оба холостые, неженатые и симпатичные.

– Симпатичные?

Расплылась в ехидной улыбке.