– Ну да, ну да. Семья, которую ты вертел на одном месте, Игорь! Причём только что! Минуту назад!
– Прекрати! Одевайся и выходи!
– Ну, разве не так? Ты изменяешь своей благоверной с самого первого дня вашей свадьбы! Никакой любовью тут и не пахнет!
– Ира…
– Что? Скажешь, что я не права? Хватит лицемерить, Мельников! Мне осточертело слышать про твою семью! Это – не более чем имидж! Красивая упаковка примерного семьянина! Только внутри – какашка!
– Заткнись!
Мужчина приблизился к любовнице и крепко сжал её в своих объятиях. Чуть приподнял, оторвав от пола. Встряхнул.
Вид той некрасивой картины, которая вырисовывалась перед моими глазами уродливыми мазками, больно зацепил меня. Прошёлся по нервам. Отчего-то во всей этой ситуации мне стало жаль именно престарелого ловеласа, а не его вздорную любовницу.
И что мужиков всегда на стерв тянет?
Ведь судя по разговору у Мельникова очень крепкая семья, от которой он регулярно ходит налево, не особо заботясь о чувствах своей жены.
– Убери свои лапы, старый кретин! Хоть бы раз посмотрел правде в глаза!
– Я сказал – заткнись!
Прорычал, сотрясаясь от гнева.
Я сжалась в комок, наблюдая со стороны довольно таки некрасивую сцену. Как быстро эти два, казалось бы, любящих человека, превратились в непримиримых соперников.
На пол неожиданно упал круглый серебряный браслет. Звякнул в наэлектризованной тишине и покатился в мою сторону. Ударился о дешёвый китайский кроссовок.
Дёрнулся. Остановился.
– Мой браслет! Это всё ты виноват, идиот!
Женщина взвыла белугой, отпрыгивая от главного редактора. Развернулась на каблуках в поисках украшения.
Я попыталась бесшумно отползти назад, двигая попой по пыльному, ещё не мытому полу. Осторожно двинула носком кроссовка браслет, пытаясь вытолкнуть его из-под стола.
Однако серебристый кругляшек, сплошь усыпанный какими-то красивыми переливающимися в полумраке зала заседаний, камнями, как назло, не послушался. Он остался лежать на месте, словно приклеенный, сдвинувшись лишь на жалкую пару миллиметров.
Быстро отпрянула от браслета, поджав ноги под себя.
Закусила верхнюю губу.
Очень надеюсь, что это жрица любви догадается просто пошарить рукой под столом, не заглядывая под него. Иначе, я пропала.
Осторожно отодвинула бумагу и пакетик с канцелярией в сторону. В любом случае, не сознаюсь, что хотела вынести это из офиса. Буду отпираться. Ничего они не докажут!
Дьявол дёрнул меня сунуть нос в ту коробку с канцелярией!
– Ну, и где он? Включи свет!
– Успокойся, Ира. Иди отсюда. Сам найду и принесу тебе.
– Какой ты любезный! Мигом нацепил на себя маску! Фальшивка!
– Успокойся и приведи себя в порядок.
Устало вздохнул.
Кажется, кроме качественного секса его ничего не связывает с этой вздорной бабёнкой, но он всё равно не может разорвать эти постылые, угнетающие его отношения.
Щёлкнул замок, и женщина унеслась из кабинета, громко цокая шпильками по полу. Игорь Петрович тяжело выдохнул, подошёл к моему укрытию и присел на корточки.
Замер в неестественной позе. Свёл брови на переносице.
Его серые глаза изумлённо открылись при виде меня, и я заметила, как в них полыхнуло пламя. Обожгло меня изнутри, заставив напрячься. В висках застучали крохотные молоточки, отдаваясь ударами пульса.
Тело прошибло ледяной волной, и я громко выдохнула, не в силах больше сдерживаться в этой напряжённой ситуации.
Чёрт. Я кажется, пропала.
– А вы кто, юная леди?
– Я… я вам сейчас всё объясню…
Глава 3
Ванечка
*****
– Ну-ну, с удовольствием послушаю.
Мужчина подал мне руку, помогая выбраться из-под стола. Отошёл на шаг назад, выжидательно скрестив руки на груди. Пробежался обжигающим, каким-то брезгливым взглядом по моей стройной фигурке, вызывая у меня непонятную дрожь в теле.
– А потом вызову охрану и выставлю вас вон. Кто вы такая и зачем сюда влезли? Вы – шпионка?
– Я? Да какая я шпионка? Вы что, фильмов пересмотрели?
– А что? Вон, наши конкуренты давно пытаются нас обойти на повороте, пытаясь узнать темы нашего следующего номера журнала. Признавайтесь, вас наняли из «Жизнь селебрити»?
Чуть толкнул меня в плечо, прищурив невыразительные блекло-серые глаза. Со свистом выпустил воздух через узкие ноздри. Уставился на меня, как на мерзкого рыжего прусака.
– Да нет же, Игорь Петрович, вы не поняли…
– Что? Вы ещё и имя моё выучили? А кто же вы тогда? Вас Жанна отправила за мной следить?
Запнулся, мгновенно покраснев, как перезрелый томат.
Короткостриженные рыжеватые волосы на его голове тотчас встали дыбом, как у рассерженного ёжика, а на дряблой шее вздулись вены. Стало понятно, что престарелый ловелас тут же увидел во мне частного детектива, копающегося в чужом белье по просьбе его благоверной.
Но нет. Я буду вынуждена его огорчить.
– Да дайте же мне сказать, наконец! Никто меня не подсылал! Ни конкуренты, ни ваша жена!
– А что вы тут делаете?
– Я уборщица. Вот, смотрите.
Выпятила грудь вперёд, демонстрируя ловеласу бейджик со своей фотографией. И, хоть я ужасно на ней получилась, так как не успела помыть голову и сделать макияж, всё же меня можно узнать.
– Уборщица? Но днём кабинеты убирает Валентина Григорьевна. Я её отлично знаю, и вы, Ванесса Ильинична, на неё мало похожи…
Пробормотал, считывая с бейджика мои данные. Сморщил нос, окидывая мою стройную фигурку обеспокоенным взглядом. Слегка потёр переносицу.
– Да, Валентина Григорьевна убирает в кабинетах. Мусор выносит, пыль протирает. Я же прихожу в офис вечером, после учёбы. В мои обязанности входит мыть полы, поливать цветы и драить санузлы.
– Не знал. А впрочем. Кадровые вопросы касательно обслуживающего персонала – совсем не моя стихия.
– Я понимаю, но… Можно ей позвонить и она подтвердит всё, что я сказала. Давайте?
Быстро тараторю, сглатывая слюну.
– Да нет, не нужно…
Главный редактор чуть выдохнул. Кажется, мой правдоподобный рассказ и фирменный бейджик издательства всё же сыграли свою роль.
Плюхнулся на стул, закинув ногу на ногу.
– И как вы оказались под столом, Ванесса Ильинична?
– Я всегда начинаю уборку с зала заседаний. В кабинетах, как правило, могут ещё задерживаться люди, а тут обычно всё тихо…
Замялась, опуская дрожащий взгляд в пыльный после трудовой смены, пол. По рукам побежал ток, и я быстро спрятала их за спину, чтобы постараться скрыть волнение.
– Начала уборку. Протирала листья у цветов…
Пожала плечами, указав на ведро с тряпкой, приютившееся в углу кабинета, у окна.
– Вдруг услышала ваш голос. Испугалась, что вы меня ругать станете и под стол нырнула. Я не хотела подслушивать… Так вышло… Простите…
Главный редактор побагровел, и я услышала, как звенят его нервы в повисшей тишине – словно натянутые струны. Разумеется, он тоже не ожидал подобного развития событий.
И сейчас, его образ примерного семьянина трещал по швам, обнажая некрасивую сущность.
– Ванесса Ильинична, вы же понимаете, что всё, что вы слышали и видели, должно остаться между нами?
– Конечно.
– Хорошо. Я понимаю, что в нашем мире ничто не делается просто так. И что же вы попросите за своё молчание?
Смерил меня пристальным взглядом. Замер, вперив в меня ледяной, полный боли, взор. Как у побитой собаки. Очень озабоченный, уставший.
– Я… Мне ничего не нужно, правда…
– Э, нет. Так не пойдёт. Наверное, вы не от хорошей жизни устроились на эту подработку? Такой юной девушке, как вы, больше бы пристало вечера проводить в ночных клубах, а не стоять с тряпкой посреди пыльного офиса.
– Ну, конечно, вы правы. Но денег я от вас не возьму. Это как-то унизительно…
Неожиданно дверь распахнулась, и в зал заседаний ввалилась женщина. Остановилась на пороге, вперив в нас с Игорем Петровичем раскалённый взгляд. Тряхнула блондинистой завитой гривой так, что по кабинету тотчас поплыл стойкий аромат терпкого парфюма.
