Бретт молчал и агент Донахью продолжил:
- Да что тебя убеждать, ты сам всё видел. Имаго, друг мой, это проблема похлеще всех тех, с какими имеют дело твои сослуживцы, а отдел "Лямбда" единственный, кто занимается решением этой проблемы. И если уж на то пошло, кроме нас её решать некому. Национальная гвардия, полиция и все армейские части вместе взятые не могут противостоять врагу, которого даже не видят. Этот враг не вступает в переговоры и не обменивается дипломатическими нотами. Он просто ест людей. Не самых лучших представителей рода человеческого, согласен, но всё-таки людей. Задача отдела "Лямбда" заключается в том, чтобы некоторое количество имаго, желательно, конечно, как можно больше, ненадолго пережило своих жертв. Мы самостоятельное правительственное подразделение с собственным бюджетом, не подчиняемся никаким федеральным ведомствам и отчитываемся лишь перед узким кругом посвящённых в проблему лиц, первых лиц государства.
Поразмыслив, агент Донахью решил выложить последний козырь, явно чтобы сильнее впечатлить Бретта:
- Невзирая на то, что мы чрезвычайно маленькое и чрезвычайно секретное агенство, мы обладаем колоссальным влиянием. Помнишь, кому я возносил хвалу за развитие информационных технологий? Сильным мира сего. Правительства и технологические концерны самых развитых стран настолько устали от наших постоянных жалоб на бумажные завалы, что ради облегчения нашей деятельности повернули развитие цивилизации совсем в иное русло, нежели намечалось до того, и те отрасли, которые прежде были в авангарде, стали аутсайдерами, а аутсайдеры встали в авангарде.
Вспомни, как шло развитие цивилизации с середины ХХ-го века. Все бредили космосом, запускали на орбиту что попало, мечтали о городах на Луне и Марсе, о звездолётах и о покорении галактики. И никто не предвидел айфонов, интернета и микропроцессоров. Колоссальные средства шли на космос, а компьютеры были громоздкими и примитивными глыбами на лампах и перфолентах.
И вдруг, именно вдруг, буквально в одночасье, по историческим меркам, всё изменилось. Бюджет НАСА урезали до совсем крохотного мизера, на космос по сути забили, про звездолёты и покорение галактики никто уже не вспоминает, а вместо этого пошло лавинообразное развитие информационных и цифровых технологий. Почему? Да чтобы оцифровать все эти распроклятые базы данных, чтобы передавать информацию в электронном виде на любое расстояние за долю секунды и тем самым облегчить взаимодействие между нашими региональными отделениями и поиск нужных людей. Когда сильные мира сего уяснили себе, какую опасность имаго представляют для всех без исключения людей, они поднапряглись и нашли способ извлекать прибыль из новых технологий и заодно убедили общественность в необходимости этих самых технологий. В итоге и им хорошо стало и нам, а фанаты освоения галактики, что ж, перебьются. Если б не имаго - как знать? - может и впрямь сейчас были бы города на Марсе, а наши звездолёты летели бы к какому-нибудь Сириусу...
Бретт слушал агента Донахью и не верил своим ушам. Если это не пустая похвальба, масштабы происходящего поражали. Получается, что люди вроде Терри Уильямса и Эшли Адамс подсели на компьютерные игры и видеоприставки, а миллионы других людей проводят всё свободное время в интернете лишь потому, что маленькое и никому не известное агенство изменило историю развития цивилизации? Если это правда, то перед нею меркли все известные Бретту теории заговора.
Именно в этот момент он всё для себя решил. Неважно, насколько плохим вербовщиком был Руфус Донахью. Главное, что он сказал правильные и важные слова. Идёт война, о которой общественность ничего не знает и лучше будет, если не узнает никогда. Военному с развитым чувством долга, такому как Бретт Гейслер, этого было достаточно. Его не нужно было долго уговаривать что-то сделать, если он понимал, что должен, - нет, обязан! - это сделать. Вот как сейчас. Внутренний голос спрашивал: "Если не ты, то кто?" Действительно, кому же ещё участвовать в войнах, как не военным? Ничего другого-то Бретт всё равно делать не умел. Вдобавок у него всё ещё стояла перед глазами картина упавшего замертво Терри Уильямса, так что за прожорливыми тварями был солидный должок. Бойцы "Дельты" никому и никогда не прощают личных обид. Убив и сожрав кузена Терри, имаго стали кровными врагами Бретта Гейслера и им ещё предстояло узнать, что это такое.
- Ладно, - сказал он. - Раз ваш директор не спит, почему бы и впрямь не пройти собеседование.
Агент Донахью был доволен, приписав успех своему красноречию.
- Отлично, друг мой! Тебе у нас понравится. Кстати, мы уже приехали.
Слушая агента Донахью, да вдобавок плохо ориентируясь в городе, Бретт так и не понял, в какой район они заехали. Он увидел невысокое и ничем не примечательное офисное здание, в котором горела всего пара окон.
Руфус Донахью свернул на подземную парковку. Они с Бреттом вышли из машины и поднялись на лифте на самый верхний этаж. Бретт увидел обычный офисный зал, наполненный рабочими столами, отделёнными друг от друга перегородками, огромные мониторы на стенах, стеллажи, многофункциональные печатные устройства, кулеры и прочую дребедень.
Сейчас, посреди ночи, здесь было темно и безлюдно, лишь в одном-единственном кабинете за прозрачной перегородкой горел свет.
- Нам туда, - сказал Руфус Донахью.
Директором отдела "Лямбда" оказался высокий мужчина плотного телосложения, с осунувшимся лицом, седыми висками и большой лысиной. Его серый и невзрачный костюм госслужащего был старым и отнюдь не таким дорогим и стильным, как у агента Донахью. На вид директору было слегка за пятьдесят. Он выглядел усталым и не совсем здоровым.
- Директор Окли, - представился он, пожимая Бретту руку. - А вы значит тот самый сержант Гейслер, предположительный обладатель "травмы прозрения"...
- Уже не предположительный, сэр, - поправил его Руфус Донахью. - Сегодня сержант прошёл боевое крещение.
- Ого! - в глазах директора Окли вспыхнул интерес. - Ну и как он держался? Как себя показал?
- Показал превосходно, сэр. Держался хладнокровно, не дрогнул при виде имаго и уложил тварь одним выстрелом. При этом не допуская и мысли, что ему всё мерещится. Признаюсь вам честно, сэр, я первый раз вижу человека, который в подобных обстоятельствах ни на миг не потерял самообладания.
Директор Окли неспешно кивнул.
