Бретт без труда отыскал это заведение и решил посидеть там и подождать, может Терри и впрямь заявится. Забегаловка действительно была преотвратнейшей. Со своими навыками, отточенными в "Дельте" Бретту некого и нечего было здесь опасаться, при необходимости он способен был прикончить всех здешних завсегдатаев за пару минут и даже не вспотел бы, но он ума не мог приложить, как сюда впервые рискнул зайти хлипкий задохлик Терри. Такому как он находиться здесь было небезопасно. Объяснение было лишь одно: Терри встречается здесь с теми, кто толкает ему дурь и это определённо очень нехорошие люди, знакомство с которыми вполне могло закончиться для Терри плачевно.
Бретт ещё не знал, что кузена Терри он спасти не сумеет, зато станет свидетелем таких вещей, которые полностью перевернут всю его жизнь.
В баре он засиделся допоздна. Постепенно заведение заполнилось до отказа, стало многолюдно. Гнусные и мерзкие рожи косились на Бретта, но подойти к нему никто не рисковал. Возможно бывалые отморозки понимали, что сержанта "Дельты" даже им задирать не стоит, а может их останавливал вид универсального ножа морской пехоты, которым Бретт демонстративно чистил ногти. Наконец Бретту показалось, что с улицы вошёл Терри. Внутри было так накурено, что хорошенько разглядеть чьё-то лицо было сложновато.
Если это был Терри, он был каким-то дёрганым. Быстро осмотрев заведение и, очевидно, не найдя того, кто был ему нужен, он выскочил обратно на улицу.
Бретт окликнул его и стал проталкиваться к выходу. Из-за шума Терри его не услышал. Бретт выбежал на улицу и увидел торопливо удаляющуюся щуплую долговязую фигуру. Окликнув его ещё раз, Бретт поспешил следом. Фигура обернулась. Не все фонари в этом квартале светили и тем не менее Бретту хватило света, чтобы убедиться, что это действительно Терри. Но как же чудовищно плохо он выглядел!
Не замедляя хода, Терри свернул за угол, в тёмный переулок. Если он и узнал кузена, то не подал виду. Но если он был под кайфом, или наоборот, если у него был отходняк, то мог и не узнать...
Тёмный переулок был узким, зажатым между двух старых кирпичных домов. Из него несло грязью и мочой. В самом начале переулка стоял большой мусорный контейнер, за ним на ворохе тряпья и картонок прикорнул пьяный бомж.
Глаза Бретта уже более-менее привыкли к темноте и он смог различить впереди смутный удаляющийся силуэт. Чутьё подсказывало ему, что это плохая идея - одному заходить в такие вот тёмные нью-йоркские переулки, - но Бретт положился на свой Дезерт Игл и направился следом за Терри. Может тот и не появлялся дома несколько дней, но ведь где-то же он обитает? Бретту очень хотелось посмотреть, какова она, эта новая жизнь Терри, ради которой он порвал с прошлым.
Углубившись в переулок на несколько шагов, Бретт внезапно что-то почувствовал. В отличие от обычных мыслей, которые возникают как бы во всей голове в целом, это конкретное чувство поддавалось точной локализации - его средоточием была затылочная часть, куда Бретта ранило осколком. Описать новое чувство он не смог бы, потому что ничего подобного раньше не ощущал. В его лексиконе отсутствовали подходящие определения. То же самое, как если бы слепого от рождения и вдруг чудом прозревшего попросили описать сложную цветовую гамму - как бы он это сделал?
Причём, что интересно, когда Бретт смотрел в определённом направлении, а именно дальше вдоль переулка, куда удалялся Терри, это новое чувство усиливалось. Словно там что-то находилось или же вот-вот должно было появиться. Но кроме бредущего Терри Уильямса в той стороне никого больше не было. Машиналь-но переставляя ноги, Бретт пытался понять, что такого особенного в Терри вызвало в нём это необъяснимое ощущение. Ему было невдомёк, что ощущение вызвано отнюдь не Терри Уильямсом.
Он понял это через мгновение, когда над головой Терри внезапно заклубилась чернота, настолько густая и непроницаемая, что в сравнении с ней царившую в переулке тьму можно было назвать умеренными сумерками. Терри шёл прямо под этой чернотой, но, казалось, ничего не замечал. Клубящаяся чернота опустилась к нему, коснулась его головы и он тотчас же рухнул как подкошенный.
Бретт знал, что люди так падают, когда их внезапно настигает смерть. Он выхватил пистолет и рывком бросился к Терри, но уже в следующий миг застыл как вкопанный, потому что из клубящейся черноты высунулось нечто и принялось жадно пожирать распростёртое тело. При этом затылок Бретта пульсировал так сильно, словно в рану воткнули оголённый провод и пустили по нему напряжение. Выходит, это не Терри Уильямс был источником странного и сильного ощущения, а скрывавшееся в черноте нечто.
Описать то, что пожирало Терри было столь же затруднительно, как и новое чувство в затылке. Подобно всем американским мальчишкам, Бретт с детства увлекался комиксами. Был среди них один, под названием "Веном", о хищном инопланетном паразите-симбионте. Главное, что запомнилось Бретту, это зубы Венома, его огромная и страшная пасть. Глядя на нечто, вылезшее из черноты, Бретт поймал себя на мысли, что Веном рядом с этой тварью даже не валялся. Зубы на уродливой морде словно жили своей жизнью. Они находились в беспрестанном движении, то появляясь из глубины пасти, то наоборот исчезая на её краю, перекатывались волнами. Их было много, очень много. Больше, чем у Венома, больше, чем у любой акулы. Казалось, что зубами заполнена вся пасть. Между зубами извивалось некое подобие языка, влажного и гибкого, а обрамлял это всё венчик подвижных губ. Зубы бесшумно перемалывали плоть Терри, а язык и губы всасывали и слизывали с земли его кровь и прочие телесные жидкости. Ни носа, ни глаз, ни ушей, ни каких-либо других органов Бретт на морде не видел, только бесконечную череду острых-преострых зубов.
В нормальном сознании увиденное просто не укладывалось. Бретт застыл на месте, безмолвно таращась на ирреальную картину. Страха он не чувствовал - спасибо военной подготовке. Было лишь удивление, непонимание и обида - не на то, что в мире существует какая-то запредельная тварь, а на то, что эта тварь прикончила Терри прежде, чем Бретт вернул его домой.
Гейслеры были набожными людьми, но эта набожность у них не переходила за определённые рамки. Они не впадали в мракобесный мистицизм и хоть и верили в бога, но при этом были реалистами. Существование бога они допускали на каком-то ином плане бытия, который никак не пересекается с повседневной действительностью. Разумеется, ни в чертей, ни в прочие потусторонние силы они всерьёз не верили. Вот и Бретт ни на миг не принял увиденную тварь за сверхъестественного адского демона, погубившего Терри за его грехи. Также далёк он был и от мыслей о том, что после ранения с головой у него, возможно, не всё в порядке. В своей голове он был твёрдо уверен и осознавал, что ему ничего не мерещится. Увиденное не было сном или болезненной галлюцинацией. Каким бы невероятным оно ни было, это происходило на самом деле.
