– И что?

– Это приходится долго решать с Заппой. Иногда он очень занят и приходится приходить на другой день, а бывает, он так занят, что и через неделю.

– Но через неделю в таких делах уже ничего не сыщешь.

– Вот именно. Приходится нанимать частников, а это дорого, да и не могу я доверять частникам в полной мере, понимаете?

Босс не ответил, глядя куда-то сквозь Арнольда.

«Что я наговорил, дерзкий дурак?» – поругал тот себя, но как-то вяло, ударная доза крепкого не позволял ему видеть внешний мир в прежней его окраске.

«Как будто смотрю мультфильм, – подумал Арни. – И я там один из персонажей. Да, Зайчик Люк».

– Знаешь что, Арни. Я дам тебе силовое подразделение.

– Но, сэр, это расточительно.

– Не расточительно. Мы возьмем один из отрядов у Заппы. Он их, один хрен, не знает, чем занять. Нет, когда у нас война, они все в деле, однако, к счастью, войны у нас не так часто. В том числе и благодаря тебе. Поэтому завтра же получишь полсотни ребят. Можешь планировать для них работенку.

Две недели минули с того момента, как Йорик получил работу в охранной компании, но мистер Рискин по-прежнему не разрешал сообщать об этом родственникам. Поэтому Йорик ходил на службу в своей обычной одежде, а уже там переодевался в красивую форму, которая ему очень нравилась.

В начале новой недели ему выдали жалованье за предыдущую – сто десять рандов. Йорик был счастлив. Но лишь одно его печалило или, скорее, вызывало недоумение – вся его деятельность по-прежнему состояла из каких-то глупых заданий вроде заполнения бланков, поездок с экспедиторами компании за продуктами или вещевым имуществом.

Правда, у него появился коллега – Митчел. Он был слегка близорук и носил адаптивные контактные линзы. А еще у него имелся избыток веса, хотя он трудился вместе с Йориком наравне – не филонил.

Как-то раз они ставили подписи в своих картах обучения, и оказалось, что у них там отмечено множество тренингов по стрельбе, физической подготовке и какой-то дисциплине типа борьбы. И везде стояли голографические оттиски, сообщавшие о высоких оценках.

– Как думаешь, что это за фигня? – поинтересовался тогда Йорик мнением Митчела.

– Интуитивно-сенсорная система, – серьезно ответил коллега.

– Никогда о такой не слышал.

– А потому и не слышал, что она секретная.

– А если секретная, ты откуда узнал?

– А я и не узнал, я только догадываюсь.

Пару раз, оказываясь по необходимости в администрации во владениях прекрасной Салли, Йорик заставал там молодых сотрудников в такой же форме, как у него, заполнявших такие же, как и он, формуляры и тесты. Из чего он сделал вывод, что кроме него и Митчела есть и другие, кого обучали по «интуитивно-сенсорной системе».

Общение с Митчелом помогало унять сомнения и осознать свою нужность. А еще они обсуждали Салли. Она, конечно, была не такая яркая, как Зара, зато лучше оформленная. Ну и постарше. В Салли Йорик видел какую-то надежность, что ли, а вот Зара – сама провокация.

Мать Йорика теперь работала в охране, и это добавляло в их жизнь большей размеренности и порядка. Если она уходила на дежурство, то уже не могла, как бывало, вернуться посреди смены, потому что остановился какой-то там блок или подача транспортера.

Йорик теперь чувствовал себя совсем взрослым и мог сам приготовить себе ужин из того, что росло в палисаде.

А после развлекался, расстреливая из потешного ружья пластиковые стаканчики.

Со временем просто стрелять в них ему надоело, и он расставлял их по комнате, а затем засекал время и стрелял, поворачиваясь налево и направо.

Через неделю и это ему наскучило, и тогда он достал из подвала свою старую магнитную дорогу. Восстановил магнитные панели, поставил на них вагоны с платформами и на платформы поместил стаканчики.

Теперь его магнитовоз сновал под столом и между стульями, проносясь по разложенному в комнате гибкому магнитопроводу.

И стрелять стало сложнее. Йорик старался, но результаты были так себе. Игрушечный магнитовоз шелестел динамиками, имитировавшими шум ветра, а Йорик все стрелял и стрелял, но чаще мазал.

Немного рассердившись, он бросил это занятие и решил, что нужно передохнуть.

Вернувшись на другой день со службы, Йорик снова занялся стрельбой воланчиками, однако опять потерпел фиаско. А на третьи сутки битвы с маневрирующими пластиковыми стаканчиками он был вынужден признать полное поражение.

Ему удавалось настрелять не более тридцати процентов, а иногда и меньше с одной загрузки воланов в магазин игрушечного ружья.

Решив все же провести схватку-реванш, он достал из холодильного шкафа настойку из ревеня и, сделав несколько глотков, сморщился. Раньше он ее на дух не выносил, но мать постоянно ее делала, уверяя, что в ревене полно витаминов и он «обостряет восприятие». Одним словом, у Йорика были исчерпаны все другие способы, и он обратился к настойке.

Расставив стаканчики по платформам, Йорик заложил в магазин ружья воланы и, надавив кнопочку, прислушался к стрекотанию электрического компрессора, нагнетавшего воздух в специальную камеру. При этом Йорик поймал себя на том, что пытается быть похожим на актера Митчела Роджерса, который играл крутого полицейского в фильме «Последний привет». Роджерс так же поводил бровями, когда прислушивался, не идут ли враги.

Наконец все было готово для реванша, и Йорик запустил магнитовоз.

Состав начал разгоняться, и Йорик попытался остановить всякие мысли, ведь он боялся проиграть, и ему это мешало.

Но в этот раз снова ничего не вышло. Воланчики быстро закончились, а большая часть стаканчиков продолжала кататься на игрушечном составе.

Йорик сделал перезарядку и решил, что попытается в последний раз, а потом забросит это глупое занятие. Однако, проиграв еще несколько сражений, он, словно игроман в сетевом казино, делал все новые подходы и не заметил, как за окном сгустились сумерки и со смены вернулась мать.

Оказалось, она молча наблюдала за сыном в течение двух его боев и лишь затем проявила себя, негромко засмеявшись.

Йорик смутился и хотел было убрать магнитную дорогу, но мать его остановила.

– Постой, ты знаешь, что нужно брать упреждение, когда стреляешь по движущейся цели? – спросила она, подходя к Йорику.

– Я что, по-твоему, совсем дурачок? Конечно знаю.

– И что?

– Ну, видимо, не всегда делаю это упреждение правильно, – пожал плечами Йорик.

– Давай-ка поставь все мишени на место, посмотрим, совладает ли твоя мама с этим игрушечным оружием.

– Что теперь? – спросил Йорик, расставив стаканчики.

– Включай дорогу и отойди в угол, чтобы не мешаться.

Йорик пожал плечами и отошел за тахту, скрестив руки на груди. Он все еще переживал, что у него ничего не выходит с этим магнитовозом. Ну, пустяк, конечно, ерунда, однако было очень обидно.

Щелкнув стареньким пультом, он запустил игрушку и стал смотреть, как бегают платформы и покачиваются на них недоступные для него пластиковые стаканчики. Он даже не думал о том, сколько сумеет сбить мама – ну, поддержала сынишку, отвлекла его, попыталась превратить его неудачу в шутку, однако…

Бам-бам-бам. Потом пауза, и снова три выстрела, а потом, после паузы, еще четыре. И все без промаха. Магнитовозик продолжал бегать, но уже пустой, без стаканчиков, которые валялись на полу, покачиваясь после падения с платформ.

– Как?! Как у тебя получилось?! – выходя из угла, воскликнул Йорик, разводя руками.

– Очень просто, салага! Держи оружие!.. – ответила Анна-Луиза, возвращая Йорику смешное желто-красное ружье.

– Я не знал, что ты умеешь…

– Стрелять из игрушечного ружья?! – перехватила фразу мать. – Так я ведь в детстве очень увлекалась этим делом. Завоевывала призы, чтобы получить куклу или там… биргамотика. Денег у родителей было не много, и проще было выигрывать игрушки таким способом, чем клянчить на них деньги.