— Как хорошо, что господин граф успел вовремя, — вздохнула она, запирая лавку на замок.

Пусть это время вполне могло быть очень прибыльным, ведь горожанам нужно было где-то перемыть косточки главным действующим лицам сегодняшнего переполоха. Но сейчас женщине нужно было успокоиться самой и успокоить Илзе.

— Да, — согласилась девушка, падая на стул и закрывая глаза, — Не то слово, как вовремя.

Внутри все еще заходилось от волнения и страха. Сегодня она была как никогда близка к смерти. Да, защитники нашлись, но что-то подсказывало, что господин бургомистр, обнаглевший от вседозволенности, просто смел бы и Марту с сыновьями, и тех, кто не побоялся их поддержать. К тому же, толпа часто вообще не разбирается, кто прав, а кто виноват, а просто наваливается на жертву, стремясь разорвать и уничтожить.

— Это я позвал лорда Эрнаэна, — сказал Винсент, вынося из кухни пузатый чайник. — Он дал мне амулет для связи, на всякий случай. Не думал, что придется воспользоваться им так скоро.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась цветочница. — Вам всем спасибо. Если бы не вы…

— Все, забудь это, как плохой сон, — Марта ласково погладила Илзе по волосам. — Теперь все будет хорошо.

— По бургомистру уже давно виселица плачет, — кивнул Родрик Уоллес. — Да и его сыночек недалеко ушел. Так что весь город вздохнет с облегчением.

— Это ведь у нас и новый бургомистр теперь будет, и новый глава стражи, — заметил Дин.

— Думаю, лорд Эрнаэн не допустит того, чтобы там появился недостойный человек, — пробормотала Илзе.

— Я тогда может и сам в стражу пойду работать. А то ведь меня старый Леви не брал. Знал, что слишком честный и правильный.

— Посмотрим, что выйдет, — покачала головой Марта.

Илзе подняла предложенную ей чашку и сделала глоток ароматного чая. Горячая жидкость помогла окончательно унять дрожь в руках и лихорадочно колотящееся сердце. Все закончилось, и закончилось хорошо. Больше опасность ей не грозит.

Рассеянно прислушиваясь к болтовне семейства Уоллес, она вдруг краем глаза заметила движение на улице. Чуть отодвинула занавеску и увидела Эллана Эрнаэна, который вышел из ратуши. За ним семенил бледный, как полотно, заместитель бургомистра.

Граф легко, несмотря на хромоту, взлетел на своего коня. Заместитель бургомистра что-то сказал ему, поклонился и шустро убрался обратно в ратушу. А маг пришпорил коня и поехал прочь, лишь в самый последний момент обернувшись. И Илзе могла поспорить на что угодно, что он безошибочно нашел взглядом ее глаза.

Несколько дней город лихорадило. Жители обсасывали произошедшее со всех сторон, передавали друг другу самые разнообразные сплетни, зачастую не имеющие к реальности никакого отношения. К счастью, Илзе в них выступала в качестве невинной жертвы, а вот личность бургомистра и его подельников обросла самыми жуткими выдумками. Ему приписывали и взятки, и контрабанду, и не случившуюся вспышку красной оспы. Говорили даже, что он на ворованные деньги устроил у себя в спальне золотой сортир. Но, на самом деле, все было не так уж и страшно. Бургомистр просто воровал, много и долго, а его сын с друзьями пользовались всеми преференциями папочкиного положения.

И всего через неделю в городском суде случился открытый процесс, на который Илзе не ходила. Максимилиана Госли, Людвига Фрейна и Жоржа Кольбера приговорила к пожизненной каторге. Госпожа Госли убралась из города еще раньше, собрав вещи и сев на дилижанс, едущий заграницу.

В след за главой города потеряли свои должности или пошли под суд еще несколько человек, учувствовавшие в разных махинациях. Город как следует почистили от тех, кто брал взятки, воровал или пользовался служебным положением в личных целях. Остальные сидели тихо и тряслись лишь при упоминании одного имени Эллана Эрнаэна.

Пост бургомистра в итоге получил господин Айк Реомир, директор местной школы. Стражу возглавил капитан Харвей, опытный и справедливый мужчина, чей карьерный рост изо всех сил тормозил его бывший начальник, боявшийся конкуренции. И Дин Уоллес получил желанную должность в управлении.

А спустя почти две недели после нападения на Илзе, в ее лавку пришел тот, чьего появления она одновременно страшилась и ждала.

— Добрый вечер, — цветочница приветливо улыбнулась мужчине.

Тот не ответил. Неторопливо осмотрел цветы вокруг, потом подошел, оперся о прилавок и тихо сказал, глядя прямо в глаза девушке:

— Я ведь знаю, кто ты, Илзе Атарис.

Под этим пронзительным взглядом по спине побежали неприятные мурашки, но Илзе все же нашла в себе силы спокойно ответить:

— Конечно, знаете. Все здесь знают, что я обычная цветочница.

— Цветочница, — со странной интонацией повторил граф. — В чьем саду могут расти абсолютно любые растения, независимо от сезона и погоды. За букетами которой идут даже те, у кого есть собственный сад. Та, кто поклоняется богине Леассии.

Он кивнул в сторону висящего в углу над прилавком оберега — кольца, сплетенного из разноцветных ниток.

— Что плохого в поклонении богине жизни? — пожала плечами девушка. — Это ведь не Темная Тамина.

— Да, ты права. Леассия — богиня жизни. Так, по крайней мере считают жители королевства Адемар. Но очень немногие знают, что на востоке, в княжестве Ирсал, Леассию считают еще богиней справедливости. Илзе — это ведь ирсальское имя, так?

— Так, — тихо согласилась цветочница.

— Будучи на войне, я слышал легенду, — невидяще глядя куда-то вдаль, произнес мужчина. — Легенду о жрицах Леасии. Девушках, через которых она передает свою волю. В цветах, растущих рядом с ними несмотря ни на что. Именно через цветы жрица может наградить человека богатством, удачей или процветанием. Может подарить исцеление от смертельной болезни или силы для преодоления невзгод. А может и покарать. Как покарала Патрика Госли.

— Почему вы так решили? — хмуро спросила Илзе. — Не только ведь из-за имени?

— Не только. Еще из-за леорнисов, которые спасли город от оспы. Из-за мельвей, которые каждый день появлялись у изголовья Маркуса Ваена. И из-за того, что на него пытались напасть, когда там неожиданно оказалась ваза с акацией.

В магазине воцарилось тяжелое молчание. Этого следовало ожидать. Маг был слишком умен, слишком проницателен. Умел подмечать даже самые мелкие детали и делать из них правильные выводы. А цветочница так неосторожно демонстрировала свою необычность, не раз и даже не два.

Девушка прикрыла глаза, делая глубокий вдох, потом открыла их и спокойно посмотрела на Эллана Эрнаэна.

— Я подозревала, что вы сумеете соотнести одно с другим. И что теперь? Отдадите меня под суд за убийство Патрика Госли?

— Нет, — бледно улыбнулся мужчина. — Кто я такой, чтобы спорить с волей богини? Просто я хотел убедиться, что судьба не случайно привела меня в этот город.

— Что вы имеете в виду?

Маг потер висок и очень тихо сказал:

— Когда в твоем саду снова вырастет черный цветок, приходи в мой замок. Тебя пропустят.

— Что? — ахнула Илзе.

— Я знаю, что рано или поздно меня настигнет возмездие за все то, что я сделал. Жаль только, что этим возмездием станет та, которая…. Впрочем, не важно…

Сказав это, он бросил на Илзе последний взгляд, потом развернулся и вышел. На улице послышался цокот конский копыт, а девушка бессильно опустилась на табурет.

От горечи, которую цветочница увидела в глазах мужчины, ей хотелось плакать. Такой сильный, храбрый, но такой несчастный и одинокий… Прошедший сквозь ад, но оставшийся при этом человеком. Человеком, который смиренно готов принять наказание за свои поступки. А Илзе должна будет его убить, если на то будет воля богини.

— Прости его, Леассия, — прошептала она, не обращая внимание на текущие по щекам слезы. — Молю тебя, прости.

С этого дня цветочница каждый раз испуганно замирала, входя в собственный сад. Она боялась увидеть знамение смерти для мужчины, который незаметно стал ей очень дорог, и искренне радовалась, когда этого не происходило. Но лилия, подаренная Митирой, все стояла на столике у кровати, своим свежим видом напоминая о том, что еще ничего не кончилось.