Кое-как воплотив красный Самоцвет, я со всей силы бросил его в противника. Превратившись в луч света, этот самоцвет мгновенно пролетел расстояние до цели, но Хранитель легко перехватил его рукой… как и ожидалось от этого напыщенного ублюдка. Под удивленный взгляд корейца самоцвет распался на множество частиц и начал расширяться уже в виде «зоны». Но Хранитель легко удерживает «зону» у себя в руке, как будто это не могущественный артефакт уничтожения, а просто стекло.

Красный самоцвет заключают определенную территорию в «зону стирания» и стирает все, что попадает в эту зону вплоть до информационного уровня – то есть никто даже не вспомнит о том, кто был стерт, а все его действия исчезнут или будут заменены.

Но Хранитель голой силой подавил подобный артефакт.

Усилием воли воплотив еще несколько самоцветов – синий, оранжевый и желтый, я использовал на них «Апгрейд», влив немало маны, и бросил их во врага.

Сначала я использовал синий самоцвет, создающий «зону телепортации» и переносящий все, что попадает в эту зону, куда я хочу. Я уже проверял, что этим способом можно перемещаться даже в другие миры.

Хранитель просто отмахнулся от синего самоцвета, лишь с презрением фыркнув, и, хотя он и попал в синее сияние, на него это никак не подействовало. Вслед за синим я метнул желтый и оранжевый самоцветы – желтый останавливает время в «зоне», а оранжевый, самый сильный по своим эффектам, создает зону, внутри которой нельзя сражаться, и даже концепции или любые другие сверхмерные способности внутри это «зоны» не действуют.

Только вот на Хранителя ни один из этих пяти самоцветов, которые я получил еще в башне, не оказали никакого воздействия.

На моей памяти он единственный, кто смог сопротивляться этим самоцветам.

«Чего еще ждать от семизначного уровня? – фыркнул я про себя. – Но…»

Телепортация позволяет ему появиться прямо предо мной, и, заметив это в последнее мгновение, я также телепортацией ухожу от его удара кулаком, а потом, рывком сокращаю дистанцию с ним и, воплотив на руках боевые кастеты, со всей силой бью по появившемуся барьеру. Ударная волна сметает все на своем пути, вырывая далекие деревья из земли вместе с их корнями и вспахивая землю.

На второй руке также появляется кастет.

«Равновесие.»

Воззвав к одной из своих старых способностей, я изменяю вес и массу своего кастета, затрачивая на это больше дух миллиардов единиц маны.

«Но если этот ублюдок планирует легко и непринужденно меня победить – да будь у него хоть стозначный уровень, я заставлю его пожалеть!»

– Сожми зубы, ублюдок, – оскалился я, вычерпывая из своего второго источника чудовищные даже по моему представлению резервы энергии.

«Кулак Пустоты!»

[+++++++++++++++++++++++++++]

Активировано Ультимативное умение!

Особое свойство – преобразование имеющейся энергии в ударную мощь и приумножение имеющейся силы.

Задействовано:

Маны – 999 999 999 999.

Праны – 999 999 999 999.

Из-за классовой особенности эффект навыка усиливается в десять раз.

[+++++++++++++++++++++++++++]

– Черная… – со всей имеющейся силой и прытью я вмазал по сотням мелких барьерных креплений.

Невероятно сильная отдача прошлась по моему телу, заставляя меня почувствовать, как разрываются мои органы и лопаются кровеносные сосуды. Из моего носа и рта пошла кровь, но мне было плевать. Барьер, если и был способен выдержать обычную атаку подобной мощи, то вот увеличенная в бесчисленное количество раз масса и вес превратили кастет у меня на руках в настоящую черную дыру, и это разорвало само пространство в месте столкновения, из-за чего гравитационные аномалии попросту исчезли, открывая моему кулаку путь к лицу удивленного Хранителя.

– Звезда! – раздался невероятной мощности взрыв, разрушивший весь Олимп и всех, кто еще не успел уйти отсюда, превративший в прах.

Атаку подобной мощности я ни за что не осмелился бы использовать на Земле, потому что с вероятностью в сто процентов я уничтожил бы там все живое.

Закончив с ударом, я упал на колено. Даже с такими характеристиками мое тело не способно выдержать подобные объемы энергии, так еще и часть урона, хоть и совсем малая, прошлась по мне из-за столкновения с барьером, который отражал все, что в него попадает.

– Кха… кха… – я чувствовал, как каждая клеточка моего тела разрывается и потом восстанавливается под действием регенерация. Этот процесс все еще продолжался, и только благодаря моей чудовищной регенерации мое тело еще не развеялось на молекулы.

Хотя, смерть и принесла бы мне покой…

– Аха-ха-ха-ха! – громко засмеялся противный скрипучий голос. – Неплохо-неплохо, Виктор Громов, – довольно улыбнулся спокойно шагающий в мою сторону Хранитель. На нем не было ни царапины, и из последствий моей самоубийственной атаки виднелась лишь небольшая копоть на его щеке, куда пришелся удар, но даже это была лишь грязь, а не повреждения. – Если честно, я даже немного испугался, когда увидел, насколько сильна эта атака. Кто бы знал, что для меня она ничем не отличается от удара ребенка, – снисходительно посмотрел он на меня.

– Отцу своему… это скажи… – пытаясь сдержать и не блевануть кровью, я с вызовом посмотрел на него. – Слышал… он бьет… как девчонка… – фыркнул я.

Не знаю, с чего бы мне переходить на родителей – так низко я еще никогда не опускался. Но сейчас придумать что-то поостроумнее я просто был не в состоянии.

Голова кружится. Вот-вот потеряю сознание…

Я пытался исцелить себя, но мне нужно было время.

– Хех, – но мои слова никак не подействовали на этого парня. – Как мило, что ты пытаешься сопротивляться хотя бы на словах, Виктор Громов, – мерзко улыбнулся он, после чего телепортировался ко мне и ударом ноги в живот отправил меня в полет. Вот ведь ублюдок – специально ударил по дыре, которая еще не зажила после его еще первой атаки. – Но пора уже заканчивать, – стал он серьезнее и начал подходить ко мне.

Огромный тесак с зазубринами в его руках никуда не делся, и я понимал, что именно им он и хочет меня убить. Будет, наверное, больно… хотя ладно, к боли я уже привык…

Что я могу сказать? Это была не такая уж и плохая жизнь. И сейчас, думая об этом, я чувствую немного жалость Изанами и Эмили. Эти двое молодцы – раз уж это последние минуты моей жизни, то, положа руку на сердце, я могу признать, что их последний подарок мне понравился.

Ах, моя смерть ведь повлечет за собой смерть Нао и Сиены… Не хочу, чтобы они умирали…

– Что же, прощай, Виктор Громов, – улыбнулся мне Хранитель, поднимая оружие. – Ты был достойным первым противником после моего возвышения.