– Когда все закончится, мы обязательно встретимся, и я рад, что ты, Гаррус, примешь этот бой вместе со мной.

– Ты думаешь, что я буду смотреть, как тебе достается вся слава? – довольно проговорил турианец. – И мне еще надо поставить на место одного наглого крогана…

– Не волнуйся, Гаррус. После нашей победы турианцам возведут памятник.

– И он должен быть минимум в два раза больше кроганского, – с коварным смешком промолвил Вакариан.

Чуть позже вся команда вновь собралась за одним столом, и Тали не упустила момента поинтересоваться недавним диалогом двух друзей.

– Я вижу, вы уже о чем-то договорились.

– Есть у нас небольшой секрет, и ты там играешь ключевую роль, – улыбнулся Вакариан.

– Если намылились после войны куда-то сбежать, то лучше, чтобы это был пляж! Мечтаю о пляже.

– Ну, тогда это будет пляж, – рассмеялся Шепард.

– Хм… Пляж, говорите… – мечтательно вздохнула Лиара.

– Да на пляже не с кем подраться даже! Хотя… если подумать… – тоже начал мечтать Грюнт.

– На пляже можно отдохнуть и продолжить заводить детей! – вставил Рекс.

Все удивленно посмотрели на крогана.

– Да шучу я! Мне пока одного десятка хватит, а там – видно будет. Ладно, пойду готовиться к бою.

– Шепард, что будем делать с замеченным нами в квадрате «Бета» силами «Цербера»? – задумчиво спросил Киррахе.

– Не знаю еще пока, майор, но я думаю, на брифинге мы решим.

– Хорошо.

– Всем приготовиться! Скоро выступаем! – объявил Шепард.

Медленно проходя мимо суетящихся спутников и солдат, капитан обратил внимание на Самару: даже вечно спокойная юстицар выглядела взволнованной.

– Шепард, благодарю тебя за помощь в монастыре.

– Это было честью для меня, Самара.

– Теперь мне ничто не мешает, и я готова помочь тебе. И пусть клятвы больше не сдерживают меня.

Шепард кивнул в знак уважения.

– Твои поступки всегда будут помнить, а имя останется в веках. Помни об этом. Дела возвышают многих, а героями становятся – единицы.

– Надеюсь, наши поступки будет помнить не только наше поколение.

– Пусть они помнят победу.

Отойдя от своего боевого товарища, капитан направился в командный пункт. Миновав развалины дома и пройдя через самодельный мост между зданиями, перед самым входом в место назначения, Джон заметил Явика. Он смотрел в окно, направив свой взгляд в закоптившееся небо.

– Шепард, – кивнул протеанин.

– Явик, – ответил Шепард.

Капитан посмотрел ему в глаза и увидел то, чего не замечал ни разу с того дня, как протеанин пришел в себя после стазисной заморозки – в них светилась надежда. Явик опустил голову и стал рассматривать разрушенный Лондон, не отходя от разбитого окна. Его взгляд уже не был наполнен ни злостью, ни гневом, ни отчаянием и обреченностью, скорее, задумчивое упрямство и желание сделать этот день последним в цикле Жнецов.

– Ну, что, в решающий бой, последний из протеан?

– В решающий и последний… для Жнецов.

– Что ты будешь делать, когда все закончится?

– Хочу найти могилы моего народа… Воздать им почести и почить рядом…

Джон в недоумении посмотрел на лицо Явика, глаза протеанина невидящим взором были направлены на город.

– Ваш цикл сильнее, чем мне казалось. А люди – вовсе не бесхребетны, хоть их разум и тело хрупки. Вы говорите о надежде даже там, где ее невозможно найти, верите, что можно победить, даже если вас прижали к стене и бежать некуда. Мой цикл был другим. Сейчас выбор за вами. Надеюсь, ваш цикл сможет уничтожить этих паразитов галактики, только проживите потом свои жизни достойно. И еще, Шепард, возьми этот кристалл и сохрани на нем только лучшие свои воспоминания. Он теперь твой…

– Явик…

– Я совершил ошибку, запомнив только ужасы своего положения. Не повторяй моих ошибок. Удачи тебе, капитан Шепард.

Этот бой мог стать последним для любого из членов его команды, и Джон это понимал. Жребий судьбы жесток, и узнать, кто будет следующим, не представлялось возможным. Капитан не задумываясь пожертвовал бы собой за каждого из них. Но сейчас от его жизни зависит жизнь всей Галактики, для этого ему был дан шанс на вторую жизнь, и упускать его не было в планах Шепарда. Оставив Явика наедине с его мыслями, Джон прошел в командный центр. Касуми, Заид и Джейкоб уже были там, что-то едва слышно обсуждая.

– Как обстоят дела? – приблизился к ним Шепард.

– Заид травит байки о своей жизни, – улыбаясь, проговорил Тейлор.

– Заид это умеет, – усмехнувшись, посмотрел Шепард на наемника.

– Нужно же подбодрить молодняк, – покровительственно проговорил Массани.

– У Заида была интересная жизнь, даже интереснее, чем моя, – подмигнула Гото.

– А ты как думала? У старого вояки много уроков для зелени!

– Кто бы сомневался, Заид, – согласился Шепард.

– Ну, не такого уж и зеленого, – обиделся Тейлор.

– Заделать ребенка, – поддразнил его Массани, – не значит повзрослеть. Теперь жена двоих младенцев воспитывать будет!

– У тебя детей вообще нет!

– У меня их семь!

– Семь? Откуда? – так и сел Шепард.

– Семь? – воскликнула Гото.

– Не может быть! – Тейлор даже забыл, что обижен.

– А вы думали, я только воевать умею? – расплылся в довольной улыбке Массани.

– А… Мне еще рано… – протянула Гото.

– Да неужели? – поддразнил ее наемник, покровительственно погладив её по плечу.

– Вижу, вам есть, чем заняться, – вставил Шепард. – Готовьтесь к бою.

– Конечно, капитан, – ответили они практически хором.

Дальнейший путь Джона проходил через помещение для хранения материальных ценностей. Освещение на складе приглушили, лампы уже были не способны разогнать сгущающийся сумрак, и потому в углах залегли глубокие тени. Глаза Шепарда еще не привыкли к темноте, потому он вздрогнул, услышав чей-то голос.

– Джон.

Из темноты показалась знакомая фигура. Присмотревшись, Шепард узнал в ней Миранду.

– Миранда? – удивленно спросил он.

– Не ожидал меня здесь увидеть?

– Ну, как сказать… – Шепард замялся, потирая затылок.

Он хотел было подойти к Миранде, но её лицо резко исказилось. Не успел Джон собраться с мыслями, как она нанесла сильный удар по щеке капитана: голова Шепарда непроизвольно мотнулась вправо, а левую щёку обожгло как огнём. Удар был такой силы, что Шепард быстро развернулся вокруг своей оси и только многолетний опыт не позволил ему упасть.

– Это за то, что ты мне разбил сердце! – прошипела Лоусон и тут же впилась губами в губы Шепарда. – А это за то, что я до сих пор люблю тебя.

– Повезло мне, – облегчённо вздохнул Шепард, потирая горящую щёку.

– Нет, – отрезала новоиспеченный агент Альянса. – Лиара предупреждала, что с тобой нужно быть поосторожнее. Что многие попадают под твое… обаяние. Но я решила, что я лучше знаю, что мне делать. Да и ты, оказывается, тот еще… прохвост, – размышляла она.

– Лиара?

– Да, – развела руками Миранда. – Когда передавала нам твои останки.

– Как связаны передача моих останков с моей личной жизнью? – удивился Шепард.

– Она попросила меня сохранить твое сердце и разум максимально нетронутыми. До Горизонта я не придавала этому значения, но потом поняла всю… глубину ее просьбы.

– Мне нет оправдания.

– Оправдываться будешь перед Уильямс, хотя… я думаю, она и так обо всем уже знает, – как-то злорадно добавила Лоусон. – После Горизонта я думала… А, в общем, не важно! Главное, мы еще живы и продолжаем борьбу! Береги себя.

– Сделаю все возможное, – улыбнулся Шепард. – А как ты попала в агентуру Альянса?

– Долгая история… Но расскажу как-нибудь потом, когда все закончится.

– Я никогда не сомневался в тебе, Миранда.

Она только кивнула в ответ. Когда Джон отходил, он услышал ее шепот: «Я привыкла, Шепард, не прощать обид и забывать боль, и мои чувства к тебе не позволят ситуации хоть как-то изменить это. Но я буду рядом, до тех пор, пока буду нужна тебе. Когда все закончится, я уйду из твоей жизни, и ты больше обо мне никогда не услышишь».