5-е Управление РККА снабдило свои резидентуры в Западной Европе радиостанциями в достаточном количестве, так что связь с Москвой они могли поддерживать бесперебойно. Парижскую агентурную сеть Треппер и Гросфогель набирали из своих французских знакомых, а это в основном были евреи, и Авраам Райхман обеспечивал всех новыми документами.
Резидентуры 5-го Управления Наркомата обороны СССР74 находящиеся во Франции, Германии и Швейцарии были связанны между собой и оказывали друг другу помощь. В то время как резидентуры НКГБ связи с ними не имели.
Когда 22 июня 1941 года все легальные резидентуры советской разведки прекратили своё существование, в оккупированной немцами Европе заработали нелегальные радиопередатчики. Так как принимающие радиостанции находились на территории СССР, («квитанции» выдавали передатчики расположенные именно там), RSHA стало ясно, на кого они работают. В сентябре 1941 года начальник отдела «Д» (техническая служба в чьём ведении находится радиоперехват) II Управления RSHA оберштурмбанфюрер Вальтер Рауф доложил обергруппенфюреру Рейнхарду Гейдриху, что на территории третьего Рейха и его протекторатов практически все нелегальные радиопередатчики поддерживают связь с Москвой, и лишь несколько с Лондоном.
Гейдрих приказал немедленно вызвать руководителя IV Управления (тайная полиция-гестапо) группенфюрера75 Генриха Мюллера, и приказал ему начать разработку операции по выявлению всех передатчиков работающих на Москву. Рейнхард Гейдрих был музыкантом-любителем, он играл на скрипке, именно ему пришла в голову мысль назвать советскую агентурную сеть в Западной Европе «Красной капеллой». К тому же радистов на сленге контрразведчиков обозначали как «музыкант». Генрих Мюллер предложил создать зондеркоманду для борьбы с «Красной капеллой», возглавил её сотрудник берлинского гестапо оберштурмбанфюрер Карл Гиринг. Эту структуру так и назвали – «зондеркоманда Гиринга».
Проанализировав всю информацию по радиоперехвату, Карл Гиринг обратил внимание, что наибольшую активность проявляют радиопередатчики, находящиеся в Брюсселе, он решил ехать туда. Перед отъездом он сообщил Гейдриху, что силами своей зондеркоманды, сможет перекрыть только Брюссель. Рейнхард Гейдрих встретился с руководителем Абвера76 адмиралом Канарисом и предложил ему объединить усилия по уничтожению «Красной капеллы». Когда все договорённости между Абвером и RSHA были достигнуты, в Бельгию выдвинулись автомобили Абвера с радиопеленгаторами. Люди Гиринга приехали в Брюссель под видом коммерческой фирмы, и сняли офис на улице Руаль в доме 192. Этажом выше, находился офис торговой фирмы «Симекс и партнёры», владельцем которой был обаятельный уругваец Винсент Сьера.
Леопольд Треппер загрузив Авраама Райхмана работой по изготовлению поддельных паспортов, снял обязанность изготовления документов с Михаила Макарова, тот занялся подготовкой радистов для резидентур Треппера и Кента. В то время радисты проводили за ключом по нескольку часов, передавая информацию в Москву, что бы избежать пеленгации, приходилось раз в два месяца менять радиоквартиры, а это бросалось в глаза.
Наибольшему риску подвергались резидентуры Корсиканца и Старшины, которые работали непосредственно в Германии. Потому они часть информации, (та, которая с оперативной точки зрения была менее важна), отправляли для передачи в Париж и Брюссель, а иногда в Женеву. Однако пересечение франко-швейцарской границы дело хлопотное, потому этим каналом пользовались редко.
В Париже радиоперехватом занималась зондеркоманда «Функельшпиль», в Брюсселе пока радиопеленгаторных установок было мало, потому радистам работать было проще. В октябре 1941 года София Познанская – шифровальщица резидентуры Кента, сняла виллу в пригороде Брюсселя, в коммуне Эттербек, улица Атрабат дом № 101. Через два месяца, Кент засёк в Эттербеке автомашины радиопеленгаторных установок, и дал команду Макарову, прекратить выход в эфир с виллы. Резидент занялся поисками другой квартиры.
12 декабря 1941 года в Брюссель из Парижа приехал Леопольд Треппер, он сообщил Макарову, что нужно срочно передать в Москву несколько радиограмм полученных из Берлина.
– Кент запретил выход в эфир с этой радиоквартиры, – ответил Макаров, – а другой пока у нас нет.
– Но эти сведения очень нужны Москве, – возразил Треппер.
– Хорошо, рискнём, – кивнул Макаров,– для скорости будем работать в два ключа на разных частотах.
На вилле жили две шифровальщицы группы – Рита Арну и Софья Познански. На ключе сидели сам Михаил Макаров и второй радист Давид Ками.
12 декабря 1941 года в 15.00. радиопеленгаторы Абвера зафиксировали работу сразу двух передатчиков в районе Эттербек. В этой коммуне немцы стали на секунду, улицу за улицей, поочерёдно отключать свет, так они добрались до улицы Атрабат.
Когда в их доме ненадолго был отключён свет, Макаров и Ками поняли, что их передатчики обнаружены, но им осталось передать совсем немного, и они продолжили работу, тем временем Познански и Арну жгли радиограммы и книгу, служившую ключом к шифру. Когда люди Гиринга ворвались в дом, Давид Ками стал стрелять в гестаповцев из пистолета, в завязавшейся суматохе Михаил Макаров успел выбраться на крышу дома и спрыгнуть в кусты. Он весь исцарапался и подвернул ногу, однако чудом смог выбраться сквозь оцепление немецких солдат.
В момент ареста шифровальщиц и радиста, к дому подошёл Леопольд Треппер, задержавшему его унтер-офицеру он сказал, что коммивояжёр, и идёт к своему клиенту. Унтер-офицер спросил:
– В какой дом вы идёте?
Треппер указал на самый последний дом на улице, и немец его отпустил. Большой шеф из телефона-автомата позвонил в фирму «Симекс и партнёры», сообщил Кенту о провале радиоквартиры. Кент забрал жену и годовалого сына, срочно покинул Брюссель. Он с семьёй укрылся в Марселе.
При осмотре виллы на улице Атрабат, люди Гиринга в куче пепла нашли маленький клочок бумаги – страничку из какой-то книги, на ней можно было прочитать слово «Проктер». Скорее всего, это было имя, так как начиналось оно с заглавной буквы. Больше гестаповцы ничего не нашли. В Берлине эксперты графологи определили, что эта книга на французском языке. Это всё. Других данных выжать из обгоревшего клочка бумаги не смогли.
Софи Познански, Риту Арну и Давида Ками жестоко избивали, требуя назвать книгу, но те молчали. 13 декабря, в полдень арестовали Михаила Макарова, он пытался выбраться из города, но с исцарапанным лицом и хромая, бросался в глаза. Макаров (по документам уругваец Карлос Аламо) работал в фирме «Симекс и партнёры», и люди Гиринга бросились в офис, который находился этажом выше их помещения, однако обаятельного уругвайца Винсента Сьера, уже и след простыл.
Гестаповцы целыми днями избивали Макарова, Ками, Арну и Познански, но те молчали. Что бы сломить морально Риту Арну и Софи Познански, в тюремном дворе, на их глазах овчарки рвали Михаила Макарова, однако он и девушки продолжали молчать. Давид Ками понимая, что следующим для собак будет он, сообщил гестаповцам: он лейтенант Красной армии Антон Данилов – это было ложью. Давид, французский еврей, в Красной армии никогда не служил, он надеялся, что гестаповцы зауважают его как русского офицера и не станут травить собаками. Своего он добился, собакам его не отдали, но пытать стали изощрёнее, ломая пальцы на левой руке, однако Ками больше ничего не сказал. Всех четверых будут мучить в течение двух месяцев, затем отправят в Берлин, там ещё пять месяцев жесточайших пыток, требовали выдать все связи, но разведчики молчали. Гестаповцы не смогли сломить волю этих людей, их расстреляют в августе 1943 года.
Семь сотрудников зондеркоманды Карла Гиринга стали любителями французской литературы. Целыми днями в Брюсселе они бродили по книжным и букинистическим лавкам, искали книгу, в которой у одного из персонажей имя или фамилия Проктор. Накупив книжек, они приходили к себе на улицу Руаль и читали. Весь офис у них был завален книгами.
