Мухтар попал в поле зрение кураторов из ПГУ КГБ в 1955 году. Он, будучи студентом третьего курса Московского автомобильно-дорожного института, принимал участие во встрече американского писателя Трумена Капоте. Американцу решили показать, как живут студенты в СССР. Выбор пал на МАДИ, а отличник Хусаинов общался с писателем Капоте. Именно тогда в КГБ было отмечено хорошее знание английского языка Мухтаром Хусаиновым. Полгода КГБ изучал его биографию, а когда он на четвёртом курсе сдал зимнюю сессию, его вызвали в комитет комсомола. С ним беседовал седовласый товарищ в коричневом твидовом костюме. Он поговорил с Мухтаром, заставил его написать автобиографию. В 1957 году Хусаинов получил распределение в «почтовый ящик № 106»9. Это была легенда для родственников и друзей, на самом деле Мухтар стал проходить подготовку на разведчика-нелегала. Он жил в маленьком уральском городке Куса, в общежитии геологоразведочного отряда. Такая там была табличка на дверях здания, на самом деле оно принадлежало Управлению «С». Мухтар изучал арабский и французский языки, специальные предметы, историю Алжира. В уральском городке Мухтар прожил три года, кроме преподавателей он не видел ни одного такого же слушателя, как он сам, хотя знал, что они есть.
В 1960 году Мухтар был переведён в город Куйбышев10, здесь он жил на частной квартире и продолжал обучение. Тем временем Фронт национального освобождения Алжира организовал временное правительство. В октябре 1960 году Фархад Аббас, будучи главой временного правительства Алжира, приехал в Москву. Он вёл переговоры с первым заместителем Председателя Совета министров СССР Алексеем Косыгиным, пытался получить поддержку Советского Союза. В качестве советников к Аббасу были приставлены несколько офицеров КГБ. Один из них, майор Анисимов выступал в роли переводчика с арабского языка, он являлся сотрудником Управления «С». Целью его командировки в Алжир была проработка мероприятий по легализации в стране агента-нелегала. В апреле 1961 года в алжирский город Анаба приехал Хусаинов, именно здесь он стал Омаром Бадифом. В декабре 1962 года Мухтар вернулся в Советский Союз. Он получил отпуск и поехал в Стерлитамак к маме, с которой прожил сорок пять дней. Потом опять была кропотливая отработка легенды, так пролетело ещё полгода, и вот Омар Бадиф пьёт кофе в бланжери Ришара.
– Спасибо за заботу месье Лоранс, – сказал он, и собрался уходить, но тут из дома Ришара вышла темноволосая девушка в синем платье. Она встала за прилавок и включила радиоприёмник. Энрико Масиас пел свою грустную песню «Я покинул свою страну».
– Как раз для тебя песня, – усмехнулся Лоранс. Он подошёл к девушке и, указав рукой на гостя, продолжил: – Знакомься Клодин, это наш постоялец Омар Бадиф, он поживёт у нас, пока не определился с работой.
Ришар обернулся к Омару:
– Это моя дочь, Клодин.
– Омар, интересное имя, – улыбнулась девушка. Она налила себе кофе и с любопытством, посмотрела на Бадифа: – Ты случайно не турок.
– Нет, я приплыл из Алжира.
– Клодин, покажи ему комнату Амори, и дай кое-что из вещей брата. Они одного роста, вещи должны быть впору Омару, – велел Ришар. Он встал за прилавок и кивнул в сторону двери: – Иди, отдохни пару часов, затем займёшься делами.
На вид Клодин Лоранс было лет двадцать, стройная, темноволосая. Красавицей, её назвать нельзя, но был в ней какой-то шарм, а нежный, как колокольчик голосок, делал её привлекательной. При ходьбе Клодин сильно хромала на правую ногу. Девушка привела Омара в маленькую комнату, в которой едва помещались кровать, шкаф и стол со стулом. На стене висела фотография светловолосого парня в форме лейтенанта пехоты.
– Это твой брат? – спросил Омар.
– Да, это Амори, – кивнула Клодин, – он три года назад окончил пехотную школу в Монпелье. Через полгода, добился назначения в Алжир, а спустя несколько месяцев погиб.
– Да много людей убили на этой войне, – вздохнул Омар Бадиф.
– Ты тоже воевал?
– Нет, у моего отца была автомастерская в Анабе. Нас было трое братьев, я старший. Мы со средним братом Авазом помогали отцу, а младший братишка, Рахат, не любил копаться в моторах, и пошёл воевать на стороне французской армии. Таких алжирцев, как мой брат звали хараки. Впоследствии хараки стали звать всех, кто не поддерживал партизан из Фронта национального освобождения. Рахата убили партизаны. Когда французская армия ушла из Алжира, нас стали резать. Мать, отца и брата убили, а мне чудом удалось спастись. Я сел в лодку и переплыл море.
– Страшно было плыть через море?
– Очень, – рассмеялся Омар.
Первый день пребывания в Ментоне, для Омара оказался очень удачным – он получил временное удостоверение личности, встал на учёт на бирже труда в мэрии. Впрочем, безработным Омар был ровно одни сутки. Тео Лоранс – старший брат Ришара был владельцем автомастерской, убедившись в высокой квалификации Омара, он взял его к себе на работу.
***
Ах, Париж, Париж! Прекрасный и романтичный город. Сибиряк Иван Волков влюбился в него с первого взгляда, когда оказался здесь в 1947 году. После окончания ВШР11 Волков попал на службу в Комитет по информации12, и его направили в Париж. Разведчика всегда спасает хорошее знание города, а для этого нужно ногами походить по его улицам. Вот так изучая Париж, Волков и влюбился в него. Особенно Ивану нравилось бродить по Монмартру. Как раз в 1948 году, когда он изучал Париж, на площади Тертр (район Монмартр), певица парижских кабаре Анриетта Рагон, которую все знали по сценическому псевдониму – Паташу, открыла чайный салон. Чтобы развлечь клиентов, она пригласила аккордеониста Мориса Виятне, а тот позвал своего приятеля, контрабасиста Пьера Никола. Вот так чайный салон превратился в кабаре под названием «У Паташу». В основном пела сама хозяйка Анриетта Рагон, она предлагала спеть и своим гостям.
Ивану нравилась атмосфера в этом кабаре. Здесь начинали свой путь многие известные шансонье: Брассане пел тут свои непристойные песни, и стал знаменит в Париже. «У Паташу» в оркестре на фортепьяно играл Серж Генсбур, впоследствии ставший известным композитором. Это именно Паташу «раскрутила» Жака Бреля – шансонье из Бельгии. Всё происходило на глазах Ивана Волкова. Он проработал в Париже четырнадцать лет, после чего был переведён в Москву в Управление «С». Подполковник Волков входил в группу по подготовке Мухтара Хусаинова. Именно его предпочтение явилось причиной того, что приехав в Париж, Омар Бадиф направился в кабаре «У Паташу».
Освоившись в Ментоне, Омар Бадиф в середине августа решил съездить в Париж. Побродив два дня по городу, он позвонил из таксофона по номеру, который помнил наизусть. Когда на том конце взяли трубку, Омар сказал:
– Это фирма «Фламенко»? Будьте любезны позовите, пожалуйста, к телефону месьё Фолле.
– Вы ошиблись, это торговое представительство Советского Союза, – последовал ответ. Неизвестный абонент посоветовал: – Набирайте правильно номер.
– А может, это вы неправильно телефон берёте?! – недовольно проворчал Омар.
– Возможно, – развеселился незнакомец. Отсмеявшись, он сказал: – Остаётся мне поискать месье Фолле.
Омар повесил трубку.
Спустя несколько часов в Москве на площади Дзержинского13, в ПГУ КГБ заместитель начальника Управления «С» генерал- майор Виталий Абердин получил шифровку, что агент-нелегал, закодированный как «Учитель», вышел на связь. Дальше всё должно идти по разработанной схеме. Вот и отправился Омар Бадиф через день после звонка в торговое представительство СССР, в кабаре «У Паташу». Там в туалете, за смывным бачком, он нашёл маленькую бумажку, а взамен оставил свою. Сделав дело, он пошёл в зал слушать песни Ги Беара.
