Пятого мая 1942 года унтерштурмфюреру77 Гюнтеру Витцелю улыбнулась удача – он забрёл в книжный магазинчик возле площади Гранд Саблон в Брюсселе. Хозяином этой книжной лавки был Жак Любе, он долго болел, и вместо него торговали невестка и сын. В первый день хозяин вышел на работу и к нему нагрянул Витцель. Жак Любе вспомнил, что год назад у него была в продаже книга некоего писателя Александра Грина «Бегущая по волнам», выпущенная парижским издательством «Эдисьон нуваль». Книга была напечатана мизерным тиражом в тысячу экземпляров.
– Кажется в этой книге, шкипер судна носил фамилию Проктер, – припомнил Жак Любе, – я читал эту книжку. Какая-то мистическая история.
– Точно мистическая! – обрадовался Витцель. Он «погасил» своё излишнее возбуждение, и спросил: – Можно мне у вас купить эту книгу?
– К сожалению, мы все экземпляры книги продали, – развёл руками Жак Любе.
Книгу Александра Грина «Бегущая по волнам», Карл Гиринг получил в издательстве «Эдисьон нуваль» в Париже. Дешифровалищики гестапо отыскали нужную страницу, служившую ключом к шифру. Расшифровали радиограммы, переданные Ками и Макаровым. Ознакомившись с текстом радиограмм, Гиринг уцепился за один момент: был передан секретный приказ люфтваффе78. На тот момент (это был декабрь 1941 года), с этим приказом там было ознакомлено пять офицеров. Из них наибольший интерес вызывал лейтенант Харо-Шульце Бользен. В его биографии нашлись интересные факты: в 1931 году Харо-Шульце Бользен входил в состав редакции леволиберального журнала «Дер гегнер», за что 20 апреля 1933 года был подвергнут заключению в особый лагерь SA79.
В 1933 году Харо-Шульце Бользен прошёл обучение в лётной школе в Вернемюнде. 16 мая 1935 года он женился на Либертас Хаас-Хайе. Свидетелем на их свадьбе в Либенбергском дворце был рейхсмаршал Герман Геринг. Благодаря его покровительству Харо-Шульце Бользен был взят на службу в люфтваффе без обычной проверки на благонадёжность проводимой отделом А4 II Управления RSHA. За Харо-Шульце Бользеном было установлено наблюдение. Вот так гестапо вышло на советскую агентурную сеть, возглавляемую Харо-Шульце Бользеном (резидент Старшина).
В конце мая 1942 года Гейдрих вызвал к себе во дворец принца Альберта80 Карла Гиринга.
– Ваша работа очень важана Гиринг, – сказал Гейдрих, – вполне можно сказать, что будущее Рейха зависит от её результатов.
– Обергруппенфюрер, я боюсь, что не справлюсь с возложенными на меня задачами, – ответил Гиринг.
– Почему?! – искренне удивился Гейдрих.
– Я очень сильно устал господин обергруппенфюрер. Вероятно моя усталость, это следствие болезни.
У Карла Гиринга был диагностирован рак горла, Рейнхард Гейдрих знал это:
– Я ознакомлен с вашим диагнозом, – ответил Гейдрих. Он вышел из-за стола: – Врачи утверждают, что дела ваши не так уж и плохи, это всё результат нервного перенапряжения последних месяцев.
Он повысил голос:
– В эти нелёгкие времена, когда немецкий народ ведёт смертельную схватку с еврейским большевизмом, долг каждого солдата быть в строю!
Рейнхард Гейдрих обладал высоким, писклявым голосом. Когда вдохновляясь, он произносил патетические речи, его голос начинал вибрировать. В двадцатые годы, молодой Гейдрих, будучи курсантов военно-морского училища в Киле, за эту свою особенность, заработал прозвище – «Козёл».
Патетическая речь Гейдриха сильно напоминала блеяние козла, и Карл Гиринг не удержавшись, улыбнулся. Тот по-своему оценил его улыбку, и уже без патетики, продолжил:
– Ну, вот господин оберштурмбанфюрер, вы и взбодрились, – Гейдрих указал рукой на стол для совещаний. Когда они сели за него, продолжил: – Сейчас вермахт ведёт изматывающие бои под Харьковом. Мы нанесли русским сокрушительный удар. Любая европейская армия, после катастрофических поражений какие понесли русские в сорок первом и сорок втором годах, капитулировала бы. Однако эти азиаты дерутся всё ожесточённее, и всё же летняя кампания 1942 года, решит исход войны. Мы захватим Кавказ и лишим русских нефти. В этих условиях у них будет одна надежда, на помощь союзников. Необходимо внести расскол в ряды союзников.
– Каким образом?
– Рейхсфюрер81 поставил перед нами задачу, захватить русских радистов и начать радиоигру с Москвой.
– Её цель?
– Внушить русским идею, что в руководстве Рейха дискутируется вопрос о сепаратном мире с СССР. Нужно втянуть русских в эту игру, а потом довести информацию о подготовке сепаратных переговоров между СССР и Германией до США и Британии.
Гейдрих и Гиринг проговорили три часа, а потом Карл Гиринг уехал в Брюссель. Через несколько дней, Рейнхард Гейдрих выехал в Прагу, где был убит.
***
После бегства Кента из Брюсселя, Леопольд Треппер возглавлял обе резидентуры. Он и Лео Гросфогель часто по делам фирмы выезжали в Брюссель, и привозили радиограммы, для передачи в Москву. Там остался радист, немец Иоганн Венцель. Он был также и шифровальщиком. Треппер привозил ему незашифрованные радиограммы, которые Венцель кодировал своим шрифтом, это сгубило ещё одну резидентуру в Германии.
30 июня 1942 года пеленгаторы Абвера смогли определить местоположение радиоквартиры Венцеля. Когда немецкие солдаты взламывали дверь в его квартиру, Иоганн поначалу растерялся и принялся прятать передатчик, потом он вспомнил о непереданных радиограммах и книге, которую использовал в качестве кода. Венцель принялся их жечь, но было поздно, солдаты ворвались в его комнату.
Радиограммы Венцеля были расшифрованы, по ним гестапо установило, что источник информации советской разведки находится в МИД Германии. Поработав там, гестаповцы вышли на советника МИДа Рудольфа фон Шелиа, в ГРУ он был закодирован как «Ариец». Гестапо пустило за Арийцем службу наружного наблюдения и вышли на его связную Ильзу Штебе (агентурный псевдоним Альта). Уже от неё следы привели к радисту группы Курту Шульце и ещё одному члену группы – Адаму Кукхофу. Именно последний был связным резидента ГРУ под агентурным псевдонимом Корсиканец – это был журналист Арвид Харшак. Все члены резидентуры Корсиканца и Старшины были арестованы в сентябре 1942 года. Несмотря на жесточайшие пытки, никто из них не заговорил и на сотрудничество с гестапо не пошёл. По личному распоряжению Гитлера все разведчики были повешены в декабре 1942 года в тюрьме Плецзее.
В сентябре 1942 года бельгийская полиция задержала Авраама Райхмана. Он был арестован за подделку банковских векселей, и заявил инспектору полиции, о том, что бы его передали сотрудникам гестапо. На допросе в гестапо, Авраам показал, что он изготавливал фальшивые паспорта для английской разведки, (о том, что это агентурная сеть советской разведки Авраам Райхман не знал). Он передал Карлу Гирингу паспортные данные тех, кому он изготавливал паспорта.
12 ноября 1942 года в Марселе был арестован Кент со своей женой. Именно в момент ареста Маргарет узнала, что её муж советский разведчик. Её и двухлетнего сына немцы отправят в концлагерь.
По показаниям Райхмана гестапо смогло арестовать всю парижскую резидентуру Леопольда Треппера, сам он чудом избежал ареста, ушёл на нелегальное положение. Однако у него сильно разболелись зубы, он записался к зубному врачу, об этом узнали в зондеркоманде Гиринга. 24 ноября Леопольд Треппер был арестован.
Радиоигру предложили Леопольду Трепперу и Анатолию Гуревичу. Те дали согласие, и в первый же радиосеанс передали в Москву сигнал о «работе под контролем». Однако по характеру переданной информации, генерал—майор Иван Ильичёв, руководитель ГРУ, понял, что разведчики арестованы.
В Брюсселе на радиоигру дал согласие арестованный радист Иоганн Венцель. Допрос Венцеля вёл регирунгсрат82
